Системный Алхимик I

— Раз в месяц, — седовласый охотник пожал плечами и вместе мы пошли дальше, вблизи забора тренировочного полигона. Дома сменялись один за другим и как-то мы оказались перед небольшим домиком, чуть больше моего… Неужто мужик здесь живёт вместе со своим сыном? А как же жена? Как они втроем уместились в этой лачуге?

Здесь и произошел разрыв шаблона. Когда я шёл до этого места, то сразу же приметил для себя странное расположение домов. У входа на западе расположены одноэтажные лачуги, погрязшие в грязи и поросшие травой, но! Прямо по линии к восточному входу дома становятся все лучше и лучше. Двухэтажные, выполненные из прямых досок с крышей покрытой красной черепицей. Здесь не должно быть такого, неужто караван привёз все эти материалы?

Странно, но ничего не поделаешь — таковы правила в этой деревне и лучше их придерживаться, а не пытаться разжечь классовую рознь. Возле дома охотника Гана есть небольшой участок, засеянный разного рода культурами. Здесь есть привычный мне картофель, помидоры и даже стручковая фасоль! Все плоды наливные, сочные, отчего мой живот заурчал с новой силой. Приметил для себя парочку растений, обязательно возьму по одному из каждого. Нужно вырастить на своём участке хоть немного еды, чтобы больше не оказаться на грани смерти от голода… Слишком уж позорная жизнь, особенно с такими-то возможностями.

Охотник Ган медленно отворил входную дверь и вошёл внутрь, я последовал за ним. Дома тепло и уютно. Все находится на своих местах: кухонная утварь, тарелки и расфасованные заготовки для еды. Интересно и очень уж попахивает женской рукой. Огляделся и увидел саму хозяйку домишка. Сутулая женщина нависла над кроватью, где спит невысокий мальчик с бледным лицом. Она промакивает его лоб мокрой тряпкой, с заботой и любовью приговаривая:

— Спи, малыш, скоро все закончится, — её лицо изнеможденное, глаза впали. Видно, что она недоедает, ведь плечи и ключицы слишком ярко выражены. — А? — она не сразу заметила нас, только спустя минуту перевела на меня и Гана свой уставший взгляд. — Ган?

— Мари, отдохни, я займусь сыном, — мужчина ласково поднял свою жену на ноги и провёл до рядом стоящего стула с откидной спинкой. Женщина удивлено смотрит на меня — она раскрыла рот и хотела уже что-то сказать, но охотник прервал её:

— Это алхимик, ученик старика Баруса, — представил меня Ган.

— Здравствуйте, хозяйка, — я кивнул в её направлении, но она никак не отреагировала. Странно, чем я ей не угодил? Не доверяет?

— Зачем ты привёл его сюда? — жестко спросила Мари. Сам Ган удивился, не говоря уже о моей реакции. — Хочешь, чтобы вся деревня стояла на ушах? У нас и так за спиной шепчутся, что наш малыш — дитя проклятия. Разве ты так и не понял? — злобно прошипела она. Её можно понять, мать всё-таки. Когда дитя страдает, женщина будет сходить с ума в особенности тогда, когда ничего с этим не можешь поделать и остаётся только смотреть, как твой сын мучительно умирает.

— Мари…— с болью в голосе произнёс Ган. — Это ученик старка Баруса, он поможет поставить нашего парня на ноги.

— С чего ты взял? Это он тебе наплёл? Посмотри на него, да он же пацан, который от сиськи только оторвался! Какая ему алхимия? Какой прок от него может быть? — я не спорю, не влезаю в разговор. В любом случае мои слова мало чего могут исправить. Женщина явно настроена враждебно и только охотник сможет её убедить. — Уходи отсюда! — она ощетинилась и указала пальцем на выход.

Посмотрел на охотника, тот с неверием в глазах стоит и молчит. Неужели не хочешь спасти своего сына?

Ладно, раз всё зашло в тупик, то пора бы и мне что-то сказать.

