Скалолазы: спорт и профессия
Шрифт:
Хан-Тенгри по маршруту высшей категории сложности.
Команда спортивного клуба Уральского политехнического института под руководством
Александра Михайлова взошла по южной стене на пик Энгельса на Юго-Западном Памире.
В 1972 году спецотряд «Буревестник» снова в Нуреке.
Из дневника члена отряда Олега Космачева:
Желание увидеть рабочее место и представить будущую работу росло по мере приближения
к Нуреку.
И наконец мы в камере основного затвора третьего строительного тоннеля. Для всех нас
обстановка
камеру, но, в первую очередь ее размеры. Из-под потолка, с высоты 60 метров, даже
экскаватор не кажется большим. Все в огромном зале-согнутая арматура, выступающая из
железобетонной тверди, тяжелые конструкции, рычание самосвалов - вызывает ощущение
мощи.
А тем временем Миша Тимошенко возвращает нас по очереди-всех сразу невозможно из-за
шума-к действительности. Оказывается, здесь мы будем царить почти безраздельно, пока не
выполним намеченную работу.
Предстоит следующее: с помощью взрывов довести камеру до нужных размеров и форм, покрыть скальные отвесы сетью двухметровых скважин и забетонировать в них анкера, нанести на поверхность скал тонкий слой бетона. Вот и все. После этого в камере можно, не
опасаясь падения крупных и мелких кусков породы, начать монтаж затвора.
Обычно такую работу выполняют с помощью мостовых кранов, которые перемещают
большую площадку в камере во всех трех измерениях, в нашей камере тоже имеется такой
кран. Он стоит под самым потолком, где находится проем, необходимый для ее монтажа. А
вот дальше проема двигаться он не может. Вещественное тому доказательство-рваная дыра в
чугунной крышке редуктора. Да, кран врезался в железобетонный потолок. И пока ребята
будут уменьшать его рост до нужной величины, мы займемся работой на отвесах...
В эти дни все наши усилия были сосредоточены на двух стенах вдоль строительного тоннеля.
Бурение под взрыв в наших условиях изнурительно. Приходится постоянно изобретать
способы не отлипнуть от стены, стоя на неудобных маленьких полках, держась за скалы, опираясь или привязываясь к арматуре, вставленной в скважины, иногда просто подвешивая
себя и перфоратор на веревках.
В готовые скважины закладывается аммонал, и все они соединяются детонирующим шнуром.
В камере остается один взрывник, мы уходим подальше. Гулко разносятся по тоннелям
взрывы предупреждения. Сначала один, потом еще два. Затем наступают минуты гнетущего
ожидания.
И наконец вот он - взрыв!
Колыхнется земля, поднимется пыль. Сдавлена грудная клетка. Тяжелый, низкий звук
закладывает уши. Сила, пролизавшая тебя, своей бесцеремонностью вызывает протест, желание встретить ее достойно. И как бы в насмешку тебя накрывает второй фронт волны.
Все повторяется. Потом - отдых. Тихо. Камера настолько заполнилась пылью, что луч
прожектора растворяется в ней, не достигнув противоположной стены. Нужно подождать.
Даже
неискушенного взгляда достаточно, чтобы понять: обработка плоских стен, стоящихпоперек тоннеля, займет основное время. Нам не успеть к сроку без строительной техники, как бы ни напрягались мы в умении висеть и цепляться. Нужно оставить идею подвесной
площадки, а кран чем-то заменить. После обсуждения нескольких вариантов решили
использовать для размещения лебедок чердак-небольшое пространство между потолком и
бетонным сводом, примыкающим к скалам. Трос, поддерживающий люльку, можно будет
опускать через скважины, пробуренные в потолке...
Стоило нам отказаться от физически тяжелых и более опасных методов работы, обратиться к
услугам механизмов, как начались осложнения с отделом техники безопасности и
Госгортехнадзором, требующими, чтобы мы работали... как все. Наконец все сложности
позади. К великой нашей радости 26 квадратных метров стали и дерева повисли в камере...
В зависимости от наших возможностей площадка эта именовалась по-разному. Вначале, когда мы обладали только ручной лебедкой на одну тонну, это было что-то несуразное, неподъемное – «летающий танк». Когда появилась пятитонная лебедка с электроприводом, наше отношение к данному предмету стало более жизнерадостным – «танцплощадка». К
концу своего пребывания в камере мы назвали ее, как и рабочие-строители, просто - полок.
То ли телега с настилом, то ли полка парной. Последнее как нельзя лучше соответствовало
условиям работы. Именно с этой площади были креплены основные площади скальной
поверхности.
Последней в ряду «летающих аппаратов» была небольшая люлька - приспособление для
одного человека. Она тоже закреплялась на чердаке, однако ее можно было перемещать
вдоль стен при помощи оттяжек. Она была легкая.
...Ко времени подвески всех площадок у нас были полностью загружены три смены. Фронт
работ расширился до такой степени, что останавливала нас только нехватка инструмента и
материалов. Наступили дни, которые точно соответствовали названию-ударные. В камере-ни
дней, ни ночей-всегда одинаковый свет прожекторов. Смешались дни и ночи и для членов
нашего отряда. Не было суббот, не было выходных. Ежедневно через каждые 8 часов кто-то
приезжал, кто-то уезжал из нашего лагеря в «штрек». Это короткое словцо прочно
укрепилось у нас в обиходе за местом работы,
Три смены - три бригады. Мы встречались на участке транспортного тоннеля, откуда вся
камера видна как на ладони. Несколько минут встречи для приходящих-это ожидание ответа
на вопрос: Что сделали? Для уходящих - это желанное расслабление. Отдых всегда был
заслуженным.
Уже не первый год мы оцениваем состояние друг друга как постоянные конкуренты на
соревнованиях. По тому, как оперся на перила Сережа Ефимов видно -наработался так, что