Скандинавские сказания о богах и героях

Гуннар помрачнел: он вспомнил последние слова своей бывшей жены.

– Поздно, Глаумвор, поздно, - прошептал он.
– Я дал слово и уже не в силах вернуть его обратно, не опозорив своего имени. Но твои опасения напрасны. Если бы Атли замышлял против нас какое-либо предательство, моя сестра не стала бы звать нас к себе... А вот и Хогни, спроси у него: он сам читал письмо Гудрун.

– Плохо я читал его, Гуннар!
– уставившись глазами в земляной пол замка, возразил младший Гьюкинг.
– Сейчас, когда я просмотрел его еще раз, я заметил, что несколько слов в нем исправлено, и не рукой Гудрун. Сестра пишет нам, чтобы мы не приезжали, а на Андваранауте я нашел волос из волчьей шкуры, которым она его обвязала. Недаром тебе не хотелось ехать к гуннам, брат. Там ждет нас смерть.

Глаумвор задрожала и тяжело опустилась на скамью.

– Но почему же Атли так разгневался на нас?
– недоверчиво проговорил король.
– Что плохого мы ему сделали?

– А что плохого сделал нам Сигурд?
– язвительно ответил Хогни.
– Почему мы его убили? Золото Фафнира толкнуло нас на это, а теперь его хочет захватить Атли.

– Но он его не получит, - проскрипел зубами Гуннар.
– Золото, ради которого я погубил своего лучшего друга и кровного брата, золото, ради которого я нарушил клятву, я не отдам, хотя бы мне пришлось погибнуть!

– Но ведь ты не поедешь к Атли, супруг мой?
– вдруг вскрикнула Глаумвор, бросаясь к нему.

– Нет, я поеду!
– упрямо сдвинул брови король.
– А ты, Глаумвор, лучше иди к себе; мне нужно поговорить с Хогни.

Королева, тяжело вздыхая, покорно вышла, а Гуннар продолжал:

– Мне незачем говорить тебе, что мы должны сдержать слово, Хогни, но то, что я сказал, остается нерушимым. Пусть Атли захватит нас, пусть он захватит нашу страну - золото он не получит. Мы должны спрятать сокровища, и так, чтобы их никто не смог найти. Помоги мне в этом. Я верю только тебе одному.

– Лучше всего просто бросить их в Рейн, - предложил младший Гьюкинг.

Гуннар наклонил голову в знак согласия.

– Ты прав, брат, - сказал он, - так мы и сделаем.

В ту же ночь, когда все в замке уснули, братья достали из сокровищницы мешки с золотом Фафнира и с трудом перетащили их один за другим на берег Рейна. Там они выбрали место поглубже и, развязав мешки, высыпали все драгоценности в воду.

– Ты хорошо придумал, Хогни, - промолвил король, после того как последний слиток золота исчез в быстрых волнах могучей реки.
– Теперь не только Атли, но и мы сами вряд ли достанем его обратно. Сигурд говорил мне, а ему рассказал это какой-то карлик, по имени Регин, что в былые времена золото Фафнира тоже хранилось в реке, у гнома Андвари, который проклял каждого, кто будет им владеть. Может быть, теперь оно возвратится к своему бывшему хозяину.

– Тогда пускай к нему возвратится и его кольцо!
– воскликнул Хогни, снимая с пальца Андваранаут, и, размахнувшись изо всех сил, бросил его на середину Рейна.

Маленькое колечко бесшумно погрузилось в воду, и Гуннару на миг показалось, что в том месте, где оно упало, река окрасилась в красный цвет.

– Скройся навсегда, злосчастное золото!
– произнес он торжественно, подымая руки.
– Храни его, великий Рейн. Пройдет немало времени, пока твои волны смоют с него всю кровь, которая из-за него пролилась...

– ...и которая еще прольется, - добавил Хогни.
– Пройдут века, многие славные роды исчезнут, а проклятие Андвари будет по-прежнему тяготеть над людьми, и раньше других оно поразит нас с тобой, Гуннар.