— Вы хотите, чтобы ваш сын умер? — прямо спросил я. Не важно, какая реакция последует, мне нужен ответ.

— Что?! — Ган резко повернулся ко мне и с шоком в глазах смерил меня взглядом. — Как? — испуганно спросил мужчина.

Совсем недавно он рассуждал о том, что его сыну остаётся только умереть. Но когда столкнулся с реальностью, он не смог принять её, только поэтому и последовал такая реакция.

— Кто хочет… Кто хочет, чтобы его дитя погибло раньше родителей? — женщина закусила нижнюю губу и сквозь всхлипы спросила меня.

— Никто, поэтому я здесь…— я пожал плечами и подошёл к кровати. Женщина кинулась в мою сторону, но охотник вовремя остановил её.

— Постой! Мари! Услышь меня! — он потряс её за плечи и гаркнул. — Дай ему шанс! Наш парень и так уже настрадался! Неужели ты хочешь, чтобы он и дальше мучился на этой проклятой кровати? — женщина лишь отвела взгляд и ничего не сказала.

Я стою возле кровати, внутри всё сжимается от волнения. На самом деле, я вообще не уверен в том, что мне удастся спасти их ребёнка. Сам себя убеждал, что не стоит лезть в опасные авантюры и лучше сосредоточиться на планомерном развитии, но уже в который раз я оказываюсь по уши в дерьме. Ладно, была не была, если не справлюсь, то придётся напрягать мозги и думать, как разрулить ситуацию.

Осторожно наклонился и схватился за край простыни. Она уже пропиталась потом парня — боюсь представить, какую боль он испытывает, раз его тело так реагирует. Медленно снимаю покрывало с тела юноши и, раскрыв его тело, сразу же отошёл на один шага назад.

Что это такое?!

Дрожь пробежала по телу. Волосы встали дыбом. Ещё никогда прежде не видел столь мерзкого зрелища — вены на теле юноши вздулись, абсолютно везде. Они выпучились сквозь кожу и пульсируют алым светом. Самое интересное, что эти же вены каким-то образом оплетают его тело, сжимают мышцы и кости. Вся кожа в синяках, кровоподтёках!

Как он ещё жив-то? У этого мальчугана невероятная сила воли! Я искренне уважаю его тягу к жизни, любой бы сдался на месте несовершеннолетнего пацана, который и жизни-то не видел. Присел на стул возле него, осторожно надавил на одну из вен. Твёрдая, но при этом пластичная — запоминает на некоторое время отпечаток моего пальца.

— Дела не очень, — я повернулся к Гану и его супруге. — Что старик говорил по этому поводу? Можешь точно передать мне его слова? — хоть я ни черта не смыслю в медицине, почему бы не учиться прямо сейчас? Использую слова старика, как основу для будущей диагностики подобных заболеваний. Это сильно упростит мне жизнь, ведь по сути я не только алхимик в глазах этих людей, но ещё и лекарь, целитель, медик или доктор, можно описать, как душе угодно, суть будет неизменной.

— Он…— замешкалась женщина. — Ган? — она с надеждой в глазах посмотрела на своего супруга, а тот потёр седые виски и начал говорить:

— Тогда я не воспринял его слова всерьёз, ну звучало, как бред одинокого алхимика, — он пожал плечами. — Что-то про застои в кровотоке, разбухшие меридианы, сквозь которые проходит сила родословной. Он назвал это…— мужчина глубоко задумался. В комнате повисла тяжелая тишина.

— Отторжение, — вдруг произнесла Мари. Она прикрыла рот рукой, горькие слёзы брызнули из её глаз. — Я ничего не понимаю, почему именно наш сын?! Почему не кто-то другой?

Отторжение говоришь? Получается его дар отвергает его самого? Что за глупость? Как такое возможно? По сути, ты родился с этим даром или родословной, как сказал Ган. Живи себе и живи, горя не знай, но природа порой чудит приколы. Можно ли это назвать судьбой? Да хрен его знает.