Скалолазка и Камень Судеб

– А теперь я хотела бы уйти, мистер Кларк. Как говорится, в гостях хорошо, а дома… Из дома лучше вообще не выходить!

– Камень, – произнес он, и меня бросило в дрожь от произнесенного слова.

Я сильнее сжала пистолет. Язык же не унимался:

– Хотите Камень Судеб? Пожалуйста. Вы стоите на нем! Вся эта Башня – Камень Судеб. Вытянувшийся до самого неба. Гигантская библиотека человеческих судеб, а возможно, и прелюдийских… Пожалуйста, забирайте ее. Вам завернуть?

Он молчал. Глаза закрыты по-прежнему.

– Камень Судеб бесполезен для тех целей, которые наметили вы, – произнесла я. – Он показывает лишь судьбу конкретного человека. Как в кинохронике – от прошлого до будущего. Но не того будущего, о котором пишут фантасты и на которое можно воздействовать настоящим, пытаясь его изменить. Нет! Проблема в том, что судьбу изменить невозможно. Она – как тропа, проторенная меж камней и скал. Единственная среди обрывков жизни. Другой быть не может. События и явления, которые должны произойти, – произойдут обязательно. И человек не в состоянии им воспрепятствовать. История богов-прелюдий и Фенрира наглядно это демонстрирует…

Воздух вдруг почернел. Сделался темным, густым, словно пропитавшись копотью.

Неужели луна повернула вспять и снова заслонила солнце? Быть этого не может!

Нет, небесные тела здесь ни при чем.

Копоть исходила от человека, на которого я направила вороненые стволы. И он заговорил:

– Камень не дал ответа на главный вопрос. Ведь так?

Я молчала, не понимая, к чему он клонит. Мне было страшно. Невыносимо страшно. Лишь тяжесть пистолетов придавала сил.

– Он не дал ответа на самый главный для тебя вопрос: что случилось на сухогрузе «Бельмонд».

– Неправда. Я не хочу этого знать…

– Твоего отца убил я.

Он поднял веки.

Глаза его заливала чернота.

Меня ударила непонятная волна. В тот самый момент, когда веки Левиафана распахнулись. Тело – словно прошил невидимый поток тяжелых частиц после взрыва ядерной бомбы. Из глаз хлынули слезы.

Левиафан медленно двигался ко мне. Я чувствовала исходившую от него непонятную силу. Мне казалось, что моя кровь наполняется чернотой, струившейся из него. Страх сковывал, руки леденели. И еще: хотелось упасть на колени перед этим… существом.

– Его душа по-прежнему во мне, — произнес он. – Как и сотни других… Хочешь поговорить со своим отцом?

– Оставь меня. Позволь уйти.

– Поздно.

Справа и слева от Левиафана в воздухе появлялись темные пятна Жирные, непрозрачные клубки. Один, другой, третий… Они множились с каждым его шагом. Я уже видела целую стаю, выстроившуюся в неровный шевелящийся ряд. Этот ряд двигался вместе с существом в черной водолазке.

Душу разрывал ледяной страх. В то же время от непонятного вожделения к черному человеку я не могла остановить слезы. Я ненавидела его, но тело к нему рвалось.

Кларк поднял руку.

Внутри темных клубков открылись глаза. Желтые, свирепые огни. Воздух задрожал от рева адских тварей.

Кларк сделал легкий взмах в моем направлении, точно отгоняя пылинку. Черная шеренга словно сорвалась с цепи!

Я закричала.

Указательные пальцы надавили на спусковые крючки. Пистолеты запрыгали в руках, извергая свинец. Я поливала очередями ревущие черные пятна. Пули находили цели, но толку от этого было не больше, чем если бы я расстреливала дым.

Твари огибали меня, собираясь заключить в кольцо. Пара из них врезалась в шкаф с книгами, пробив его насквозь. Сила удара была такова, что тяжелые фолианты взлетели в воздух, трепеща тонкими, как паутина, страницами. Несколько других клубков задели тисовые стулья прелюдий и разнесли их в щепы. Тело Одина рухнуло на пол.

Круг смыкался. Бежать было некуда.

Небеса за пределами Башни вспыхнули множеством молний.

Я прекратила стрелять, подняла пистолеты.

Все! Время вышло. Пора бежать к порталу.

Но черные твари Левиафана заключили меня в круг. Из тел вылезли гнусные щупальца. Черный круг ощетинился ими, как колючками. Бежать некуда. Если я попытаюсь, эти ошметки ненависти разнесут меня, как стулья, что оказались на их пути. Я обречена.

Удары молний за стенами Башни слились в море огня. Оно словно играло и резвилось.

В обоймах еще остались патроны. Но расходовать их на сгустки закопченного воздуха по меньшей мере глупо.

Я повернулась к Левиафану. И выпустила в него все, что осталось в обоймах.

Надеялась, что застрелю хозяина тварей. Единственный шанс вырваться из лап Левиафана! Если погибнет он, то, возможно, исчезнут и эти мерзкие создания. Хотя… Где-то глубоко внутри я знала, что застрелить черного человека не так просто. Возможно, он вообще бессмертен… Глядя в черные глаза, я почему-то вспомнила о дьяволе… И все-таки попыталась!

Случилось то, чего я не ожидала.

Темные сгустки вдруг забыли обо мне. Круг распался.

В те доли секунды, пока пули мчались к цели, твари ринулись назад. В один миг перед Левиафаном выросла черная стена, поглотившая свинцовые струи…

Очереди неожиданно оборвались. Я надавила на курки, но в ответ услышала лишь щелканье. Магазины пусты…

Отбросила железяки. Что ж, если не удалось победить, то надо хотя бы попробовать сбежать! И я кинулась к треугольнику-порталу.

Молнии за пределами Башни бесновались. Еще немного – и они превратятся в сплошное зарево, которое унесет Камень Судеб в неведомый мир. Вместе со мной.

Стена перед Левиафаном распалась. Рваной черной массой твари устремились по моим следам. Желтые глаза яростно блестели.

Но я уже была возле портала. Не своего. Не того, через который вошла. Другого.

Влетела в треугольник. Перед прыжком еще подумала, что портал меня не выпустит и я с разбега шмякнусь о стену. Но этого не случилось, и меня поглотила темнота.

Выскользнула я в новом месте. Не в двух тысячах метров над уровнем моря, недостаточно высоко, чтобы при взгляде вниз волосы зашевелились на затылке.

Площадка мелькнула подо мной. Я настолько быстро мчалась по залу, что, набрав ускорение, проскочила ее. Впрочем, это меня и спасло. В следующий миг площадка растворилась. Растворилась и стена Башни, испещренная узорами и санскритом. Они ушли обратно в пространственный карман.