Системная психотерапия супружеских пар

5. Взаимная доступность и отзывчивость – строительные блоки безопасных эмоциональных связей. Фигура привязанности может присутствовать физически, но отсутствовать эмоционально. Если фигура привязанности воспринимается как недоступная, наступает сепарационная тревога и дистресс. Важно не только физическое присутствие, но и эмоциональная вовлеченность в отношения. Привязанность – это жизненная потребность человека. Если эта потребность остается неудовлетворенной, человек испытывает экстремальные эмоции и может вести себя экстремальным образом. По выражению Джонсон, «эмоции – это музыка любовных отношений» (Johnson, 2004, p. 67), а отношения – парный танец. Изменится музыка – изменится танец. Теория привязанности помогает нам лучше понять переживания каждого супруга и нормализовать их.

Страх и неопределенность активирует потребности в привязанности. В опасных ситуациях поведение, связанное с поиском близости, активируется. Если фигура привязанности в такие моменты воспринимается как недоступная, это серьезный удар по отношениям.

«Я была одна с малышом. Ребенок заболел. Я ужасно волновалась, попросила мужа прийти с работы пораньше. Он не пришел, сказал, что много работы. А потом оказалось, что они там праздновали что-то, он в этот момент танцевал с молоденькой сотрудницей».

«Я заметила в груди какое-то уплотнение, испугалась. Сказала мужу, а он отмахнулся, сказал, что я мнительная. Все же пошла к врачу, сдала анализы, а муж даже не позвонил узнать, какие результаты».

Подобные события могут переживаться как катастрофа. Понять, почему это так, помогает положение теории привязанности о том, что в моменты, когда мы особенно уязвимы, нам жизненно важно ощущать, что мы не одиноки.

6. Дистресс при сепарации – предсказуемый процесс. Если поведение привязанности, направленное на поиск и поддержание контакта с фигурой привязанности, не достигает цели, возникают такие чувства, как гневный протест, цепляние, депрессия и отчаяние, кульминацией этого процесса становится отчуждение.

Боулби рассматривал гнев в близких отношениях как попытку войти в контакт с недоступным объектом привязанности и различал гнев надежды и гнев отчаяния: последний возникает от безысходности и может принимать экстремальные формы принуждения, насилия, самоповреждающего поведения. В надежных отношениях протест, вызванный недоступностью значимого человека, признается и принимается партнером. Другими словами, в отношениях, характеризующихся взаимной доступностью и отзывчивостью, есть возможность починить то, что сломалось.

1. Стили привязанности – это поведенческие паттерны в близких отношениях и стратегии эмоциональной регуляции. Впервые были выявлены Мэри Эйнсворт, психологом Балтиморского Университета (США) в эксперименте, получившем название «Незнакомая ситуация» (Крейн, 2002). В исследовании приняли участие матери и их годовалые дети. Психологи наблюдали за реакцией младенцев на кратковременное разлучение с матерью и на последующее воссоединение с ней. Исследование опиралось на идеи Боулби, предположившего, что путь, ведущий к пониманию уз, связывающих ребенка с матерью, пролегает через понимание реакции ребенка на разлуку с матерью. В результате эксперимента были выявлены три поведенческих паттерна, или три стиля привязанности – надежный стиль и два ненадежных: избегающий и тревожно-амбивалентный. Последующие исследования показали, что стиль привязанности, формирующийся на первом году жизни, является культурно универсальной и устойчивой характеристикой. Дети разной этнической принадлежности и из разных стран демонстрируют те же паттерны; различия в поведении детей с разными стилями привязанности сохраняются вплоть до 15 лет (т. е. на протяжении всего детского возраста).

Во взрослых близких отношениях проблему надежной или ненадежной привязанности можно сформулировать как вопрос, обращенный к значимому другому: «Могу ли я положиться на тебя, зависеть от тебя? Если мне будет действительно нужно, могу ли я быть уверен(а), что ты будешь со мной?». Ответов на этот вопрос конечное число. «Да, могу» соответствует надежной привязанности. Если ответ: «Нет, я не уверен(а)» или «Нет, я не могу зависеть от тебя», привязанность ненадежная. Когда фигура привязанности воспринимается как недоступная, система привязанности может реагировать гиперактивацией. В поведении появляется тревожное цепляние, преследование, попытки силой получить отклик от любимого. Такой поведенческий и эмоциональный паттерн соотносится с тревожно-амбивалентным стилем привязанности. Другая стратегия связана с деактивацией системы привязанности, с подавлением потребностей в привязанности, с фокусировкой на практических задачах и ограничением или избеганием эмоционального контакта с объектом привязанности. Такой поведенческий и эмоциональный паттерн соотносится с отстраненным или избегающим стилем привязанности. Эти две стратегии – тревожное цепляние и отстраненное избегание – формируются в отношениях со значимыми другими, могут воспроизводиться в последующих отношениях, но могут и изменяться в эмоционально безопасных и доверительных отношениях.

