Сироты из Безнебесья, или Дети невидимого света

Но эти Тайны и Сокровища, что содержались в Великой Бесформенности, оказались лишь Великим Сиянием, случавшимся от совмещения Взаимодействующих Стихий – то есть великим Обманом!

Деформации воли вскоре вовлекли мушаафиров в Великий Обман Заимствованного и Отраженного Сияния.

Присутствуя в сотворенном ими Великом Храме они направили взгляды вверх к Обманчивому Сиянию. И, чтобы лучше различать его Внутренние Движения, употребили к нему свои Светильники. И священный Сакелларий в их Великом Храме стал угасать, хотя Свет Его, связанный Силами и Притяжениями и отраженный среди Куполов Великой Бесформенности, сохранился в Ней и достался Ее Малым и Большим Формам как Корм, как Дух, как Житие, и каждому Даровался впоследствии Свет по Заслугам Его, а кто истощал Заслуги – у того Свет Жития отнимался и Даровался Другим.

Тогда Высший Мушаафир, олицетворяющий здесь Великую Форму, узрел, что Священный Аспект Участия искажен Великой Бесформенностью, а сотворенный мушаафирами Великий Храм видоизменился и обезобразился – и купола его более не содержат Старой Памяти, но Зияют Пустотой, а Пустота эта суть Содержание Малых Тварей. И Малые Твари пожирали Старую Память и ее Узоры.

И когда Великая Бесформенность, выпустив на приволье Малых Тварей, пожрала Память и перетворила Великий Храм по своему Разумению, Высший Мушаафир осознал допущенную ошибку и узрел – что всюду проникающий и все пронизывающий Свет Сакеллария теперь Запечатан в Стеклянной Шкатулке Великой Бесформенности и связан Там Узами Силы и подчинен Тамошним Законам.

Высший Мушаафир узрел те явления и вещи, и силы, которые Украденный Свет Озарил.

Он узрел самого себя как Великую Форму, ошибочно отраженную в Кривых Зеркалах Великой Бесформенности. И Отражений Его становилось все больше в Бесформенности, ее Законы и Силы подчиняли его Свет – и Высший Мушаафир ощутил пронизывающие его естество мучения Отражений Своих как свои собственные. И хотя прежде это казалось невозможным, а сам Мир Малых Форм ирреальным – но взошли его Отражения в Великую Бесформенность, проникли в Тверди ее и Воспламенили ее.

И Высший Мушаафир нарек Отражения Свои Потерянными Детьми, а Себя их Отцом.

И число Его Отражений преумножалось, подчиняясь тамошним Силам и покоряясь Законам.

Священный Аспект их общего Участия в Творении исказился, и то, что было Сакелларием, видоизменилось и стало захвачено Сетями.

Изначально же, как в Старой Памяти Великой Формы, хоть и сделались Малыми, но отраженные мушаафиры были Хозяева и Небесные Учителя в Великой Бесформенности.

И колышущиеся Малые Формы отделялись от Воздуха, который Усилием Воли породил их Движение.

Они клонились к мушаафирам и подражали им и прилеплялись к ним, стараясь перенять Принесенную Ими Форму и Строение, и Дыхание.

И радость наполняла Сердца мушаафиров, когда они различали неописуемость Звуков, что сотворены Малыми Формами здесь.

Вскоре мушаафирам стало доступным то, что они определили как Здешний Свет в Великой Бесформенности и усердствовали в том, чтобы Взять Его.

В будущем он сращивал их кости, а теперь упрочивал их Связи с Камкаррой и пронизывал Воздух, который они Вдыхали – и вместе с ними Училась Дыханию и Камкарра Великой Бесформенности, чьи Формы в прежние времена, во времена до мушаафиров, существовали в обличьях, лишенных Причин и Следствий.

Отраженным мушаафирам казалось, что они, как и прежде, неотделимы от Великой Формы.

Им казалось, что их суть по-прежнему Старая Память Сакеллария и Свет ее, всегда становящийся с ней в гармонии.

Первые мушаафиры, отраженные в Великой Бесформенности, наблюдали, как поднимаются и опадают волны Малых Форм, порождая Звук, описанными ими как Крик, порождая Боль и Смерть.

И Добродетельные Малые Формы Тел и Добродетельные Большие Формы Ума наблюдали присутствие мушаафиров и соответственно нарекли их, ибо думали, что они Здесь лишь в качестве Гостей и не будет долгим их пребывание в Бесформенности. Но случилось напротив.

Мушаафиров не пугал овеществленный мир и Малые Формы. Их, потусторонних, движимых остаточным Следом Силы и носящих Здешние Тела, как Убранство Свое, сквозь которое безбрежной реминисценцией просвечивала полузабытая Великая Форма – их не тревожили беды здесь и стороной обходила Смертная Тень.

Познание Веществ и Стихий и Взаимодействий их осуществлялось ими как сквозь Пламя Огня. В Уме их воссоздавались чужие образы и отражения Малых Форм, и они отбрасывали свои Тени, и мушаафиры созерцали их, и по ним Учились.

И когда видели существ, что взаимодействуют с воздухом, то Учились не существам, но Воздуху.

И когда созерцали тварей меньших, что взаимодействуют с землей, то Учились не тварям, но Земле.

И если наблюдали за движениями жизни во взаимодействии с водой, то Учились не движениям, но Воде.

И постепенно отделяли одно от другого.

И к Гостям подступались некоторые Малые Формы и приносили в дар королярии, и испрашивали советов.

Но среди даропочитающих к мушаафирам был направлен по воле Темных Больших Форм Ума злонамеренный проситель, чье имя звучало в народе как Баад-Азаррел.

И Баад-Азаррел принес мушаафирам в дар необычную драгоценную фигурку ручной обработки, и обнаружил некоторые ее свойства, и мушаафиры, как Один, наблюдали за этим общим Всевидящим Оком.

Но столь тонко было влияние этой символической фигурки, что мушаафиры не заметили, как через Взгляд в них проникли неуловимые восприятия, прежде невиданные и незнакомые им, и поначалу они не восприняли их, ибо не существовало во Фрагменте их Филактери того, с чем можно было ассоциировать их.

Но когда их Взгляд прекратил восприятие Здешнего Мира, то эти впечатления пробудились изнутри них и разожглись с полной силой.

И тогда мушаафиры были взволнованы причиной и источником, и некоторые стали отъединяться – они доискивались причины, но еще не понимали, что уже вовлечены в Здешнюю Камкарру.

Вскоре мушаафиры заметили, что к их Деяниям Здесь подмешивается неограниченная Власть Чужой и Незнакомой им Воли.

И Деяния их делаются все Меньшими, а Старая Память уходит как река.

И по постороннему принуждению мушаафиры обязываются сосуществовать в тесной Связи со Здешними Законами, которые не отступают от неведомого мушаафирам Замысла.

Глаза мушаафиров еще не сформировались, но их взгляду уже являлись доступными Сокровища и Дары, и Сияния всевозможной степени, и мимолетные узоры, рисунки, чье очевидное чередование и взаимодействие находилось в подчинении причинно-следственной машины, а Устройство ее оставалось Сокрыто.

Мушаафирам виделось изящество фантасмагории, уникальность строения Малых и пустотность Больших Форм, сущность которых просвечивала сквозь тончайшую вуаль.

Взору их была доступна и пустотелая игра переживаний, настроенных для ориентации в известном плане. И то, как искажается перспектива. И наполнение Малых Душ, замысловато декорированных и отретушированных Тенью и Светом.