Системная нежить. Том.2

Через минуту решаюсь погонять рацию.

— Цезаря нет, — бормочет взволнованный скороговоркой Пельштейн. — он пытается вызвать тактическую авиацию, вроде бы нам дадут один бомбовоз, но нужно время. Танкисты ждут тебя, сейчас связываюсь с гражданскими. Нужна эвакуация. Срочно! Мозг активировать навык, он сейчас на откате и словил среднее магическое истощение. И так восстановился не до конца, сейчас над ним медики колдуют.

— Привет ему. Я тоже думал про эвакуацию. Попробую помочь.

— Танкисты гражданских пугали. И нас тоже. Признаться, я опасность от инсектоидов недооценивал.

— Ясен красен, никто не считает трудной проблему, которую предстоит решать не ему. Пока кто-то другом воевал с иномирцами, всем казалось это лёгкой музыкой. Ну ты предупредишь гражданских?

— Да. Конец связи! — икнула мне рация и замолкла.

Достал телефон, запустил навигатор. Топлю уверенно, стоять на месте нельзя.

Хутор Рождественский. Три десятка домов, свой ДК, спортплощадка, детская горка с выцветшим на солнце крокодилом Геной. Пустой, пугающий, со следами пожаров, отсюда всех в первый день спасли охотники во главе местного участкового. Теперь — ни души.

Поворот — в поля. Телефон, в очередной раз поругавшись на севший аккумулятор, пискнул, вырубился. Самодельный, но крепкий бревенчатый мост через ручей. Лента лесопосадки, потом громадное негеометричное поле, ровная, как струна грунтовка, ведёт к хаотично посаженным деревьям. Пахнет дымом, вспаханной землёй, горелым порохом. К горлу подступает комок. Под деревьями старое деревенское кладбище, а там уже сформированные, но беспокойно спящие умертвия, восставшие скелеты, ждут своего часа. Мёртвых в земле никак не меньше, чем живых на поверхности и боги вместе с игроками не смогут их удерживать вечно. Система даёт отсрочку, даёт глобальные задания, система поняла, что скелеты, упрятанные в землю — мощная морковка, которая позволяет манипулировать человечеством.

— Леонид, — рация оживает тихим голосом. — Танкисты говорят, что до следующего прорыва меньше получаса. Тактическая авиация будет, но сначала даст инсектоидам повылазить побольше, на это уйдет ещё минут десять-пятнадцать. Гражданских предупредили, главный там какой-то инспектор Седов.

— Принял, — без обычных шуточек отвечаю я.

Дорога ныряет вниз, ходовая бронетранспортёра возмущенно скрипит. На развилке притормаживаю, открываю дверь, привстаю. Деревья шумят, откуда запах, откуда пахнет человеческим жильём и вообще — живыми, не понимаю.

Ладно, со злостью грохаю дверью, мои пассажиры испуганно вздрогнули. Еду прямо.

Дорога петляет, пока не выводит меня на перекрёсток, где стоит расхристанный бородатый мужичок. Опытным (от такой жизни) взглядом вижу — на поясе системный меч, системная обувь, в руке двустволка. Современный гибридный вариант. Мужик видит нас, хмурится, потом улыбается (часть зубов отсутствует) и машет свободной рукой.

— Я Митрич! — кричит он, хотя особых для того причин нет. — Вы, значит, подмога от военных?

— Она. Где лагерь беженцев? Готовы к эвакуации?

— Мужики, значит, готовы, а бабы хотят сначала борщом всех накормить.

— Отставить борщ. Где военные?

— Танкисты-то? В поле, это, значит, налево. А там прямо, не поворачивай, значит, чуть в горку, уводишь их, не ошибёшься, значит. Так борща заедешь, значит, поесть?

Выпрыгиваю, распахиваю дверь, жестами зову полководца и портальщика Бара.

— Бара, как рука? Ладно, всё потом. Откроешь портал, пусть местные туда гонят всех военных. Знаешь куда открыть? Помнишь детский садик в паре кварталов от депо? Такой, с каменной стеной, ты ещё сказал, что на твой двор похоже? Туда открывай. Мана восстановилась? Полководец, на тебе контроль, если рядом будут зомби, уводи. Как закончите, топчите к депо и держите оборону вкруговую, не ровен час, что злодеи от бога машин припрутся мстить. Для этого вас возвращаю и оставляю.

— Ну, с Богом, — совершенно не в соответствии с традициями нежити перекрестил обоих, жестами отправил вместе с Митричем к лагерю беженцев. Все трое неохотно топают по дороге к деревне, местный уверенно пожимает руки новым знакомым и немедленно начинает им что-то втирать. Славно, вопросов о их гулизме не возникло у обоих сторон.

Прыгаю за руль. На пассажирское кресло громоздится Джим.

Рация.

— Цезарь, отзовись.

Трогаю. Джим едва не падает, хватается за подлокотник, шипит на гоблинском явно ругательные выражения, которые мне, если повезёт, ещё предстоит выучить.

Глава 23 Визитеры

— Цезарь, ну мать твою за ногу, твоё генеральское величество, отзовись!

— Лень, я тут, ты как и где?

— В двух словах, отправил своего кланового портальщика к беженцам, еду к месту прорыва. Теперь ты позвони и дай им таких люлей, чтобы они, задрав жопу бежали в портал, пока их твои бомбардировщики не накрыли. А то местные хотят сначала плотно похавать борща и вздремнуть.

— Принял, сейчас хвосты накручу. Спасибо, что спасаешь людей, Лёнь.

— Служу Советскому Союзу. И вот ещё что. Я там своих зомбарей оставляю без присмотра. Ты уж пригляди за ними. Посты, охрану, все дела, они ж как дети малые у меня.

— Не думал, что буду брать на попечение зомби. А ты с чего такие речи ведёшь? Опять помирать собрался?

— Не опять, а снова. Конец связи.

На пригорке стоят танк, натуральный такой ординарный Т-90, только весь какой-то в подпалинах, с прикрученными на боках сетками, невесть откуда взявшимися шипами метровой длины, словно над ним уже поколдовал Джим. В задумчивости посмотрел на него.

Танк неуловимо быстрым движением повернул в нашу сторону башню, отчего мне стало слегка неуютно, потом отвернул.

Поле покрыто пропаленными пятнами, буграми, дырами, во многих из которых угадывались очертаниям монстров, некоторые из которых были размером с пузатый автобус. В центре поля со свёрнутой башней немым укором стоял остов боевой машины поддержки танков, второй подбитой единицы техники, о которой говорил Пельштейн, нет на виду.

К тому времени, когда мы подъехали, рядом с танком стоял облачённый в затёртый тёмный комбинезон военный с неимоверно усталыми глазами.

— Аяз. Можно так же Багир. Майор, но давай без званий.

— Леонид, можно Гуль, старлей.

— А это кто? — он указал на гоблина, тот обиженно оскалился. — У нас уже хоббитов ставят в строй?

— Я техногоблин!

— Чудит ваш этот Цезарь. А где эта, подмога?

— Мы и есть пополнение.

Танкист с сомнением посмотрел на меня, гоблин после некоторых колебаний предложил ему сигарету и продемонстрировал свой фокус с поджиганием огня между пальцев. Военный трюк оценил и со вкусом затянулся.