Сияющий хоспис на холме

– Ну же, меня не особенно интересуют эти жалкие искатели наследства. Расскажите про себя Митрофан, мне интересны вы.

– А что я, – изо всех сил пытался молчать сыщик, – до тринадцати лет и писался и какался в штаны, меня даже отец порол…

“Что я несу?” – с ужасом понимал Митрофан, но себя было не остановить.

– А потом у меня старшие ребята деньги стреляли и за пивом посылали. Мишка Слюсарь, гад, но потом в трансформаторную станцию залез и сгорел. У нас так в классе и говорили: “Сейчас чёрный Слюсарь придёт! УУУ…” Ха-ха-ха…

Засмеялся он, пытаясь сдержать подпиравший гортань речевой поток.

– Это всё очень интересно, Митрофан, – прошелестела Жанна, – Но что привело вас сюда? Почему вы здесь?

– Я…я…я бы по своей воле никогда…Это всё они! Если б я знал, что они такие люди, я бы никогда…никогда…

– Да Бог с ними, вы… лично вы, Митрофан… зачем вы здесь?

– Это работа…задание такое… – Митрофан в ужасе понимал, что раскрывает себя, но ничего не мог сделать. Тут он почувствовал как пол уходит из-под ног, всё вокруг начинает вращаться со нарастающим ускорением. Дальше….он просто лежал на полу и слышал над собой грохот и дикий вопль Марьяны.

– Сволочь! Так и знала, что ты отравительница! Это ты, ты Гришу убила! Никогда тебе этого не прошу!

– Заткнись, корова!

Затем звук пощёчины, крики и какая-то возня. После чего Митрофан отключился.

Глава 5

Придя в себя следующим утром в своей кровати Митрофан первым делом почувствовал сильную головная боль, во много раз превосходящую обычное похмелье, а, вторым, неожиданно обнаружил сидящую напротив себя пару: доктора Петра Чайкина и…самого начальника СледДепа Степана Егоровича Клюкина собственной персоной. Клюкин отреагировал на пробуждение Митрофана первым.

– О! Уже очухался, герой-любовник! Наш Штрилиц пришёл в себя! Наконец-то! Хорошо, что остался жив. Если ты решил раскрыть преступление методом провокации, то поздравляю, а если нет, то это фиаско, братан.

Митрофан чувствовал головокружение и слабость. Вчерашний вечер вспоминался смутно. Он поморщился и спросил.

– Что со мной случилось.

Клюкин продолжал балагурить.

– Мы-то думали, что тебя отравили, а оказалось ты просто напросто нажрался как свинья. В следующий раз будь осторожнее.

Затем он посмотрел в сторону доктора. Тот прокашлялся и начал в стиле научного доклада.

– А у вас крепкий организм. Они накачали вас димедролом, а потом ещё добавили амобарбитал, и …просто тяжёлое похмелье. Поздравляю.

– Кто такие “они”? – решил уточнить Митрофан.

Доктор взбил свою шапку волос и начал перечислять.

– Во-первых, димедрол, видимо, был в вине которое вам дал пылающий противоестественной страстью Арнольд, а амобарбитал это уже сама Жанна.

– “Сыворотка правды”, – подмигнул Клюкин. Потом стал серьёзным.

– Всё это странно, вернее, насчёт Арнольда совсем не странно, а вот Жанна…

У доктора Чайкина сделался расстроенный вид.

– Никак не могу избавиться от мысли, что во время аутопсии Григория Ефимовича я что-то упустил. Знаете, даже предположить не мог, что всё так обернётся.

– Почему тогда никого не задержали, – удивился Митрофан.

Доктор снова вернулся к деловому тону.

– Потому что Степан Егорович считает, и я думаю, что он прав, что с завещанием намечается какая-то масштабная игра. А я обязан поставить вас на ноги, чтобы к обеду принять участие в очередном матче.