Много слез пролили Глаумвор и Костберре, провожая своих мужей в страну гуннов, невеселы были и сами братья. В суровом молчании следовала за ними их конная дружина. Никто из воинов Гуннара не надеялся вернуться домой, но не было среди них и такого, который пожелал бы остаться. Бородатые, загорелые, в тяжелых рогатых шлемах и блестящих панцирях, они ехали гуськом, друг за другом, не глядя по сторонам и, казалось, не замечая ни освещенных ярким апрельским солнцем полей и лесов, ни встречавшихся им по дороге небольших крестьянских селений. Все так же молча и спокойно миновали они и раскинувшиеся вокруг замка Атли многочисленные шатры его воинов, откуда на них с враждебным любопытством смотрели гунны.

Пока Гуннар и Хогни слезали с коней, а королевские слуги побежали сообщить Атли об их приезде, в дверях замка появилась Гудрун.

– Как, вы здесь?
– воскликнула она в ужасе.
– Ведь я же написала вам, чтобы вы не приезжали!

– Винги по дороге переправил слова твоего письма, Гудрун, - ответил Гуннар, подходя к сестре.
– А когда мы заметили это, было уже поздно: я дал слово, что мы приедем.

– О Брунхильд, Брунхильд!
– заплакала Гудрун.
– Твое проклятие исполняется, и даже мой брак с Атли не смог предотвратить того, что должно было случиться.

– Разве твой муж хочет нас убить?
– спросил Хогни.

– Он не говорил мне об этом, - отвечала королева гуннов, - но я чувствую, что у него на уме что-то недоброе. Он часто вспоминает о сокровищах Сигурда и, наверное, хочет их захватить.

– Их уже нет...
– засмеялся Хогни.

Но он не успел договорить до конца: вернувшиеся слуги объявили, что Атли ждет их в пиршественном зале.

– Я рад снова видеть тебя, Гуннар, рад встретиться и с тобой, Хогни, - с деланным радушием приветствовал Гьюкингов старый вождь, идя к ним навстречу.
– Я слышал от Винги, что ему стоило немалых трудов уговорить вас приехать. Чем заслужил я такую неприязнь своих старых друзей и соседей?

– Ты ошибаешься, Атли, или смеешься над нами, - возразил Гуннар.
– О какой неприязни ты говоришь, когда мы с тобой дважды родственники? Ты забыл, что я муж твоей покойной сестры, а ты женат на Гудрун?

– Да, да, ты прав, мы родственники, - согласился гунн все так же добродушно и ласково.
– И я повторяю, что рад приветствовать вас у себя, хотя за тобой небольшой долг, Гуннар, за тобой и за Хогни.

– Что это за долг, Атли?
– спросил Гуннар, делая вид, что не понимает, о чем идет речь.

Атли быстро оглядел зал, который тем временем наполнили вооруженные до зубов гуннские воины.

– Вот уже больше года, как Брунхильд умерла, Гуннар, сказал он, садясь на свой трон и движением руки приглашая Гьюкингов приблизиться, - умерла по твоей вине, а ты до сих пор не прислал мне выкупа за ее смерть.

– Брунхильд сама пронзила себе грудь мечом Сигурда, - отвечал молодой король.
– Я виноват лишь в том, что не успел удержать ее руку. Если же ты думаешь иначе, то разве моя сестра, которую я отдал тебе в жены, не стоит твоей?

– Как я могу порочить ту, которая родила мне сына, опять улыбнулся Атли.
– Я благодарю тебя за жену, шурин, но ты и тут обманул меня, и обманул жестоко. У Сигурда было много золота, почему же Гудрун привезла с собой только одно кольцо?

– Золото Сигурда досталось мне и моему брату, - спокойно промолвил Гуннар.
– Сестра сама отдала его нам.

– Она сама отдала его вам?
– насмешливо переспросил гунн.

– Сама или не сама, но это золото останется у нас, - резко ответил старший Гьюкинг, упрямо сдвигая брови.