Системный Алхимик I
Шрифт:
Пока грел воду, вспоминал поэтапно, что делал старик Барус. Так как пациент лежащий на деревянной кушетке сейчас без сознания и его дыхание вроде бы выровнялось, я могу позволить себе обдумать все и покопаться в воспоминаниях.
— Получается я промою рану, очищу ранение от осколков и попытаюсь сшить это? — подошёл с тазом тёплой воды к мужчине и увидел, что лоб того покрылся испариной. — Не боись, ты в надёжных руках, — разговариваю сам с собой, как умалишённый, но к счастью это помогло полностью успокоиться. Старик Барус делал все легко, быстро и чётко. Я должен постараться сделать точно так же.
Мягко коснулся раны и охотник сразу же зажмурил глаза. Белки бегали под веками с невероятной скоростью, сейчас ему снится самый удушающий
Дрожащей рукой начал собирать видимые осколки ребёр. Не знаю, что это за тварь его так подбила, но удар был нереально мощным. Даже тот олень не смог так раздробить ребра тому охотнику, а здесь полное месиво!
Что странно, даже костная ткань проявляла признаки сращивания. Осколки медленно выдавливались прямо на моих глазах. Всё, что мне нужно сделать, так это просто наблюдать за тем, как его организм самостоятельно борется, ну а я буду на подстраховке стоять рядом, выполнять рутинную работу.
Сорвал чистую тряпку, стряхнул её расплавляя и начал промакивать рану. Сам уже покрылся потом с ног до головы из-за чего крупные капли стали падать на ресницы со лба, просачиваясь в глаза.
— Терпи, родной, терпи, — заставляю себя терпеть до победного. Осталось совсем ничего и можно будет опустить руки. Когда закончил, сменив уже три тряпки, пропитавшиеся кровью, я принялся зашивать рану. У старика Баруса осталось довольно много ниток и странных, хирургических иголок с загнутым концом. Я до этого никогда не пользовался подобной иглой, поэтому она криво сидела в руках у меня. Просунул нитку в ушко и принялся за саму сложную работу в моей жизни. Медленно, не спеша и максимально аккуратно я стягиваю рваные края кожи. Из меня плохой штопальщик, но сделаю все возможное. Шрам будет ужасающий, но они украшают мужчину, особенно в этом месте. Кровь начала сочиться из раны, она окропила мне руки и ощутил сильное жжение. Да, кровь этих охотников, обладающих даром, чертовски горячая. Ничего, все вытерплю, но завершу дело.
Сжал зубы и нахмурил брови, ведь кровь стала куда более жидкой и теперь больше не скрепляется друг с другом, а что самое главное — она потеряла было сияние!
— Не понимаю, — действительно не могу понять, но почему-то на душе нехорошо. Словно что-то вот-вот случится.
Закончил с раной, стянул нитку и обвязал крепким узлом вокруг иголки, стягивая вниз его. Порвал острым краем иголки и схватил баночку с целительной мазью. Все нужно делать плавно и без задержек.
Но практически зачерпнув мази на пальцы, резко остановился. Нет, так дело не пойдет. Я помню, как тот охотник рвал и метал в попытках соскочить с кушетки и избавиться от той жуткой боли, которую принесла ему мазь.
Поставил банку обратно на полку и подошёл к двери. Этот раненный охотник дюже могуч, боюсь понадобится два человека, чтобы удержать его на кушетке. Открыл дверь и встретился с кучей глаз. Некоторые в ужасе, некоторые полные надежды, а кто-то с подозрением и явным презрением прожигает меня насквозь.
— Нужно два крепких парня, срочно! — стоило мне это сказать, как из кучи собравшихся здесь людей, которых кстати стало куда больше, чем было до этого., вышли два здоровенных лба, под два метра. Я внутренне ошалел, но не сказал ни слова и махнул рукой, приглашая их в дом.
Два мужика быстро вошли внутрь и вопросительно посмотрели на меня, потом с бледными лицом отступили назад, когда увидели штопанного охотника, что корчится от боли на кушетке. Оказывается он пришёл в себя и обливаясь потом с жадностью глотал воздух. Здесь в доме, стоит удушливый травянистый запах, смешанный с кровью.
— Держите его руки и ноги, даже не вздумайте дать ему соскочить с этой скамьи, — я направился к полкам за лекарством, а мужики переглянувшись, кивнули друг другу.
