Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея

Лю Цингэ тотчас заметил это:

— Что с тобой?

Шэнь Цинцю не ответил. Он попытался направить поток энергии в правую руку, но её не хватило даже на слабенькую искру. Какого чёрта именно сейчас?

— Неисцелимый, — шепнул Му Цинфан.

Проверив пульс Шэнь Цинцю, Лю Цингэ решительно толкнул его на лавку:

— Посиди тут. Подожди.

Чего подождать? Пока Ло Бинхэ постучится в дверь? Шэнь Цинцю решительно поднялся на ноги.

— Я иду с тобой.

— Не путайся под ногами! — рявкнул Лю Цингэ.

«Ты же великий глава пика Байчжань, — запротестовал про себя Шэнь Цинцю, — если ты полетишь со мной, то какие могут быть проблемы?»

— Шисюн Шэнь, вы принимали сегодня лекарство? — вмешался Му Цинфан.

Чудовищным усилием воли подавив желание закатить глаза, Шэнь Цинцю возопил:

— Принимаю я его, принимаю!

И, само собой, принял его сегодня точно по расписанию! А также попросил Лю очистить мои меридианы от яда! Почему же он внезапно ударил по организму, словно гром с небес? Что за чертовщина?

Именно этот момент Система выбрала, чтобы сообщить ему:

[Главный герой получает 100 очков крутости].

«Да чтоб тебя! Ты имела в виду: «Главный герой на коне, а Шэнь Цинцю — в полной заднице»? Какого чёрта ты опять начисляешь баллы ни с того ни с сего? Хоть бы объяснилась для разнообразия!»

— Шисюну Шэню не следует перетруждать себя, — вновь заговорил Му Цинфан. — Шисюн Лю заботится только о вашем благе. Вы можете причинить большой вред своему телу, если будете носиться по городу в то время, когда отравление прогрессирует. Лучше вам отдохнуть и подождать, пока я схожу за лекарством. Когда шисюн Лю вернётся, его духовная ци поможет вам совладать с приступом.

Шэнь Цинцю трижды пытался встать, и всякий раз Лю Цингэ безмолвно толкал его обратно. Тон Му Цинфана окончательно скатился до воспитателя, распекающего непослушное дитя.

— Хорошо, шиди Лю, а теперь послушай-ка меня, — отчаявшись настоять на своём, заговорил Шэнь Цинцю. — Тот сеятель с пурпурной кожей жутко заразен. Если увидишь его, не кидайся к нему сломя голову. Атакуй на расстоянии. Когда вернёшься — ступай сразу ко мне, нам нужно обсудить кое-что важное, — он сделал особый акцент на последних словах.

«Как говорится: «Тренируй армию в течение тысячи дней, чтобы она пригодилась тебе в один из них [6]»! Лю-дада [7], ты должен защитить меня!»

Когда двое заклинателей покинули подземное хранилище, великий мастер Учэнь заговорил:

— Бессмертный мастер Шэнь, вам всё это не кажется странным? Царство демонов столько лет не давало о себе знать, и вдруг — внезапная вспышка активности. На последнем собрании Союза бессмертных на свет появилось множество редких монстров. Теперь — сеятели, которых было не видно, не слышно на протяжении столетий, объявились в Цзиньлане. Боюсь, это не слишком хороший знак.

От себя Шэнь Цинцю мог бы добавить, что эти сеятели вдобавок куда сильнее прежних. В книгах, что он прочёл, не было никаких упоминаний о том, что инфицированному человеку нельзя удаляться от заразившего его сеятеля. Одним словом, нехороший знак — это слишком слабо сказано. Вслух же он ограничился кратким:

— Предчувствия великого мастера не дают покоя и мне самому.

Да уж. И это не говоря о том, что Ло Бинхэ, которому следовало, будучи хорошим мальчиком, просидеть в Царстве демонов ещё пару лет, не изволил явиться по расписанию. Какие уж там хорошие знаки после этого!

Поскольку тело и духовная энергия великого мастера Учэня сильно пострадали от болезни, даже этот краткий разговор утомил его. Шэнь Цинцю помог ему лечь и потихоньку выскользнул из хранилища. Учэнь схоронился под землей, куда не проникали воздух и солнечный свет, Шэнь Цинцю же устроился на втором этаже над лавкой оружия. Поскольку Лю Цингэ мог возвратиться в любую минуту, он не мог позволить себе заснуть, так что просто недвижно сидел за столом, глядя в одну точку. Он с сожалением вспоминал о Ло Бинхэ — маленькой овечке, которая только и знала, что целыми днями простодушно блеять: учитель то, учитель сё… Хотел бы он, чтобы у этой истории был иной финал — от одного взгляда на чёрный лотос, в который превратился его Ло Бинхэ, у кого хочешь по всему телу побежали бы мурашки. От этой мысли Шэнь Цинцю хотелось рвать на себе волосы.

Спустя некоторое время кто-то постучал в дверь — ни слишком тихо, ни слишком настойчиво.

Поднявшись на ноги, Шэнь Цинцю позвал:

— Шиди Лю? Я думал, ты вернешься не раньше полуночи! Заходи!

Внезапно обе створки со стуком распахнулись.

За дверями в клубах непроглядного мрака стоял Ло Бинхэ, сложив руки за спиной, и на губах его играла знакомая лёгкая улыбка, не отражающаяся в двух бездонных холодных озёрах глаз.

Прищурившись, он произнёс:

— Здравствуйте, учитель.

Примечания:

[1] – Гэ ? (ge) — букв. «уважаемый старший брат», почтительное обращение для старшего лица мужского пола своего поколения.

[2] Сиганул с тарзанки — в оригинале ?? (bengji) банджи-джампинг, или роуп-джампинг — прыжки с моста, скалы или вертолёта со специальным эластичным канатом.

[3] Молодой господин — ?? (gongzi) — гунцзы — Ло Бинхэ именуют буквально «сын дворянина» или «сын общества».

[4] Сеятель — ??? (sa zhong ren) — са чжун жэнь — в пер. с кит. означает «распространитель семян».

[5] Старший братец — ?? (dage) — дагэ — самый старший брат в семье, а также вежливое обращение в дружеском разговоре. Дядюшка — ?? (daye) — дае — старший брат отца, старший в семье, вежливое обращение «господин» в разговоре, обращение слуги к хозяину.

[6] Тренируй армию в течение тысячи дней, чтобы она пригодилась тебе в один из них — китайская пословица ???????? (yangbing qian riyong zai yishi) – в букв. пер. с кит. «Тренируй армию тысячу дней, чтобы остаться в живых в один час».

[7] – Дада — ?? (dada) — неформальное вежливое обращение, пер. с кит. «отец», «дядюшка».

Глава 34. Монстр в чистом виде

Вот дерьмо!

В единое мгновение мозг Шэнь Цинцю, казалось, достиг температуры кипения. В такой момент в фильмах на заднем плане обычно раздается зловещий звон набата.

Схватив веер, Шэнь Цинцю развернулся и, не теряя времени, бросился в окно, выбив деревянную раму.

Наводящий ужас фасад теплоты и приветливости наконец слетел с Ло Бинхэ, как осенняя листва с дерева. Теперь, когда он явился свести счёты с Шэнь Цинцю, его истинная натура обнажилась во всей красе!