Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 4

Юная Бодхисаттва была не просто ученицей, но считалась мастером и в пирамиде старшинства находилась на одной ступени с «Двенадцатью Небесными руками» и «Семнадцатью карающими пальцами». Таким образом она становилось одним из самых влиятельных воинов Восточного плато после Королей. Власть девушки была абсолютной. При желании она могла приказать стражнику отрубить себе голову, и последнему придётся это сделать.

Девушка спустилась с золотистой платформы на ступеньки, рассеянно осмотрелась и, прежде чем стража успела её поприветствовать, направилась прямо к черноволосому юноше, который стоял немного в отдалении.

— Эм, меня задержали, поэтому… — заговорила она смущённым голосом, но Сима только улыбнулся и помотал головой. — Всё в порядке, я сам только пришёл. Идём?

Лу Инь кивнула, и вместе, на глазах ошарашенной толпы, они проследовали на золотистую платформу.

Стражник с пышными усами вытаращил глаза. Что происходит? Он не мог в это поверить. Мальчишка действительно знал Юную Бодхисатву? Как? Почему? Стоп, а это не он ли был вместе с ней во время экзамена?..

Мужчина попытался вспомнить… и вдруг почувствовал на себе внимательный взгляд. По спине его пробежала дрожь, когда он повернул голову и увидел краем глаза, что девушка с голубыми волосами немного прищурилась и внимательно разглядывает его лицо, как будто стараясь запомнить последнее.

Секунду спустя платформа стала стремительно подниматься в небеса.

Снова раздался звон, но стражник его уже не слышал, так сильно гремело от страха его собственное сердце…

…

У Сима были самые разнообразные предположения касательно того, что представляли собой легендарные Небесные чертоги, однако все они в итоге оказались ошибочны. Когда золотистая платформа остановилась, у него на мгновение закружилась голова; ему показалось, что он не поднялся на пару сотен метров в небесную высь, но спустился на землю.

Каменистые утёсы, равнины, цветы, деревья… Перед ним простиралась живописная горная долина. Смотря по сторонам, Сима сделал глубокий вдох и едва не захлебнулся.

Концентрация Ци здесь была не просто высокой, но в сотню раз превышала оную в его новой пещере. Если посадить где-нибудь в этой долине жемчужную картошку, она станет уже не жемчужной, но «солнечной» и ничем не будет уступать драгоценным эликсирам для стадии Цветения.

После этого Сима проследовал за Лу Инь, которая собиралась показать ему своё новое жилище. Когда они вышли на тропинку, девушка между делом рассказала, что происходило с ней после экзамена.

Сперва её проводили на вершину гигантской каменной горы, которая в отдалении зарывалась в облака. Там она увидела небольшой золотой храм, стоявший на краю туманного утёса.

Не успела девушка опомниться, как люди, которые её сопровождали, исчезли. Лу Инь оказалась в полном одиночестве перед лицом загадочной туманной обители. Девушка встала на пороге последней, помялась и уже хотела пройти внутрь, как вдруг изнутри раздался голос — одновременно молодой, старый, ясный и бесформенный, как будто расплывающийся среди мутной серой дымки.

Голос поприветствовал её, назвался Туманным Бодхисаттвой, а затем задал чрезвычайно странный вопрос, который поставил девушку в тупик.

Звучал он следующим образом…

Глава 4 Обман

— Тебе известно про Чёрную Династию Южного региона? — спросил Туманный Бодхисаттва.

Лу Инь растерялась. Вопрос показался ей совершенно неожиданным. Она ответила, что читала про неё (всё это время девушка продолжала напирать на книги), но не более того.

Некоторое время висела тишина; некоторое время перед глазами Лу Инь вихрился туман, и наконец раздался голос:

— Пусть.

В следующее мгновение девушка обнаружила себя посреди долины. Она сморгнула, а миг спустя перед ней появился Золотая рука Хао Жун, провёл тур по Небесным чертогам и её новой резиденции, а затем перечислил права и обязанности Юной Бодхисаттвы, сопровождая рассказ своим обыкновенным юмором. Разговор получился долгий, Лу Инь старательно всё запоминала, иной раз робко переспрашивая, после чего сразу отправилась за Сима Феем.

При этом девушка не знала, что в тот самый момент, когда ей проводили экскурсию, на туманном утёсе происходил уже другой разговор. Старая женщина, одна из Золотых рук, которые заседали на экзамене, разговаривала с таинственным обитателем туманной кельи.

— Подходит? — спросила она.

— Мы узнаем лишь тогда, когда явится Шестнадцатый принц.

— Хм…

— Тебе это не нравится, Цинь Цзи?

Старуха Цинь Цзи наклонила голову и неожиданно улыбнулась:

— Я слишком хорошо знаю этот мир, чтобы не понимать, что иной раз нужно идти на уступки… Но в этот раз мы уступаем многое, очень многое…

На мгновение повисла тишина.

Затем туман завихрился, словно в порывах ветра, и обратился в голос:

— … Через семь лет легионы Чёрной династии перейдут великий рубеж и хлынут на Восточное плато. Это предложение… это наш единственный шанс.

— Ударить в спину Альянсу, преклониться Чёрному императору… и скрепить союз свадьбой, — закрыв глаза проговорила старая женщина.

— Сами небеса благоволят нам, если мы смогли найти для Шестнадцатого принца такую достойную невесту в последний момент.

— … И которая к тому же не Хэнь Шань, — хмыкнула Цинь Цзи.

— Я никогда не хотел использовать её для этой цели. Она слишком опасна, своенравна и…

— Ценна. В отличие от этой девочки. Из-за твоего приказа у нас теперь две Юные Бодхисаттвы, одна из которых — самая бездарная за последние десять тысяч лет, — сплюнула старуха.

— И тем не менее она превосходит всех остальных кандидатов. Будем надеется, что Шестнадцатый принц согласится принять медную монету вместо золотой.

— Хм. Согласится ли сама монета?..

— У неё нет выбора; предки нашего храма завещали, чтобы Юная Бодхисаттва всегда обладала безграничной свободой, но свобода подразумевает ответственность. Впрочем, не стоит сразу говорить ей, что судьба её предрешена. Пускай она сперва увидит принца. Если же она всё равно откажет и будет противиться, мы перепишем её душу.

— Чтобы переписать, нужно сперва стереть то, что было раньше. Шестнадцатый принц возьмёт себе безвольную куклу?

— Да, — ответил голос. — В первую очередь Чёрный император требует от нас вовсе не подарок, но жертву…