Сияние света

Только каждый человек в отдельности, но не общество по собственному добровольному выбору может быть нравственным. Разумеется, что общество может создавать условия, подталкивающие людей к нравственным нормам жизни. Но даже самое замечательное человеческое сообщество, построенное честными и мудрыми гражданами, через некоторое время ржавеет и разваливается. Всегда находятся ловкие, честолюбивые и энергичные люди, которые хотят иметь в исключительном личном обладании немного больше, а часто намного больше, чем окружающие. Вначале то, потом это, потом пятое и десятое, потом землю, воду и воздух. Но любое такое приобретение обязательно отбирает что-то у других людей. Приобретённое имущество нужно охранять. Возникают специальные охранники, потом дружины, потом небольшие армии, потом большие армии, которые надо содержать за счёт производительного труда других людей. Потом выясняется, что кто-то опоздал, и начинается кровавый передел собственности. Потом охранникам приходит в голову простая мысль, что они и сами могли бы быть хозяевами и всё начинается заново. Так протекает вековая история человеческой цивилизации.

А в деревне Шапкино 12 мальчишек, с трудом выживая в бесконечных крестьянских трудах, в складчину выписывают газету «Пионерская правда».

ЖИЗНЬ СТОЛИЧНАЯ

Деревня Шапкино была родным местом. Жизнь в ней – привычной и уютной, но земли было совсем мало. Работали тяжело, но никакого труда не хватало, чтобы прокормить семью. Иван Алексеевич, молодой тогда мужчина, уехал искать счастья в столицу и поступил работать на известную табачную фабрику «Дукат» – набивать папиросы табаком.

Елена Денисовна, Иван Алексеевич и Ольга Николаевна (тетка) с маленьким Леонидом Ивановичем. 1913 год

Работный дом, где жили рабочие фабрики, был характерным и очень интересным архитектурным сооружением. Выстроен он был из красного кирпича и имел толстые, почти метровые стены. Хозяева фабрики не сделали в доме никакого отопления. Они считали, что в маленькой комнатушке, в которой жила либо рабочая семья в несколько человек, либо несколько мужчин или женщин по принципу общежития, и зимой можно было жить, обогревая помещение своим дыханием и своими телами.

А комнатушка была прямо крохотной. В ней помещался небольшой казенный шкаф с двумя вертикальными отделениями: маленьким со стеклянным окошком, где на полках помещались платки, белье, скатерть и полотенца, и большим, где на самодельных вешалках висело все остальное имущество. В нижнем горизонтальном отделении хранилась семейная обувь.

Сразу за шкафом, впритык к кровати, стоял единственный венский стул черного цвета с многочисленными маленькими дырочками в сиденье. Напротив шкафа и стула стоял кухонный стол с дощатой столешницей в один метр 20 сантиметров в длину. Под столешницей в маленькой выдвижной полочке хранились ножи, вилки и ложки. Впритык к стулу и столу вдоль окна стояла кровать. Но она не поместилась целиком, и ее длину пришлось обрезать, поэтому спать на ней можно было, только скрючившись, вытянуться было невозможно.

Дверь из комнатки выходила в огромный коридор с каменным полом, и таких дверей было в этом коридоре по меньшей мере пятьдесят. У каждой двери стоял маленький столик с керосинкой, на которой готовили еду. А заканчивался этот человеческий муравейник единственным туалетом. Слева – женским, справа – мужским.

Комнатушка была семейной, потому что очень скоро Иван Алексеевич встретил девушку – Елену Денисовну, которая, на наше счастье, и вышла за него замуж. Отец Елены Денисовны, мой прадед, оказался греком Дионисием, но как он очутился в Москве и чем там занимался, мы так никогда и не узнали. Остались нам от него только крючковатые носы и способность быстро загорать на любом солнце.

Дед Иван и баба Елена более 20 лет проработали на табачной фабрике «Дукат» набивщиками папирос. За это время у них родились десятеро детишек, но все они умерли в самом раннем возрасте. Леонид Иванович был одиннадцатым ребенком, и он сумел выжить.

Империя Романовых разваливалась.

После поражения в Японской войне обострились волнения среди рабочих. Иван Алексеевич принимал участие в некоторых выступлениях, но однажды на демонстрантов налетели казаки и деда до полусмерти исполосовали нагайками. Когда он окровавленный и грязный дополз до своей комнатушки, Елена Денисовна была и в ужасе, и в ярости. Ивану Алексеевичу было строго-настрого запрещено любое участие в политике.

На этом его революционная деятельность закончилась навсегда и окончательно.

Империя рухнула, родился Советский Союз. Но никто не понял квантовую теорию, и никто не понял механизм работы феномена искусства.

Квантовая механика наполнилась целым набором объективных научных экспериментов.

Феномен искусства интерпретировался с невероятной удалью.

Дюшан пристроил на доходное место свой унитаз.

Малевич выставил чистый холст.

Франсис Пикабиа повесил в музее пустую раму.

Профессор Эрнст Гомбрих объявил, что искусство вообще не существует.

Поль Сезан 4 года учился в академии, научился рисовать яблоки, попробовал нарисовать руку и обнажённую модель, но не получилось.

Но если математик не умеет считать, это большое неудобство.

Как и в квантовой механике невозможно одновременно измерить и скорость, и положение частицы, так и Сезанн не мог одновременно нарисовать и яблоко, и человеческую руку. Но и по отдельности человеческие руки получались у знаменитого художника из рук вон плохо. Посмотрите сами.

Но самое печальное заключается в том, что Поль Сезанн действительно сделал великое открытие, которое показывало дорогу современному изобразительному искусству.

Но и этого никто не понял…

Искусствоведы не заметили и не объяснили.

Кубисты много говорили рядом и около, но мало смогли сделать.

Даже у великого Пикассо всего 2–3 работы в этом космическом направлении.

И только русский художник Павел Филонов и понял, и сделал.

В искусстве, как и в квантовой механике, не существует времени и пространства. Это логичный вывод из эксперимента астрофизика Козырева. В системах квантовой запутанности обмен информацией происходит мгновенно на любых расстояниях. Все наши впечатления от великих шедевров и все переживания, связанные с ними, и весь наш душевный опыт нашего духовного бытия всегда находятся с нами, всегда внутри нас, в нашей внутренней духовной струетуре.

И, чтобы вызвать эту духовную энергию к жизни, не нужна скорость света. Душевные переживания вспыхивают мгновенно. И мы все живём в облаке переживаний нашего сознания, в котором одновременно существуют и прошлое, и впечатления от произведений искусства, и профессиональные знания, и даже вспышки откровений, пришедшие к нам из будущего.

Все сразу. И это называется личностным проживанием окружающей нас духовной Вселенной.

Вот только настоящее куда-то подевалось.

Если рассматривать время простейшим способом – только как продолжительность, которую можно измерить с помощью часов, то окажется, что настоящего в нашей жизни не существует.

Будущее мгновенно превращается в прошлое.

Момент нашего существования, который только что был будущим, мгновенно превращается в прошлое.

Мгновенно.

Мы не можем зафиксировать момент настоящего. Оно мгновенно исчезает. Заманчивое предложение врага рода человеческого: «Остановись, мгновение, – ты прекрасно», как и все его предложения, обман. Это обещание невозможно осуществить. Момент настоящего неуловим, он наступает мгновенно и мгновенно исчезает.

Но и останавливать его нет никакой нужды.