Скандинавский детектив. Сборник

— Я тоже так думаю,— Сундлин вздохнул.— Но почему они не дают о себе знать? Такое ожидание действует на нервы. Я привык к трудным ситуациям, но не такого рода.

Тут Сундлин заметил на кровати свою собственную пижаму. В ванной были его туалетные принадлежности.

— Неплохо сработано,— похвалил он.— А каково, собственно, работать в САПО, Ольсон? Как тебя зовут, кстати?

— Ян. Полагаю, как и на любой другой службе. Жалованье, разумеется, маленькое, но мне еще повезло — не нужно содержать семью. Тогда было бы хуже.

— Я, собственно, очень мало знаю о вашей службе. Это сфера министра внутренних дел. Я никогда не вмешиваюсь. Разве что время от времени получаю рапорт для ознакомления.

— Мне кажется, мы справляемся. Кто-то же должен заниматься грязной работой.

Сундлин прищурился и провел рукой по волосам.

— Интересно, какой толщины у вас мое досье.

— Если и есть, вряд ли оно слишком толстое.

— Оставим это. В ратуше мы остались без грога. Закажем что-нибудь выпить?

— Пива, пожалуй.

— Мне нужно что-то покрепче. Позвони. Бутылку виски мне и пару пива себе.

Ольсон выполнил поручение. Через десять минут в дверь постучали и появился официант с подносом. Ольсон оглядел его с головы до ног и показал на стол.

— Поставьте туда.

Официант с любопытством озирался. Бегающий взгляд остановился на закрытых дверях в глубине. Сундлин как раз переодевался в соседней комнате.

— Никогда не был наверху, — пояснил официант.

— Наверняка,— ласково подтвердил Ольсон.— Из тебя официант, как из меня Утенок Дональд.

— Что ты имеешь в виду?

Официант был явно возбужден, щеки его пылали, он потирал руки.

— Убирайся!— потребовал Ольсон. — Я тебя узнаю, ты журналист. Ловкий парень. Только как тебе удалось убедить дежурную смену? Сколько тебе это стоило? Сотню?

— Пять, — лаконично ответил официант и показал на дверь в спальню. — Он там?

— Кого ты имеешь в виду? Я тут один.

— Да ладно тебе, кончай, я знаю, что Сундлин здесь.

— Тогда ты знаешь больше меня. Можешь идти.

Журналист средних лет работал в провинциальной газете, имевшей филиал редакции в Стокгольме. Он стал протестовать, но это не помогло— Ольсон его вышвырнул.

— Много там еще таких, как ты? — спросил он, запирая дверь.

— Еще нет, — ответил журналист. — Но твое присутствие можно считать подтверждением, что Сундлин в отеле.

— Не знаю, о чем ты, — холодно повторил Ольсон и запер дверь на ключ.

Потом постучал в спальню и сообщил Сундлину, что заказ доставили.

— Я слышал обрывки вашего разговора, — сказал премьер. — Кто это был?

— Парень из «Абендпост». Специалист по влезанию в игольное ушко без мыла. К счастью, некоторых из них я уже знаю.

— Он только делает своё дело.

— Я тоже, — коротко ответил Ольсон.

— Извини, я не собирался тебя критиковать. Пиджак не снимешь?

Ольсон усмехнулся, вспомнив намек Йохансона на ночь с Сундлином. А если тот был прав? Однако пиджак он снял и, как обычно, почувствовал себя чрезвычайно глупо, потому что теперь оружие торчало на виду. Сундлин пригляделся к пистолету, но удержался от комментариев и хлебнул виски.

— Тебе что-нибудь известно о такого рода политических похищениях? Щадят ли похитители свои жертвы?

Ольсон почувствовал беспокойство в голосе премьера.

— В их собственных интересах, чтобы похищенный остался в живых. Иначе пропадет предмет переговоров.

— Чарлзу Линдбергу это не помогло.

— Нет, но там было похищение не политическое. Речь шла о деньгах.

Сундлин не ответил, но выпил все до дна и налил снова. На этот раз намного больше.

«Он явно дошел до предела выносливости и близок к тому, чтобы сломаться», — подумал Ольсон.

— Может, поискать снотворное? — осторожно спросил он, опасаясь, что Сундлин обидится, но нет, он даже растрогался.

— Спасибо за заботу, но как-нибудь обойдусь. Вот только все время заставляю себя не думать о Кристине, а это нелегко. У меня никого больше нет.

Ольсон заметил слезы в глазах премьера и смутился. Он встал, взял с подноса бутылку пива…

Датское…

ТЕЛЕФОННЫЕ РАЗГОВОРЫ

Весь вечер и всю ночь звонили телефоны у пятерых сотрудников полиции, сидевших на раздельных аппаратах, чтобы принимать сообщения от населения, когда-то названного Великим Детективом.

— Я видел автомобиль, проезжавший по мосту, — сообщал чиновник их Хэссельби.

— Когда это было?

— В четыре утра.

— Успели заметить номер?

— Нет, но это было «вольво».

— И почему вы его заподозрили?

— Я отчетливо видел что-то на заднем сиденье.

Какая-то дама из Хагсэтра задыхаясь сообщила, что ее сосед так странно последние дни себя ведет и все что-то пилит и приколачивает…

— Но что тут общего…

— Как вы не понимаете? Строит звуконепроницаемую комнату, чтобы держать там эту бедную малышку.

Хозяйка пансиона в Ваастаден поделилась подозрениями в отношении одного из своих жильцов.

— А что он натворил?

— Он анархист.

— Ну, это не преступление.

— Да, но он себя так странно ведет…

— Как?

— Все время только смотрит на меня, и все.

Полицейский вынужден был записать фамилию и адрес странного жильца.

И так час за часом. В четверг в два тридцать была записана информация номер 344. Звучала она так:

— Алло, это полиция?

— Да, моя фамилия Свенсон.

— А я Густав Энберг. У меня магазин игрушек на Тулегатан.

— И что вы хотите сообщить?

— Пару дней назад одна женщина купила у меня три маски.

— Очень интересно, — иронически протянул полицейский.

— Мне это показалось странным. Зачем взрослой женщине три маски: Утенка Дональда, Пса Плуто и Поросенка?

— Действительно, это повод для размышлений. А вам не пришло в голову, что она может устраивать маскарад?

— Конечно, может. Но мне это показалось очень странным.