Система Альфонса в Мире Боевых Искусств

Собственно, когда прошло первоначальное потрясение, люди поняли, что им нужно определить, кто в этой истории был правым, а кто виноватым. И достаточно скоро все решили, что виноват был Сима Фэй. Причиной была пропаганда, а также официальное заявление клики Жемчужных копий, одной из наиболее влиятельных фракций Секты Жемчужного Истока.

С недавних пор Мьяо Чжо стала её официальным предводителем. Неофициально, должность всё ещё принадлежала ученику Внутреннего круга Хао Дину. Последний обладал огромным влиянием и даже превосходил в этом отношении некоторых старейшин. Говорили, что сам он находится на стадии Истинного Ци. Его слова были на вес золота. Именно поэтому, когда он сказал, что Сима Фэй совершил большую ошибку, за которую ему придётся поплатиться… намёк был предельно понятным.

После этого многие магазины и заведения, которые находились под «опекой» фракции Жемчужных копий, официально заявили, что не собираются обслуживать этого «преступника». Многие Избранные ученики и ученики Внутреннего круга, включая тех, кто никогда не видел Сима Фэя, осудили последнего и оборвали отношения (которых не было).

Сима Фэй оказался в изоляции.

Даже кланы за пределами Секты, которые прежде отправляли ему подарки, в спешном порядке прекратили эту практику, опасаясь гнева семейства Мьяо.

В один момент Сима Фэй превратился из почитаемого гения в прокажённого. Даже те, кто не видел в его действиях ничего предосудительного, больше не смели с ним общаться. Они боялись оказаться с ним в одной лодке, которая, как им казалось, шла на дно.

Окрестности его пещеры опустели.

Почти.

Прямо сейчас на лестнице, которая поднималась до каменного дворика, стояла и рассеянно смотрела наверх юная девушка с голубыми волосами…

…

…

…

Когда Лу Инь узнала обо всём произошедшем, она испытала сильнейшее потрясение. Когда же она пришла в себя, то невольно задумалась: зачем?

Зачем господин Сима это сделал? Это… это было совершенно неправильно. Он испортил себе репутацию. У него появились сильные, влиятельные враги. Теперь Лу Инь не могла даже выйти на улицу… впрочем, в последнее время она и так старалась этого не делать… чтобы не услышать осуждений, которые сыпались в его адресс.

Слушать их было настолько же… нет, намного более мучительно, чем упрёки касательно её самой. С ними Лу Инь могла смириться. Могла даже согласиться — ведь она действительно была глупой, необразованной служанкой, которая совершенно недостойна находиться рядом с таким благородным человеком. Но когда ругали Сима Фэя и говорили про него дурные вещи — что он надменный, высокомерный, глупый, бестактный и что своими действиями он подписал себе смертный приговор… Тогда Лу Инь словно резали по сердцу.

Она старалась разобраться в этой истории. Разумеется, она не верила, что Сима Фэй просто «набросился» на Мьяо Чжо, как скандировали пропагандисты клики Жемчужных копий. Слухи и домыслы заслоняли ясное небо, аки смолянистые тучи, от которых пахло серой. И всё же Лу Инь смогла найти крупицу истины. Она узнала, что Сима Фэй обвинил Мьяо Чжо в том, что именно она распространяла дурные слухи про него и «Лу Синь».

Слухи…

Лу Инь прикусила губы.

Неужели те самые слухи? Но зачем? Нет, неважно. Даже если это действительно так, господин Сима всё равно не должен был этого делать.

Наконец Лу Инь стала замечать, что рассеяно смотрит на вершину горы.

В прежние времена ей потребовалась бы не дюжая сила воли, чтобы решиться на Этот поступок. Она металась бы по меньшей мере несколько дней. Но теперь Лу Инь была настолько обескуражена, что и сама не заметила, как пришла сюда, на эту лестницу.

Ступенька за ступенькой, она приподнялась на узкую площадку перед огороженным двориком, приблизилась и постучала.

— Открыто, — раздался невозмутимый голос.

Лу Инь медленно прошла за дверь.

Сима Фэй, облачённый в свою красную мантию, сидел посреди серого каменного дворика. Его длинные волосы чёрным водопадом разливались на землю. Лицо было необычайно светлым и чистым на фоне ясного голубого неба. Веки его были закрыты, и тёмные ресницы оставались неподвижны.

Лу Инь прикусила губы.

— Добрый день, Лу Инь, — сказал Сима Фэй.

Она кивнула.

— По правде сказать, я думал, что ты меня возненавидела и больше никогда не хочешь видеть, — сказал он с лёгкой улыбкой.

Лу Инь немедленно помотала головой.

— Нет, я… — она сделала глубокий вдох и посмотрела на землю, — … хотела спросить, зачем вы это сделали?

— Что? — невозмутимо спросил Сима Фэй.

— …

— Пригрозил Мьяо Чжо?

Лу Инь кивнула.

— Прости.

— А?

— … По правде сказать, я никогда не умел себя сдерживать, когда дело касалось вещей, которые имеют для меня значение. Наверное, с твоей точки зрения мой поступок может показаться варварским… Я понимаю, почему ты захотела прекратить общаться.

— Н-нет, вовсе нет, — снова замотала головой Лу Инь. — Я просто хотела знать… зачем?

— Зачем… Скажем так, я узнал, что именно она распускает про тебя дурные слухи. Сперва я просто хотел поговорить с Мьяо Чжо, но… диалог не получился.

Так это правда… Мьяо Чжо распускала все эти слухи. Но почему? Нет. Неважно.

— Вам всё равно не стоило этого делать, — опуская голову проговорила девушка.

— Почему?

— …

— Потому что теперь меня осуждает вся секта? Потому что меня решили изолировать? Потому что усилиями Мьяо Чжо и её клики я стал неприкасаемым, и теперь они пытаются меня уничтожить?

Лу Инь кивнула.

— Мне всё равно.

И сморгнула.

— Теперь мне действительно будет непросто, однако в данном случае у меня не было выбора.

— Не было… но почему?

— Потому что Мьяо Чжо ранила моего друга… Лу Инь, — вдруг сказал Сима Фэй, обращаясь прямо к ней.

Девушка вздрогнула и приподняла голову.

Веки Сима Фэя в это время приоткрылись, и теперь его глаза цвета старого дуба смотрели прямо на неё.

— Я не жалею о своём поступке. Даже если бы я тысячу раз мог изменить своё решение, каждый раз я всё равно сделал бы именно это.

— Но ведь…

— Ты считаешь это неправильным?

Она замялась.

— Я не идиот, Лу Инь.

— Ах? К-конечно!

— Поэтому я не буду ставить себе палки в колёса; я сделал, как считаю нужным. Мне намного проще терпеть негодование и ненависть толпы, чем жить с мыслью о том, что я стоял в стороне, пока другие ранили близкого мне человека.

— Близкого?.. Но ради меня вам всё равно не стоило…

— Я сделал это не ради тебя, — неожиданно твёрдым голосом заявил Сима Фэй и приподнялся на ноги. Его лицо было совершенно спокойным, словно прохладный осенний воздух.