Скальпель для шейха

— Бантики?

Я вспыхнула.

— Приятно думать, что ты гадаешь. И хочешь меня больше, чем её.

Мужские пальцы, поглаживающие преграду, замедлились, затем остановились. Андрей вернул руку резко на руль, вызвав у меня в ответ вздох разочарования. Я придирчиво поправила юбку и, обидевшись, отвернулась.

— Какой послушный характер, — не удержалась. — Думаю, она ревнует каждый божий день!

– Не вмешивай Полину. Когда он познакомился с Полиной Курумканской, недалекой шатенкой, получающей один за другим неуды по заданиям на семинарах и контрольным, он влюбился. Она была дочерью богача, главного хирурга города. Как нормальный парень, он понимал, ему предложить нечего. Совсем. Разве кроме помощи с уроками и себя. Полина знала толк в тряпках и развлечениях, но не в биологии и анатомии. Она без радости приняла ухаживания, считая, что, по крайней мере, у парня хорошие внешние данные. Мало-помалу привыкла к присутствию верного рыцаря, спасающего ее зачетку и готового сокрушить любого обидчика на пути.

Подруга... В отличие от доступной Полины, я не была замечена с кем-то. Всегда была подружкой Галиба, потом бывшей подружкой... Я рассерженно повернулась к мужу.

– Если так, давай остановимся. И ты продолжишь исследование. Тебе же хочется выяснить, что еще на мне? В чем я именно?

– Не начинай, не стоит заводиться. Это вовсе не отказ. И не наказание, как ты думаешь.

– Останови машину, черт возьми, - я гневно сверкнула глазами, повернулась к мужу. На кого сердилась, сама не знаю. На него, на себя, на Полину? А может быть, на тех, кто бросил меня?

Он послушно остановился у ближайшего кармана на дороге. Я вышла. Бухнула дверцей от души. Под ледяным вихрем собрала руки на груди, чтобы не замерзнуть. Мне требовалось остыть. Требовалось собраться с мыслями. Я оперлась о теплый капот и несколько минут молчала. Смотрела вдаль, охлаждаясь от затмившего на миг сознание ничем несдержанного желания. В этой чертовой тесной машине хотелось заняться прямыми супружескими обязанностями. В конце концов, мы еще женаты.

Наша бурная молодость и ее ошибки... На последнем курсе университета Андрей и Полина поссорились. И тут Андрей сделал предложение мне, чтобы позлить её. Я такого не ожидала. Андрей встал на колено перед всеми и протянул коробку с кольцом.

– Выходи за меня, - сказал он, смущаясь своей смелости.

Я злилась на бывшего парня, на его дядю, на себя, и потому кивнула. Следующие три месяца мы готовились к свадьбе. Родители радовались, а Полина плакала. Андрей и сам не понимал, зачем сделал предложение. Я тоже не понимала, зачем согласилась. Через несколько месяцев после свадьбы он понял, как мы сглупили.

Прошло еще четыре года, прежде чем Андрей смог поговорить с ней. Она уже была замужем. Наверное, развод заставил её забыть обиды и понять, что она всё ещё любит Андрея. Так начался тайный роман его и Полины. Они встречались в VIP-палате, на работе. Пока отец Полины их не застукал. Решили не спешить. Прошло несколько лет, и Полина не торопилась выходить замуж. Жизнь шла своим чередом. Казалось, всё хорошо. Но это была только видимая часть проблем. Видимая часть айсберга под названием «У нас все прекрасно».

Андрей проигнорировал звонок и вышел следом. Он примирительно посмотрел на меня. Встал рядом, тоже оперся на капот.

– Прости. Не удержался. Знаешь же, насколько ты соблазнительна, - произнес он, разглядывая юбку, теплый меховой жакет и сапожки с чулками.

– Если у вас настолько всё хорошо, почему не хочешь? – я имела в виду его, любовницу и развод.

Тот помолчал, затем устало вздохнул.

– Пойдут слухи. На работе встанет вопрос. Знаешь Курумканского... он и так Польку ни во что не ставит. Загрызет.

– Разнесет на тебе бубен, - согласилась я, давая понять, что остыла.

– Твой отец весьма натренировал меня. Переживу. Выйдет на пенсию, тогда разведемся. А пока терпи, малая.

Я горько рассмеялась, с непониманием посмотрела на мужа.

– Карьера, прежде всего?

Он улыбнулся.

– Какой цинизм, ай-яй-яй, малая. Не нарывайся, я и так умираю от желания взять тебя.

Он кивнул многозначительно на горячий капот.

4

Я с горечью усмехнулась и всё же не удержалась, прильнула к спортивной фигуре мужа, погладив его накачанный торс, легко угадывая, как под тканью рубашки-поло напрягаются, трепещут мышцы от пикантных прикосновений и как он загорается от желания.

— В следующий раз думай, что делаешь. Ты же знаешь, как важно твоё внимание. Твои реакции, вот здесь.

— Вера...

— И здесь.

— Вера!

— Как сильно...

Рука опустилась ниже пояса и, скользнув по воздуху, ничего не задела.

— Пойдём в машину, пока не простыли, — предложил он, беря меня за тонкую талию, едва удерживаясь от значительных прикосновений. Открыл второй рукой дверь в салон машины. — Темнеет. Ты устала. Это всегда сказывается.

Пришлось позволить посадить себя в салон машины, где работала на полную мощность печь. Андрей прав. Путешествия тревожили и ворошили глубокое чувство вины. Меня сжигал стыд перед отцом, перед великим человеком. Каждый раз я приходила в себя по несколько дней, пока хлопоты и будни с заботами не поглощали стыд в водовороте дел.

Андрей, кажется, понимал, потому что те несколько неконтролируемых раз в год, что случались между нами, он считал изменой. Сексапильность жены выносила мозг, а доступность искушала душу. Он хотел меня. Всегда хотел. И в то же время хранил верность перед любовницей. Пытался.

— Только не дразни Полину. Она последнее время раздражительна. Словно у неё месячные, которые не заканчиваются.

— Проверь на гормоны, — предложила я буднично, согреваясь и настраиваясь на оставшуюся часть дороги до Улан-Удэ в безмолвии. Лучше, чем распалять его и себя, в конце концов, он откажется, а я в одиночестве пойду домой. — Вдруг она беременна?

Последние слова дались нелегко, но я выговорила их вслух. Как произносят то, чего боятся, то, что страшно признать, но не спросить и не знать ещё хуже.

— Дело не в этом, — произнёс он после некоторой мучительной паузы. — У неё кто-то есть. Кроме меня. Сказала, что больше не любит.

От этой новости я открыла рот. Не знаю, как реагировать, радоваться или грустить. Хотя наш брак существовал всегда лишь на бумаге, мы сохраняли дружеские отношения. Ничего сказать в ответ не успела.

Бентли, идущий впереди, по дуге ушел в резкий вираж. Он пытался отойти, уклониться от летевшей навстречу скорой помощи.

Наша Тойота осторожно отскочила в сторону от своего вектора движения.

Раздался режущий уши визг. Две машины, скорая и бентли, развернуло, как танцоров в танго. Донёсся звук удара с лязгом. Капот скорой смялся в лепёшку со стороны водителя.

Мой взгляд метнулся к пассажирам.

В другом салоне виднелись двое. Кажется, пристёгнутые.

Первое, что отметилось, — как пассажир в бентли активно трясёт девушку. Внутри салона сидели седовласый, импозантный араб, из последних сил борющийся за ускользающий тестостерон, и молодая, точно лебедь, девушка. Лет двадцать, не меньше.