– Так меня ж могут выгнать? Кому нужен такой свидетель? – удивился Митрофан.

– Всем ты нужен, – заверил его Клюкин, – Доктор разыграл их всех как по нотам. Марьяна Венедиктовна и Арнольд думают, что обнаружили только то что подсыпала Жанна, а та думает, что обнаружили то что подмешал Арнольд. Это пат и цуцванг в одном флаконе. Дальше сам разыгрывай свою партию при поддержке Павла Ильича. Теперь всё зависит только от тебя. И ещё…

Он посмотрел на доктора, тот понимающе кивнул и удалился из комнаты. Степан Егорович проводил уходящего взглядом и нагнулся к Митрофану ниже.

– Да всё нормально. Главное, что ты никому ничего конкретного не сказал. Если бы доктор не дозвонился через свои каналы, я бы и не знал как с тобой связаться. В твоей тумбочке комплект прослушки с автономным питанием. Поставишь куда сочтёшь нужным.

Митрофан закивал головой.

– Что-то с этой вдовой не так. Ведёт она себя странно. Может быть следует произвести эксгумацию пока не поздно.

– Может быть, – с загадочным видом произнёс Клюкин, – обыски мы провели, но безрезультатно, так что надежда по уликам только на тебя. Я буду оформлять бумаги, а ты крутись в обществе, слушай, смотри. Как только посчитаешь нужным, сразу звони, но не раньше. Я сейчас поговорил с доктором. Очень интересные вещи он нам рассказал… Пока! Выздоравливай! Оставляю тебя на растерзание медикам и убийце. Шутка!

Когда следственно-полицейская операция в имении завершилась искренними извинениями и последняя чёрная машина с красной полосой покинула территорию доктор, наконец, разрешил Митрофану встать на ноги. Затем попросил его приспустить попугайские трусы и сделал очень больной укол.

– Ничего, ничего, это пойдёт вам на пользу. Сейчас будет поздний завтрак. И, я полагаю, вам следует непременно его посетить. Будет интересно.

И действительно, дребезжащий звонок вскоре известил Митрофана, что пора следовать к столу. В зале все сидели на своих местах как ни в чём не бывало, но, к удивлению Митрофана, на этот раз его прибора на столе не было. Он застыл от неожиданности. Жанна как раз с ледяной сосредоточенностью накладывала себе салат и не обращала на вошедшего никакого внимания. Однако, Марьяна тут же ему сердечно улыбнулась и показало на место рядом с собой.

– Ваш Василий или кто там, ошибся, нужен ещё один прибор! – Вызывающе обратилась она к Жанне.

– Никакой ошибки нет! – парировала та, – Этот господин является…моделью или как там у вас его статус называется, вашего сына, а для прислуги у нас есть отдельный стол. Думаю, Александр Петрович проводит Митрофана на его настоящее место.

– Ну уж нет! – внезапно истеричным тоном вмешался в монолог Жанны Арнольд. – Я имею право на свою долю, и ты не можешь указывать где должны есть мои друзья в моём доме.

– Надо же, – подняла бровь Жанна, – какая неземная “любовь”. А ваш папа был бы не доволен. Он таких как ты терпеть не мог и на пушечный выстрел не бы не подпустил к НАШЕМУ С НИМ дому.

Тут уже на ноги поднялась разгневанная Марьяна и не известно чем бы закончилось противостояние, но тут двери в столовую распахнулись и сначала завтракающих окатил густой запах свежих фекалий, а потом по полу двинулся вал высотой по колено соответствующей жидкой коричневой субстанции.

Первым, с изящным взвизгом, на стол вскочил Арнольд, за ним тяжело переступая со стула на столешницу последовала его мать. Жанна преодолела расстояние между полом и столом в два упругих прыжка. Доктор Чайкин со спокойствием истинного джентльмена поддёрнул брюки, чтобы не образовались пузыри на коленях и элегантно вступил на седалище витого стула, не поднявшись, впрочем далее.