Они обхватили охотника, крепко прижимая его к кушетке. — Ты понимаешь меня? — я взял мазь в руку и встал возле охотника, тот едва приоткрыл мутные глаза.— Г-де я? — заикаясь произнес он. — Больно…— промычал мужчина.
— Конечно больно, ты бы видел себя, — я покачал головой и наклонился поближе. — Тебе сейчас будет очень больно, но прошу тебя, терпи, сожми зубы, вцепись в кушетку, но терпи, понял? — я сказал это прямо ему на ухо, чтобы охотник точно услышал то, что я хочу донести до него.
— Ум, — он тяжело кивнул и зажмурил глаза, словно ребёнок, спрятавшийся под одеялом от воображаемого монстра.
— Ну… Поехали, — зачерпнул мази и осторожно провёл по шву, потом вниз и ещё раз, пока полностью не покрыл всю рану. Мужчина не двигался, даже не мычал от боли, на что я подумал, что мазь каким-то образом не сработала, но спустя буквально одну минуту, началось самое страшное. — ДЕРЖИТЕ ЕГО! — кроваво-красные руны на шее мужчины, которые представляли из себя крыло какой-то птицы, начали пульсировать, словно хотели вырваться с его кожи.
Здоровенные лбы схватили охотника за лодыжки и запястья, прочно сковывая его. Тот начал вырываться, реветь словно обезумевший. Сквозь его дикий вопль начали вырываться странные фразы, прямо, как тогда:
— ЖАРКО! КАК ЖЕ ЖАРКО!
— ОНИ ЖГУТ МОЮ ДУШУ!
— ДУХИ! ПРОКЛЯТИЕ СЖИРАЕТ!
— Терпи родной, терпи! — быстро метнулся к сухим длинным повязкам, которые кстати уже почти закончились и отмерив нужные размеры, разорвал её на лоскуты. Жестко перебинтовал, но сделал это так, чтобы рана хоть чуть-чуть, но дышала. После этого, смочил одну из тряпок в холодной воде и приложил ко лбу мужчины. Тот сразу же умолк и потерял сознание. Это произошло так внезапно, что я аж обалдел и сражу же приложил ухо к его груди.
Твою мать!
Сердце этого ублюдка чудом остановилось! Он не выдержал болевого шока и помер прямо на моём столе.
Я не испугался или ещё что-то, просто стоял в полном шоке и не знал, что делать.
— Куда ты собрался, а ну быстро назад! — не смог придумать ничего лучше, как прокричать это и начать делать ему массаж сердца. Я понятия не имел, как его делать, просто давил на сердце в определённом ритме, следом делал искусственное дыхание. Зажал ему нос и под шокированный взгляд мужиков, начал вдыхать в него большое количество кислорода, наполняя его лёгкие. — РАЗ-ДВА, РАЗ-ДВА! — я уже перешел на крик, ведь глаза выпучились от страха, который обхватил меня за шею. — ДАВАЙ, СУКИН ТЫ СЫН, ВОЗВРАЩАЙСЯ! — пот градом тёк по спине, виски пульсировали от сильной боли, но я продолжал попытки реанимировать охотника. Его жизнь слишком дорого стоит для меня.
— Он умер…
— ОН УМЕР! БРАТ УМЕР! — закричали здоровяки. Они выскочили наружу, но я не обращал внимание. В груди теплится надежда на то, что я смогу вернуть его к жизни!
— Ну же, давай, — я с силой ударил, да так, что от его грудной клетки послышался треск. Ребра не выдержали моих отчаянных ударов. Больше ничего не получается сделать, я провёл серию попыток реанимировать его, но тот оказался глух к моим жалким попыткам.
В этот момент в дом ворвалась целая группа, я даже не перевёл на них взгляд, ведь с в моменте сильно погрузился в себя. Только что, человек умер прямо на моих руках, и я не смог ничего сделать. Какую ошибку я допустил и что сделал не так?! Неужели лекарство убило его, вместо того, чтобы излечить?
— Что ты наделал, грязный мальчишка?! — вдруг меня кто-то схватил за плечи. Я перевёл взгляд и встретился с обезумевшими глазами старейшины. Тот готов прямо сейчас разорвать меня на куски. Рядом с ним на коленях стояла одна из пришедших женщин, рядом с ней молодая девушка. Обе рыдали навзрыд, роняя горькие слёзы.
— А…— вдруг с кушетки раздался слабый стон. Вся комната резко замолкла, и я едва вырвался из жесткой хватки старика и припал к лицу мужчины.
Матерь божья! Он живой! У меня получилось!