2. Привязанность включает в себя рабочую модель себя и другого. Мы узнаем о том, кто мы, какие мы, чего достойны, на какое отношение к себе можем рассчитывать и как получить то, что нам нужно, в близких отношениях со значимыми другими. Рабочая модель – понятие, введенное Боулби – это внутренняя репрезентация привязанности. Рабочая модель включает в себя когнитивные аспекты восприятия себя и других людей. При надежной привязанности человек воспринимает себя как достойного любви и заботы, как уверенного и компетентного человека, и исследования показали, что у людей с надежным стилем привязанности самооценка выше (Mikulincer et al., 1993). Люди с надежным стилем привязанности верят в то, что другие люди в случае необходимости откликнутся на их призыв, и воспринимают других людей как заслуживающих доверия (Collins, Read, 1990; Simpson, 1990). Рабочие модели – это больше, чем когнитивные схемы, это представления о себе и об окружающих, надежды и ожидания, сильно нагруженные эмоциями. Рабочие модели формируются, проявляются, поддерживаются и, что самое главное, меняются в эмоциональной коммуникации. Исследованиями внутренней репрезентации привязанности у взрослых занималась Мэри Мэйн, разработавшая Интервью привязанности для взрослых (AAI) (Main et al., 1985). В результате были выявлены типы внутренней репрезентации привязанности (автономный, дистанцированный и спутанный), которые можно соотнести с надежным, отстраненноизбегающим и тревожно-амбивалентным стилями привязанности из эксперимента Эйнсворт (см. выше пункт 8).

3. Изоляция и утрата связей – травмирующие факторы. Мы социальные существа и не приспособлены к выживанию в одиночку. Поэтому когда мы чувствуем, что связи со значимыми другими под угрозой или что связи обрываются, мы переживаем сильнейший стресс – это потенциально травмирующие ситуации. В этом смысле теория привязанности – это теория травмы. Боулби изучал феномен разлучения ребенка с матерью и последствия подобных разлучений. Он утверждал, что маленькие дети, оставленные в больнице без родителей, как и дети, воспитанные в детских домах, эмоционально обделены и травмированы. Он говорил, что эмоциональное отвержение и утрата эмоциональных связей со значимыми другими оказывает негативное влияние на индивидуальное развитие и на способность справляться с жизненными трудностями. И, напротив, надежные эмоциональные связи целительны. Одного ленинградского писателя, пережившего блокаду, журналисты расспрашивали об ужасах военного времени. Он ответил примерно следующее: «Мне было тогда четыре года, со мной была моя мама. Она меня любила, я был счастлив». И во взрослом возрасте, если мы уверены, что в трудную минуту не останемся в одиночестве, жизненные стрессы переносятся легче.

Из системного подхода в ЭФТ пришли следующие допущения (Николс, Шварц, 2004):

1. Семья – это живая система, состоящая из элементов и связей между ними. Следовательно, все законы живых систем распространяются и на семью. Основных закона два: закон гомеостаза и закон развития. В соответствии с законом гомеостаза любой системе нужна стабильность для нормального функционирования. Нужны также внутренние механизмы, обеспечивающие стабильность. Гомеостаз в системе поддерживается тем, как элементы системы взаимодействуют друг с другом. Закон развития предписывает системе адаптироваться к изменяющимся условиям. Для этого нужны внутренние способности к реорганизации, определенная гибкость, не разрушающая целостность системы.

2. Применительно к семье это означает, что взаимодействия между членами семьи организованы циклически и образуют устойчивые паттерны. Системный терапевт обращает внимание на проблемные циклы, выявляет и изменяет их. Проблемные паттерны обслуживают системный гомеостаз, сохраняют семью как единое целое, но могут препятствовать необходимым изменениям, например, переходу семьи от одной фазы жизненного цикла к другой. Пол Вацлавик, говоря о системной терапии, выделял изменения первого и второго порядка. Изменения первого порядка затрагивают элементы системы (например, супруг становится менее враждебным). Когда происходят изменения второго порядка, меняется способ взаимодействия между членами семьи, или интерактивные паттерны (например, люди начинают слушать друг друга). Для достижения устойчивых изменений должны поменяться и элементы, и интеракции. Иначе миролюбиво настроенный супруг столкнется с привычным недоверием со стороны партнера (часть проблемного цикла) и вернется к прежней критикующей роли.

3. Самые распространенные проблемные паттерны супружеских отношений это преследование – избегание, критика – уход в себя, жалобы – отстранение. Такие паттерны называются комплементарными, поскольку супруги занимают взаимно дополняющие позиции в отношениях. Симметричные паттерны, нападение – нападение, или отстранение – отстранение, считаются производными комплементарных паттернов. Если партнеру, обычно занимающему отстраненную позицию, «некуда отступать», он может перейти в атаку. Или же партнер, обычно выступающий в преследующей роли, отчаялся приблизиться к супругу и дистанцируется.