Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея
Шрифт:
Лю Цингэ двигался гораздо медленнее обыкновенного, скорее нанося пробные удары [4], чем сражаясь всерьёз, и даже обычно сурово сдвинутые брови разгладились, не источая привычного смертного холода.
Последний выпад Шэнь Цинцю не достиг цели, и он, слегка нахмурившись, еле заметно шевельнул левой рукой.
Сердце Шан Цинхуа сжалось; краешком глаза он заметил, как на лице Цзи Цзюэ также застыло суровое выражение — похоже, он собирался окликнуть Лю Цингэ.
Переглянувшись, они поняли, что думают об одном и том же [5].
— Я так и знал, что Шэнь Цинцю прибегнет
— Мнения умных людей всегда сходятся! — согласился Шан Цинхуа, признав, что, похоже, шиди Цзи разбирается в амплуа его героя не хуже самого автора. Разве не этот достойный человек в своё время затеял драку в борделе с Шэнь Цинцю, тем самым нанеся удар по репутации двух пиков разом…
Однако вместо этого лорд пика Цинцзин убрал Сюя в ножны и остановился, задумавшись. Вместо того, чтобы покоситься на Лю Цингэ с холодной усмешкой, он обратил к противнику добродушное лицо и с утончённой скромностью признался:
— Не понимаю.
Сделав стремительный выпад [6], Лю Цингэ потребовал:
— Чего не понимаешь?
Стоявший рядом с Цзи Цзюэ адепт простонал:
— О боги! Он опять не понимает!
— Я… Я больше не могу, — шепнул другой. — У меня живот болит, пойду-ка я отсюда…
— Подожди меня, шиди, я с тобой! — заторопился Цзи Цзюэ.
Однако тот отпихнул его:
— Постой, разве ты не только что пришёл?!
Тем временем Шэнь Цинцю вещал на платформе:
— Если бы я использовал такой приём: правой рукой заблокировал бы твой меч, а левой, воспользовавшись возможностью, нанёс бы удар духовной энергией в низ твоего живота, то я мог бы победить…
— Не смог бы, — усмехнулся Лю Цингэ.
— А вот и смог бы, — настаивал Шэнь Цинцю.
— Так что же ты не применил его? — бросил его соперник.
— Одно дело — обмениваться опытом, — сдержанно отозвался Шэнь Цинцю, — но по-настоящему использовать подобные приёмы в тренировочном бою — неприемлемо.
Отвернувшись от него, Лю Цингэ бросил собравшимся вокруг адептам:
— Кто-нибудь один!
На лице адепта, на которого он указал, отразилась отчаянная решимость [7], достойная героя И Шуя [8], и он двинулся на Лю Цингэ, используя приём, только что описанный Шэнь Цинцю, чтобы тотчас быть сметённым с платформы взмахом Чэнлуаня.
— Видишь? Не работает, — заявил Лю Цингэ, зачехляя меч.
Раскрыв веер, Шэнь Цинцю принялся обмахиваться им как ни в чём не бывало.
— Вижу. Реакция шиди Лю слишком быстра. Это и вправду не сработало бы.
— Всякий раз, когда он говорит: «Я не понимаю», — шёпотом пожаловался Шан Цинхуа Цзи Цзюэ, — шисюн Лю вытаскивает кого-нибудь из нас, чтобы показывать это на нём, пока до него не дойдёт…
Неудивительно, что число пациентов с пика Байчжань так возросло, до отказа забив [9] пик Цяньцао.
Шан Цинхуа мог сказать по этому поводу лишь одно.
Эта сволочь Шэнь Цинцю нарочно всё это вытворяет!
В конце концов Лю Цингэ вновь вернулся к тренировке (вернее, зверскому избиению) своих адептов, а Шэнь Цинцю, окликнув Шан Цинхуа, двинулся
с пика бок о бок с ним. Когда они уже подходили к воротам, их нагнал Цзи Цзюэ, вручив им по холщовому мешку.Не понимая, к чему это, Шан Цинхуа распустил завязки на горловине своего и заглянул внутрь — там обнаружился окровавленный комочек шерсти.
— Это… — вопросительно бросил он.
— Короткошёрстные монстры, которых изловил шисюн Лю, — педантично поведал Цзи Цзюэ. — Говорят, что их мясо очень приятно на вкус, так что шисюны могут забрать их на свои пики, чтобы приготовить.
«Короткошёрстные? Короткошёрстные? — недоумевал про себя Шан Цинхуа. — Да разве я такое писал? Его вообще есть-то можно?»
Похоже, Шэнь Цинцю разделял его сомнения:
— Право, вам не стоило беспокоиться…
— Шисюн Лю сказал, что это в благодарность за посланный с пика Цинцзин чай, — заученно протараторил [10] Цзи Цзюэ.
«Чай? Ещё и чай ему посылал?! — ужаснулся Шан Цинхуа. — Да на что это вообще похоже? С каких это пор они обмениваются подарками?»
— Выходит, я попал под лучи славы шисюна Шэня, — выдавил смешок Шан Цинхуа. — Могу я спросить, что это за редкостный чай?
— Это урожай с семейных полей моего старшего ученика Мин Фаня, — любезно ответил Шэнь Цинцю. — Что же до его качества, то почему бы шиди не зайти на пик Цинцзин, чтобы оценить его самостоятельно?
— В таком случае я искупаюсь ещё и в лучах благодарности, предназначенных шисюну Лю [11], — нахально заявил Шан Цинхуа.
Так, каждый со своим мешком в руках, они двинулись на пик Цинцзин.
Стоило им зайти в ворота, как их лица овеял прохладный ветерок, несущий с собой тихое пение птиц — они будто преступили порог иного мира, шагая в освежающем уединении под сенью гибких бамбуковых стеблей.
Шэнь Цинцю явно был чем-то крайне доволен — вместо того, чтобы досадовать на то, что вновь потерпел поражение от Лю Цингэ, он походя бросил:
— А техника владения мечом шиди Лю в самом деле очень хороша.
Шан Цинхуа не удержался от напоминания:
— Шисюн Шэнь, так вы… проиграли ему несколько раз?
— Гм, ты об этом утре? — задумался тот. — Где-то шесть или семь…
Так с чего ты такой благодушный?!
Разве тебе не полагается скрежетать зубами от злости, орошая прекрасное лицо кровавыми слезами досады [12], а затем, махнув на всё рукой, вновь удалиться для уединённой медитации месяца на три, грозясь грядущим возмездием?
Ты ж сам понимаешь, что ведёшь себя, как махровый OOC? Где же твоя верность роли завзятого злодея?
— Сражаясь с лордом Байчжань, неизбежно проиграешь, тут уж ничего не попишешь, — бросил Шэнь Цинцю, постукивая себя по тыльной стороне шеи черенком веера. — Вот если бы я победил — это было бы воистину ненормально.
Шан Цинхуа просто не знал, что и сказать на это.
Провал в памяти. Определённо перестарался с тренировками и лишился разума. И теперь изображает эдакие идеальные братские отношения [13] и безоблачную дружбу с Лю Цингэ — о Небеса, пару дней спустя он, чего доброго, примется заигрывать и с Ло Бинхэ?!