Скандалы советской эпохи

Когда гостей привезли к месту их проживания, настроение у них испортилось окончательно: жить им предстояло в коридорах театра на раскладушках. Правда, Шуфутинскому пообещали комнату в санатории, но он от этого отказался, не желая бросать своих товарищей. Вместо этого он рванул в филармонию. Далее послушаем его собственный рассказ:

«Врываюсь в кабинет директора, устраиваю небольшой скандал.

– Мы приехали выступать, у нас есть официальный вызов, и вы обязаны нас поселить.

– Но мы не получили вашей телеграммы. Гостиница бронируется заранее.

– Ничего не знаем. Телеграмму давала филармония. Вот наше направление. Ни в каких коридорах мы ночевать не будем. Останемся на улице. И если произойдет какое-то ЧП – я вас предупредил – по вашей вине…

С грехом пополам, к двум часам ночи, нас кое-как расселили по разным гостиницам с обещанием соединить потом вместе. Никто, конечно, нас потом не соединил. Музыканты добирались до Зимнего театра, где проходили репетиции, кто как мог. Впрочем, и расходились также. Все это было противно, и уже тогда меня все чаще и чаще посещала мысль об отъезде из Союза навсегда…»

Между тем в первом туре участники конкурса исполняли обязательные песни, причем авторами некоторых из них были композиторы, входившие в жюри. «Лейся, песня» выступила с огромным успехом, сразу же выбившись в лидеры. Как вдруг случилось неожиданное. Шуфутинского вызвали в жюри, и его председатель Александра Пахмутова показала ему телеграмму от начальника Управления музыкальных учреждений при Министерстве культуры РСФСР Макарова. В ней сообщалось: «Снять ансамбль „Лейся, песня“ с конкурса в связи с невыездом на гастроли в Кемерово». «Вам все ясно? – грозно сверкая очами, спросила ошарашенного Шуфутинского Пахмутова. – Тогда вопрос исчерпан. Можете ехать домой».

Шуфутинский попытался объясниться. Он рассказал, что в Кемерово они не обязаны были ехать, поскольку гастрольный план не был подписан, и вообще они теперь работали уже в другой филармонии – Тульской. Но Пахмутова была неумолима: телеграмма-то от из Минкульта! Шуфутинский вышел из кабинета, как молотком пришибленный. И отправляться бы «Лейся, песня» назад, если бы не чудо в лице мэтра советской эстрады Иосифа Кобзона. Когда Шуфутинский изложил ему суть проблемы, тот ответил коротко: «Не переживай. Я помогу». И ведь действительно помог. Как рассказывали потом очевидцы, на заседании жюри он стукнул кулаком по столу и заявил, что «Лейся, песня» будет выступать несмотря ни на какие телеграммы. Спорить с ним ни у кого духу не хватило.

Конкурс закончился 28 сентября. Первое место на нем занял… ВИА «Лейся, песня», 2-е – ансамбли «Метроном», «Фантазия», 3-е – «Молодые голоса». Как вспоминает М. Шуфутинский:

«Мы заняли первое место вполне заслуженно, публика просто визжала и по три-четыре раза вызывала нас на „бис“.

Получили премию, и тут вновь появляется наш старый «опекун» Сережа Мелик. Как ни в чем не бывало приказывает:

– Премию получили? Гоните деньги!

– Как? Мы же честно…

– Деньги пойдут на банкет.

– На какой банкет?

– Вы как победители обязаны банкет устроить. Для членов жюри, организаторов…

Я отдал деньги. Я не знал, может, так положено, такая традиция. Банкет действительно состоялся, но, как я узнал, не за наши деньги, а за счет специально выделенных средств, и не только для жюри, а для всех участников конкурса.

Я не в обиде на Сережу Мелика – такая у него была должность, и, вероятно, кому-то он все-таки дал. Думаю, кто-то его дергал сверху, но и свой шанс он не упустил. Человек он был, в общем, неплохой. Я встречался с Сережей и раньше, до конкурса, и он всегда был готов протянуть руку помощи.

В Москву мы вернулись триумфаторами. Наконец я вздохнул облегченно, полагая, что теперь-то все пути, в том числе и за границу, будут открыты. В Росконцерте меня поздравляют, а потом с ехидцей сообщают:

– Вас сняли с гастрольного графика.

