Сияющий ангел

И тут начинают происходить непонятные вещи. Вода, которая до этого момента была спокойная и прозрачная, вдруг завертелась в бешеном водовороте, взмыла грозной волной, поднялась тяжёлым валом и с ревом обрушилась на Анну.

Андрей бросается в воду, чтобы ее спасти. Вода холодная, густая, как кисель. Ему тяжело плыть. Он спешит. Надо спасти Нюточку. И тут неожиданно понимает, что он слепой. И только эта мысль утверждается у него в сознании, как сразу все вокруг окрашивается в черноту. Но даже не глядя, он точно знает, что Анна уже опускается на дно пруда, и от нее исходит мерцание. Она мертва.

Андрей тряхнул головой. Где-то он все это уже видел. Как будто однажды уже переживал. Пруд исчез, а вместе с ним и чернота. Он стоял в подвале завода. Стоял и прислушивался к шагам. По лестнице, ведущей в подвал, кто-то спускался. Андрей внимательно всматривался в конец коридора, который был освещен мощной лампой. Он не знал, кто идет. Не смог угадать по шагам. Ему стало страшно.

Первыми задрожали руки. Кончики пальцев, перестав подчинятся его воле, начали нервно дергаться. Он поднял руки к лицу. Трясущимися ладонями коснулся висков, соображая, что происходит и что ему теперь делать. Мысли проделывали в голове невиданную круговерть, совершенно перепутавшись между собой, пульсирующей болью они отдавались в передней части черепа.

В полосе света наконец-то показался силуэт. Это был молодой человек. Андрей его не знал. Но это Андрей, а вот спустившийся к нему, судя по всему, имел удовольствие быть с ним знакомым.

— Ну что, урод, не ждал?

Андрей поднял глаза на говорившего. Это был Виталик, он узнал его по голосу.

— Где Анна? Куда ты ее дел? — Виталик угрожающе сжал кулаки.

Андрей растерялся. Боже мой, он совсем позабыл про Анну. Ему нужно её отыскать. Быстрее.

И вдруг… Он на дороге, на него летит машина, а за рулем… С искаженным ненавистью и безумием лицом, крича что-то непонятное, на него невидящими глазами уставился этот самый Виталик. А рядом с ним… То исчадие ада, то видение из зеркала. Он не смеётся, он сосредоточенно смотрит на Андрея. Андрей успевает подумать, что еще миг — и машина раздавит его, сметет его с лица земли…

“Плохой сон…Пусть уж лучше лабиринт… Правильно. Там его ждет Анна. А машина… Ему это неинтересно… ”

Машина, не причинив вреда, пролетела сквозь него, унося своих безумных пассажиров в конец вселенной.

Стоя на голубой дороге, Андрей, усмехаясь, посмотрел ей вслед. Что-то с ним произошло, пока он пребывал в этом месте. Что-то необычное, в чем еще трудно было разобраться, но он ощущал непонятную силу в себе, могучую энергию, которая появилась в нем неизвестно когда и пока непонятно, для какой цели…

— Андрюшенька… — нежно позвал голос. — Возвращайся ко мне… Мне очень тяжело без тебя…

— Нюточка…

Анны нигде не было.

Но её и не может здесь быть. Она там. Там, в другом мире. Она ждет его. Пора возвращаться. И только подумал об этом, вновь раздался нарастающий шум. Как же не хочет отпускать его эта бесконечность. Неважно, теперь его ничто не остановит. Он не позволит больше удерживать себя в плену. Где тут дорога?

Подъем был безумным, стремительным. Не обращая внимания на происходящие вокруг события, не думая о возможных последствиях, утратив чувство страха, чувство реальности, стремясь только к одной цели — вернуться, Андрей несся в ураганном вихре ввысь, туда, где пробуждение, туда, где его поджидает Ангел.

И вот она — вершина. Вот этот заветный переход. Ангела нет. Но сияние есть. Сияние, переходящее в полосу света. Андрей уверенно шагнул туда. И сразу обдало теплом. Сразу повеяло свежестью. Звон в ушах отступил. Он с беспокойством обернулся. Ничего нет. Только свет.

— Я вернулся, — с облегчением вздохнул. — Нюточка, я вернулся к тебе. Я дома, — на глаза навернулись слезы. Он смог это сделать.

* * *

Андрей открыл глаза. Больничная палата. Рядом, на краю кровати, сидит Нюта. Нет, не сидит. Голова на его груди. Без сознания. Провел рукой по седым волосам.

— Девочка моя, наконец-то я тебя нашел. Господи, что же ты перенесла? — тихонько прошептал.

Приподнялся на локтях. Аня застонала. Подняла голову. Встретилась взглядом с Андреем.

— Ты…

— Как я по тебе соскучился, Нюточка.

— Я больше, — Аня улыбнулась. Прижалась к Андрею.

— Конечно, больше, ты же у нас всегда первая, — захотел улыбнуться. Пересохшие губы не послушались. — Дай воды.

Не поднимаясь с кровати, Анна протянула руку к столу, взяла стакан, наполненный минералкой. Андрей сделал несколько глотков. Они дались ему нелегко, как будто бы горло сжал спазм. Но через миг все прошло, и он с жадностью допил.

— Тебе плохо? Как ты себя чувствуешь? — спросила Анна.

— Лучше, чем до всего, что со мной случилось, — Андрей глубоко вдохнул, проверяя, так ли это на самом деле.

— Не может быть.

— Но это так.

— А ты все помнишь? Все, что с тобой случилось? — Анна не могла поверить, что все так просто закончилось.

— Все. От нашего знакомства в подвале завода до того как, тебе стало плохо в машине.

Хотелось еще добавить, что не просто все, а много больше. Помнит даже события, в которых не принимал участия. Хотелось, но промолчал. Не все сразу. Интересно, а что помнит она?

—Тебя сбила машина.

— Я знаю.

Анна с нежностью посмотрела в глаза Андрея.

— Я думала, что потеряла тебя навсегда.

Дала себе слово держаться — не смогла. Заплакала.

— Я же обещал никогда больше от тебя не уходить… Разве я мог тебя подвести?

Анна всхлипнула:

— Ты не представляешь, как мне было плохо.

— Догадываюсь.

— Ой, я совсем забыла. А ты меня хорошо видишь? — с легкой тревогой в голосе спросила она.

— Даже несмотря на то, что ты уставшая, измученная, с взъерошенными волосами, я вижу, какая ты у меня красивая.

Анна, уже позабыв, каким сентиментальным и нежным может быть Андрей, сразу встрепенулась. Глаза засветились благодарностью, заискрились счастьем, и это её новое настроение стало передаваться всему, что было рядом. Как будто все, что находилось вокруг, все неодушевленное, неподвижное, только и ждало этого, чтобы тоже преобразиться.

Неожиданно в окно палаты пробралось скупое зимнее солнце, осветив помещение оранжевым теплом, лучом доброй надежды. Скользя по постели, луч старательно прогонял остатки грусти, отчаянья, тоски.

— Как мне не хватало таких слов.

— Теперь все будет по-другому. Я вернулся, а значит, такие слова будешь слушать трижды в день: на завтрак, на обед и ужин. — Андрей улыбнулся. — Вот только зубы вставлю, чтобы не шепелявить, как Шура.

— Между прочим, ты пропустил полдник, — вернулись забытые капризные нотки.

— Ну, ты, как обычно, в своем амплуа. Ладно. И полдник, и каждая выпитая тобою чашка чая, стакан сока, бокал вина непременно будут сопровождаться хвалебными эпитетами.