Скандал в Хай-Чимниз

– Мой отец был убит? – воскликнула Кейт, выслушав первые несколько фраз. – Тем же человеком, который ночью блуждал по дому?

– Это только мое предположение. Во всяком случае, одет он, насколько я услел заметить, был точно так же. Он запер меня в кабинете, как я уже вам говорил. Когда Бербидж выпустил меня, моя первая мысль была о вас и вашей сестре. Я беспокоился за вас.

– За нас? Почему?

– Убийца, – проговорил Клайв, и Кейт вздрогнула, услышав это слово, – вошел из библиотеки, а вы ведь, когда я пошел к вашему отцу, оставались в соседнем с нею салоне. Если бы он зашел туда...

– Но нас не было в салоне. Мы вышли оттуда через минуту после вас и поднялись наверх.

– Вместе?

– Да. В комнату Селии.

– И все время были вместе? В комнате, я имею в виду...

– Да, все время. Никто из нас не выходил из комнаты.

Клайв поставил лампу на столик и вздохнул. Он сам не ожидал, что почувствует такое облегчение.

Еще в поезде Клайву пришла в голову мысль, о которой он предпочел тогда не говорить Деймону. Он подумал тогда, что призрак появившийся на лестнице, мог быть женщиной, переодетой в мужское платье. Правда, такое чаще случается на сцене, чем в жизни.

Несколько минут назад мысль эта вновь зашевелилась в его мозгу, порождая различные, достаточно мрачные картины. Сейчас, когда он знал, а не только чувствовал, что ни Кейт, ни Селия не имеют ничего общего с этим гнусным убийством...

Дождь барабанил по крыше зимнего сада. Кейт подошла ближе к Клайву, пристально вглядываясь в его лицо.

– Ну, – со странным в этой обстановке смехом сказал Клайв, – хотя, разумеется, совершенно неважно, где вы были, но точно знать все факты никогда не повредит. Должен признаться, что я пережил несколько кошмарных минут. Как вы помните, когда я распрощался с вами, ваш отец хотел что-то рассказать мне...

– О... – проговорила Кейт, – я совсем забыла об этом. Не понимаю, как это возможно, но забыла. Да, он хотел рассказать вам все. И рассказал?

– Не все, но достаточно для того, чтобы... скажите, Кейт, вы знаете, что он собирался сообщить мне?

Сейчас, когда он впервые назвал ее по имени, между ними словно рухнула стена.

– Не знаю, – ответила Кейт. Мы думали, что вы говорите о нашей мачехе и этом противном лорде Трессидере, с которым она встречается каждый раз в Лондоне.

Клайв был ошеломлен. Джорджетта и Тресс? Благовоспитанная, зрелая красавица и тигр из зоопарка?

– Вы не помните? – спросила девушка. – Кавви намекала, собственно даже прямо сказала это, когда вы уже были с нами.

– Да.

– Эта связь длится давно, о ней знали почти все, за исключением отца. Селия думает, что Джорджетта и ее благородный рыцарь хотели бы получить от отца развод и пожениться. Мне это кажется неправдоподобным. Я просто не могу представить, чтобы Трессидер женился не ради денег.

Кейт боролась со слезами.

– Впрочем, чего только не бывает, – продолжала она. – Когда вы сказали, что приехали в Хай – Чимниз по вопросу, связанному с предложением руки, и что отцу чуть не стало дурно, когда вы упомянули об этом...

– Кейт, уж не решили же вы, что я...

– Нет. Во всяком случае, не очень. Потом вы сказали, что речь идет об одной из нас и что этот замечательный джентльмен хочет жениться на Селии. Это представить мне было уже гораздо легче. Жениться на богатой девушке и сохранить в качестве любовницы (я, вероятно, шокирую вас?) женщину, которая в молодости играла в водевилях роли мальчиков и только за пару лет до замужества с отцом добралась до Шекспира. Да, это в его стиле. Но к вам, насколько я, по крайней мере, вас знаю, это как-то не подходило.

– Господи, Кейт! За кого вы меня принимаете?

– Не знаю. Во всяком случае...

– Послушайте, вы поверите мне, если я скажу, что понятия не имел о связи между вашей мачехой и Трессом? И что я приехал сюда ради вас?

– Я поверю всему, что вы скажете, – ответила Кейт. – Поэтому, очень прошу вас, говорите мне только правду.

Сквозь стеклянную крышу Клайв увидел яркую вспышку молнии. Долгий раскат грома заставил задребезжать стекла и постепенно замер вдали.

То, что потом случилось, быть может, не должно было произойти, но опять-таки, если взглянуть на вещи с другой стороны, было неизбежным. Кринолин не представляет серьезной помехи, если кто-то хочет обнять девушку и при этом встречает не сопротивление, а доверчивый взгляд и тянущиеся к нему руки и губы. Клайв даже не заметил, что кто-то вошел в комнату и оторопело застыл на месте. Опомнился он, лишь когда сильный голос резко проговорил: – Кейт!

7. В круге света лампы

– Мне кажется, – подчеркивая каждое слово, проговорил доктор Бленд, – что будет разумнее всего, если я забуду о том, что видел. Вы согласны, мистер Стрикленд?

– Откровенно говоря, – ответил Клайв, продолжая обнимать Кейт – я не вижу причин что-то забывать да и не думаю, что был бы на это способен.

Сунув два пальца в прорезь жилета, доктор Бленд смерил Клайва взглядом.

– И это в то время, когда отец мисс Деймон лежит в кабинете мертвый? – вежливо поинтересовался он.

Вскрикнув, Кейт вырвалась из объятий Клайва.

– Я был бы очень признателен вам, дорогая, – продолжал доктор, – если бы вы поднялись наверх и занялись сестрой. У Бербиджа не было времени, чтобы достаточно деликатно сообщить грустную новость, и Селия сейчас не в себе.

– Селия?.. – вскрикнула Кейт.

Неизвестно, что подумала при этом Кейт, но доктор отрицательно покачал головой.

– Нет, нет, – проговорил он. – Но в этот трудный час все равно правильнее было бы оставаться вместе с нею вместо того, чтобы уступать низменным инстинктам, готовя почву и для дальнейших уступок.

– Черт возьми, – бросил Клайв, – вы, я вижу, изо всех сил напрашиваетесь на ссору!

– Мистер Стрикленд, будьте поосторожнее со словами!

– А вы, доктор Бленд, поберегите свою шкуру!

Кейт выбежала из комнаты. Доктор Бленд с мрачным выражением лица продолжал неподвижно стоять у двери. Однако добродушный характер быстро взял верх.

– Ну, ну, молодой человек, – проговорил он, улыбаясь. – Я вовсе не намерен выносить поспешные суждения...

– Я тоже не хотел вас обидеть.

– Вот и отлично. Значит, мы поймем друг друга. Я хотел лишь сказать, что вам лучше забыть об этом. Или, может быть, у вас серьезные намерения?

– Да.

– Тем хуже. Забудьте это. Мой старый друг Деймон был решительно против того, чтобы его дочери выходили замуж...

– Почему?

– Не знаю. – Лицо доктора стало озабоченным. – Но отцу и нет надобности как-то обосновывать свои решения.

– Вот как? Мне кажется, что такая надобность все-таки есть.

– Весь мир иного мнения, чем я – следовательно, весь мир ошибается. Типичный для молодежи способ рассуждения. Его можно понять, сейчас, однако, мне хотелось бы поговорить с вами совсем о другом.