Скандальное предложение

Должно быть, леди Саманта почувствовала ее напряжение, потому что встала поближе к Виктории, чтобы как-то поддержать ее.

Несколько молодых джентльменов локтями проложили себе дорогу в толпе, чтобы предстать перед Викторией. Они галантно поклонились и представились ей.

Один из них, Натан Сент-Брайд, оказался смелее остальных, его губы дольше положенного задержались на руке Виктории. Это был жилистый мужчина среднего роста, с орлиным носом, высоким лбом и внимательным взглядом темных глаз. Густые, золотистые, с рыжеватым отливом волосы завивались вокруг ушей и были одного цвета с закрученными концами его усов. От него исходил резкий запах одеколона, который перебивал запах парфюма женщин, окружавших Викторию.

— Леди Девон, где вы скрывали свою восхитительную подругу? — обратился мужчина к Саманте, не сводя глаз с Виктории.

— Скрывала? — скромно переспросила Саманта. — Мы всю неделю гуляли по городу, мистер Сент-Брайд. Где это вы были, сэр?

Натан Сент-Брайд во весь рот улыбнулся Виктории, открыв ровные белые зубы.

— Видимо, я редко бываю в обществе, если пропустил такую красоту. Постараюсь исправить упущение.

Боковым зрением Виктория уловила настороженный взгляд Блейка. У него дергалась мышца под глазом, и руки сжались в кулаки.

Дрожь пробежала по позвоночнику Виктории, когда она заметила такую реакцию Блейка. Она сразу вспомнила совет леди Саманты — флиртовать с другими мужчинами, чтобы пробудить в Блейке ревность. Тогда она засомневалась в мудрости странного совета баронессы, но теперь начинала понимать его разумность.

Виктория сладко улыбнулась Натану и рассмеялась над одной из его шуток.

Стоя за плечом Сент-Брайда, Блейк, как гранитная глыба, раздувал ноздри и сжимал челюсти.

— Вы позволите мне нанести вам визит, мисс Эштон? — не унимался Натан.

— Думаю, это невозможно, — ответила Виктория, встревоженная подобной напористостью. — Леди Саманта занимает все мое время, кроме того, я не долго пробуду в деревне.

Виктории хотелось пофлиртовать с Сент-Брайдом на публике — это было безопасно, — но продолжать с ним знакомство где-то в более уединенном месте у нее не было никакого желания.

— Я понимаю, — прошептал Натан, наклонившись вперед, чтобы только она могла слышать его слова. — Вы — с графом и не можете говорить открыто на публике, правильно?

Виктория, поразившись его словам, сделала шаг назад. Откуда он знает? Но ответить она не успела, потому что в этот момент к ней приблизился Блейк.

— Скоро начнется спектакль. — Он сурово посмотрел на Натана Сент-Брайда. — Пора занимать места.

Виктория позволила Блейку отвести ее в его личную ложу. У нее совсем не было времени подумать о словах Сент-Брайда: почти сразу же открылся занавес и начался спектакль.

Пока шло действие, Виктория сидела как загипнотизированная, впитывая каждое слово, полностью погрузившись в происходящее на сцене. И только в антракте, когда занавес опустился, она повернула голову. Саманта с Джастином удалились в холл, чтобы выпить что-нибудь освежающее, и Виктория осталась наедине с Блейком.

Она повернулась к нему и с некоторым недоумением обнаружила, что он внимательно изучает ее.

— Замечательный спектакль. Спасибо, что пригласил меня.

— Я получил огромное удовольствие, наблюдая за тобой, даже больше, чем от спектакля. Я просто вынужден был отвести от тебя взгляд, чтобы другие не заметили. Сегодня ты еще восхитительнее, чем всегда.

Виктория сидела тихо как мышка, но сердце у нее перевернулось от таких слов. Несмотря ни на что, ей льстил его интерес, а в словах, произносимых им, она ощущала скрытую чувственность. Сегодня вечером все в этом человеке привлекало Викторию: от одинокой пряди волос, упавшей на темную бровь, до крепкой мышцы бедра, обтянутой брюками, и знакомого запаха одеколона.

— У меня для тебя кое-что есть. — Блейк сунул руку в карман своего двубортного пиджака и достал коробочку, обтянутую красным бархатом. — Эта вещица напомнила мне о тебе, и я надеюсь, она тебе понравится. — Блейк вложил ей в руки коробочку. — Ну, открывай.

Виктория открыла крышечку, и… У нее пересохло в горле от вида изящного изумрудного ожерелья, лежащего на красном бархате. Изумруд размером с голубиное яйцо окружали бриллианты, и в свете свечей ожерелье сверкало разноцветными огнями.

Виктория никогда не держала в руках такой дорогой вещи и уж тем более не носила.

— Оно прекрасно, — прошептала она, испытывая благоговейный трепет перед таким роскошным подарком. Подняв глаза, Виктория пристально вгляделась в его лицо. — Но почему?.. Почему ты даришь мне такие подарки?

— Когда я впервые увидел это ожерелье, меня привлекла красота изумруда, но когда я рассмотрел его поближе, когда прикоснулся к нему, меня очаровали его блеск и глубина. И я понял: ожерелье должно стать моим, потому что оно удивительным образом пленило меня.

Двусмысленность его слов, как вспышка, озарила мозг Виктории. Он говорил не только об ожерелье, которое она сейчас держала в руках. В его словах таился скрытый намек на то, как она действует на него.

Ее охватила волна эмоций, и Виктория тщетно пыталась справиться с головокружительными потоками чувств, бурлившими в ней.

— Я не могу… — начала она, глядя на ожерелье. — Спасибо, но ты знаешь, я не могу его принять. — Она закрыла крышечку и протянула коробочку Блейку.

— Пожалуйста. — Блейк остановил ее руку на полпути. — Мне доставит огромное удовольствие видеть, что ты его носишь.

— Но это слишком щедрый подарок. — Виктория нахмурилась. — И потом, я согласилась приехать в Роузвуд на целый год, чтобы расплатиться с отцовским долгом. Тебе нет никакого смысла дарить мне это ожерелье.

— Это долг твоего отца, Виктория, но не твой. Кроме того, мои мотивы не лишены эгоизма. Я получаю столько же удовольствия от созерцания красивых вещей, сколько и ты, когда носишь их.

Блейк взял коробочку, вытащил ожерелье и наклонился ближе.

— Такой дорогой подарок, — Виктория предостерегающе подняла руку, — мужчина дарит своей жене или содержанке. Не знаю, во что ты заставишь поверить моего отца, но я не стану твоей любовницей.

— Никто не понимает этого лучше меня, дорогая. Но в отличие от такого мужчины я ничего не жду взамен. Ты мне веришь?

Виктория верила. Блейк пока еще ничего не добился от нее, кроме нескольких поцелуев, на которые она сама же и поощрила его.

— Я верю тебе, но не уверена…

— А я уверен.

Блейк расстегнул замочек ожерелья и надел его ей на шею. Пальцы едва коснулись ее кожи, но даже от такого легкого прикосновения Виктория почувствовала легкое покалывание. У нее задрожали веки, когда она вдохнула его запах. Воротник сюртука щекотал ее нос, когда Блейк, застегивая ожерелье, наклонился вперед, и Виктория подавила в себе желание прижаться щекой к его плечу.