Система Торговца

Проверив, что касаюсь именно его, а не одежды, я прошептал:

– Продать…

Глава 5 - Рак.

Я положил руку ему на плечо, убедившись, что не прикасаюсь к одежде.

– Вопрос, – прошептал я. Но, уверен, даже если бы говорил громко, мужик меня не услышал бы, – Я могу продать его раковую опухоль?

[ЦЕНА ОТВЕТА НА ВАШ ВОПРОС СОСТАВЛЯЕТ 500 РУБЛЕЙ]

– Согласен.

[ОТВЕТ]

Когда вы продаете часть тела человека, система, в рамках исключения, предотвращает серьезные осложнения от удаления органа.

Например, вы недавно продали свою почку. Вам стоило учитывать, что она связана с множеством вен и артерий. И при внезапном исчезновении почки без дополнительных мер человек мог бы погибнуть от внутреннего кровотечения. Однако система автоматически закрывает кровеносные сосуды, связанные с удаленной частью тела, предотвращая кровотечения.

Важно отметить, что это исключение распространяется исключительно на кровеносные сосуды.

Теперь к вашему вопросу: да, раковую опухоль почти всегда можно продать. Но важно точно определить её местоположение. Например, если опухоль прорастает через стенку сердца и вы её продадите, это приведет к смерти человека, так как из миокарда начнет вытекать кровь. Если опухоль находится в легких, после её удаления останется отверстие, так как легочная ткань не относится к кровеносным сосудам. Последствия в таком случае будут очевидны.

Поэтому сначала уточните локализацию опухоли, а затем принимайте решение о “лечении”.

У меня не осталось больше денег, я не могу позволить себе дополнительные вопросы. А мне надо узнать, где у него этот рак пророс.

Я не собираюсь его убивать в любом из случаев, я не для того пришел. Да, он сломал в некоторой степени мою жизнь, но я уверен, что он не хотел бы моей смерти. По крайней мере, хочется на это надеяться.

– Продать опухоль, которая не принесет плохих последствий для организма этого человека, в случай своего исчезновения.

Всегда хотелось попробовать функцию продажи с условиями. Если не получится, я не буду его трогать – и просто уйду. Если выйдет – значит выйдет.

Но в итоге ничего не произошло, оно и понятно. Если бы так было можно, я бы не парился насчет поиска названий запчастей ИВЛ. Просто попросил бы продать “дорогую деталь, которую не видно снаружи”.

Я убрал ладонь и выдохнул. У меня там наказание за невыполнение задания сорок штук. Всё-таки стоит старика разбудить. Обида обидой, но сорок тысяч – это почти полмиллиона.

Я положил ему в левую руку, в которую капельница была подключена, какие-то таблетки, которые нашел на столе рядом с его койкой.

Потряс его за плечо, он тяжело открыл глаза, повернулся на меня и сузил взгляд, рассматривая.

– Отдайте таблетки, пожалуйста, – попытался я произнести в приказном тоне, но вышло слишком хрипло и жалко.

Я постучал указательным пальцем по его ладони, в которой были таблетки.

Он слегка повернул голову к груди и поднял руку, чтобы эти таблетки мне отдать.

Я их взял, спрятал руку под койкой, чтобы он не видел, и прошептал:

– Продать.

[СЕДАЛГИН. 14 РУБЛЕЙ]

[ЗАДАНИЕ ВЫПОЛНЕНО - СТАРЫЙ ДРУГ]

[НАГРАДА: 90.000 РУБЛЕЙ]

Я взялся единственной функционирующей рукой за штатив, повернулся, чтобы выйти, как вдруг услышал сзади из койки голос старика.

– Евгений?

Я остановился.

Как же его там звали? Удивительно, как быстро мой мозг начал забыть очевидную информацию из-за травмы. Вроде бы…

– Да, Артур, это я. Вспомнил?

Я не повернулся к нему, когда ответил. Но и идти дальше не стал. На самом деле, лучше вылечить ногу тут, чтобы выйти из палаты уже без каких-то преград.

– Лечение… – прошептал я.

Вдруг он перебил:

– Прости меня, Евгений.

Я остановился. С явным усилием я повернул штатив так, чтобы развернуться.

– Что значит прости, Артур? Та девушка на кассе могла погибнуть, ты этого не понимал? Ты бы не откупился от полицейских, Артур. Тебя бы тогда посадили точно так же, как и посадили того ублюдка.

– Я понимаю, – его голос моментами был даже тяжелее моего. Если я просто глухо разговаривал, он общался с булькающей хрипотцой, – Я говорил ему тогда быть осторожным. Он не сделал так, как я сказал.

– Вот был бы у меня с собой диктофон, Артур, тебе бы мало не показалось.

Я развернулся опять. На самом деле такие трюки с шестом мне плохо даются, надо уже выходить из палаты.

– Лечение… – снова пытаюсь проговорить я.

– Я умираю, Евгений. Меня всевышний наказал, – он тяжело откашлялся, – Я хочу извиниться перед тобой.

– Да не умрешь ты. Мама мне всегда говорила: “такие гады, как ты, не дохнут”.

Он молчал, я смог наконец-то запросить лечение левой бедренной кости. Заплатил за это восемьдесят пять тысяч и нога вновь вернулась в строй.

Я отложил свою капельницу в сторону, сделал пару свободных шагов до двери и взялся за ручку.

– Я прощаю тебя, Артур.

Он ничего не ответил. Я открыл дверь и вышел в коридор.

Здесь было пусто. В темноте мерцали красные точки камер. Я ещё раз огляделся, чтобы убедиться, что за мной никто не идет, затем вернулся к своей палате, но зашел в следующую дверь.

У меня был план – начать продавать аппараты ИВЛ, хорошенько заработать денег и сбежать. Но, войдя в комнату, я увидел, что один из аппаратов был уже подключен к мужчине. Кожа мужчины была абсолютно желтой.

Я подошел ближе. Его глаза были открыты, а склеры приобрели оранжевый оттенок. Он смотрел в потолок и хрипел, когда аппарат загонял воздух в его легкие. Это было жуткое зрелище.

Я осмотрел палату в поисках чего-нибудь полезного. Сам аппарат ИВЛ продавать я, конечно, не собирался – он ведь был подключен к человеку.

Пробежав взглядом по комнате, я быстро понял, что ничего интересного тут нет. Я вышел в коридор оглядеть всё ещё раз.

Я уверен – я просто не нашел нужную комнату. Где-то тут должен быть кабинет со всей это техникой.

Открыл дверь – пустая палата, ещё одну – палата. Открыл очередную дверь и вот она – комната то ли главной медсестры, то ли ещё кого-то. Впереди стоял дорогой стол с монитором на нём, позади ещё два столика с компьютерами. Большой черный кожаный диван лежал у стены справа. Слева – куча шкафчиков.