– Кто снял?

– Начальник управления Макаров.

Иду к нему на объяснение. Он меня даже слушать не хочет:

– Конкурс не конкурс – вы сорвали гастроли в Кемерово. Больше вы у нас работать не будете. Дороги я вам не дам! Для вас все закрыто! До свидания!

Я уже не хотел ничего, просто для себя решил: все, уеду, здесь я жить не хочу!

В Росконцерте мы все-таки остались, нас отфутболили в фестивальный отдел…»

Как придумать НЛО (Никита Богословский)

Осенью 1978 года большой мастер всяческих скандалов и розыгрышей композитор Никита Богословский придумал очередную сенсацию, которая стала чуть ли не мировой. В те годы мир переживал очередной бум по поводу НЛО, и наша страна не была в этом исключением: сообщениями о неопознанных летающих тарелках были полны многие газеты, об этом же рассказывалось по ТВ и радио. Короче, психоз стоял тот еще. Вот Богословский и решил этим воспользоваться. У него в приятельницах была милая интеллигентная женщина, которая страсть как любила разговоры про все загадочное: НЛО, телекинез, парапсихологию, хиромантию и т. д. Ее композитор и выбрал как распространителя своей «сенсации».

Однажды при встрече с ней Богословский обмолвился о том, что у него имеется уникальная фотография, присланная ему когда-то его болгарскими друзьями, где запечатлен НЛО. Приятельница мгновенно загорелась желанием взглянуть на это фото. Композитор утолил ее страсть, более того – подарил ей эту фотографию. А та попросила его обязательно связаться с болгарскими друзьями и узнать подробности встречи с НЛО. За Богословским дело не стало. 4 сентября он собственноручно накатал письмо, якобы написанное в Париже одним из тех болгар, кто видел НЛО и запечатлел его на пленку. В нем «автор» описывал, как в конце этого июля пил кофе на балконе своей софийской квартиры и стал свидетелем прилета НЛО. Объект представлял из себя полупрозрачный, слегка выгнутый диск, в середине которого находился темный, чуть вытянутый по оси шар, похожий на кокон. От диска исходил слабый белый свет, совершенно не освещающий окружающее пространство. Поскольку у «автора» под рукой оказался фотоаппарат, он немедленно им воспользовался.

Вот такое письмо выдумал Богословский. Да что там письмо, он и злополучную фотографию, с которой и начался розыгрыш, тоже смастерил собственноручно. Мякиш черного хлеба он скатал в шарик и вставил его в круглое отверстие прозрачной стеклянной розетки, какую надевают на подсвечник, чтобы в нее стекал стеарин. Воткнул в хлебную мякоть спичку с привязанной к ней тончайшей прозрачной рыболовной леской, подвесив это сооружение на балконную палку для сушки белья. После чего взял в руки фотоаппарат и сделал несколько снимков в контражуре, на фоне темных предвечерних облаков. Изображение получилось таким достоверным, что приятельница композитора аж зашлась от восторга. А когда он еще вручил ей письмо «из Парижа», вообще чуть сознание не потеряла от счастья. И понеслось-поехало. Эту фотографию чуть позже специалисты-эксперты признают подлинной, и этот случай будет включен в ряд сообщений о других аналогичных явлениях в качестве еще одного доказательства реального существования НЛО. Кто не верит, может взять журнал «Эхо планеты» № 14 за 1979 год и убедиться лично: там помещена та самая фотография «НЛО из хлебного мякиша», смастеренная Никитой Богословским.

Скандальное останкино («Песня года»)

В самом конце 1978 года в Останкино снималась очередная финальная «Песня года». За всем происходящим, как и положено, чуть ли не с лупой надзирал председатель Гостелерадио Сергей Лапин. Если что-то ему не нравилось, то он безжалостно выкидывал песню невзирая на имена. Вот как об этом вспоминает Лев Лещенко:

«Я исполнял песню Вячеслава Добрынина „Родная земля“ на Сопотском фестивале. Там она имела успех и была вполне достойна того, чтобы ее включили и в „Песню года“. Но тут вдруг на нашем со Славой пути оказывается товарищ Лапин. Вызывает меня к себе: