Скандинавский детектив. Сборник

— Ни в том, ни в другом. Голубое или серебристое не для тебя. У вас есть что-нибудь в желтых тонах? А еще лучше — белое.

В ответ прелестная брюнетка появилась в строгом белом платье с длинными рукавами и с таким огромным шлейфом, что понадобилась помощь стройной тихой блондиночки, чтобы его расправить. Камилла поздоровалась с блондинкой, представила Кристеру фрекен Меландер, закройщицу и первую помощницу фру Арман, и удивленно воскликнула:

— Но ведь это подвенечное платье! Аста, милая, я собираюсь на сцену, а не к алтарю!

Аста и Мария Меландер невольно улыбнулись. Ивонна хранила непроницаемую загадочную мину. Аста с Марией хором принялись объяснять:

— Если убрать рукава и сделать поглубже вырез…

— Дивная ткань. Нет-нет, это не крепдешин, это файдешин. Он более матовый.

— Шлейф, разумеется, надо убрать или просто укоротить. Как вы считаете, фрекен Меландер?

— Да, разумеется. Но лиф тоже можно немного переделать. А что если попробовать «Васу»?

— «Васа»! — повторила Аста.— Это идея!

— «Васа»? — озадаченно переспросил Кристер.

— Это платье из нашей новой осенней коллекции. Каждой модели мы даем названия, и вся осенняя коллекция начинается на В. Фрекен Карстен, будьте добры, покажите нам «Васу». Там короткая юбка, но ведь нас интересует лиф, а его лучше смотреть на фигуре, чем на вешалке. Сейчас я принесу к нему украшения.

Ивонна неторпливо удалилась. Комиссар криминальной полиции — это ведь какая-то высокая и хорошо оплачиваемая должность?

В любом случае он стройный, темноволосый и очень импозантный. Хорошо, что она может теперь переодеться в «Васу» и показать красивые ноги. Может, это его расшевелит?

Она была бы совершенно обескуражена, если бы слышала, что говорит тем временем намеченный ею кандидат.

Они остались в салоне вдвоем с Камиллой; та, напевая, разглядывала в огромное зеркало между окнами свое золотистое платье и модную шляпку.

— Ты обратил внимание на девушку? Удивительно хороша, верно?

— Да, — согласился он. — Она так хороша, что я буквально оглушен.

— Кристер, когда меня нет… Когда меня много месяцев нет с тобой, ты мне верен?

— Ну, в общем — да. Не всегда и не на все сто, но это смотря что именно ты понимаешь под верностью.

Она опустилась в кресло, неожиданно печальная и задумчивая.

— Австралия далеко. Меня не будет всю осень. Когда я подписываю контракт, мне всегда кажется, что поездка будет замечательной. Но теперь я думаю…

— До твоей поездки еще целых три месяца. Впереди лето, проведем его вместе.

Он не заметил, как погасла трубка.

— Кам! А если я попрошу тебя заказать это белое платье? Прямо сейчас. С длинными рукавами, и со шлейфом, и со всем прочим.

Она немного помолчала, потом сказала:

— Слушай, Кристер Вик! Пять лет ты упрямо избегал разговоров о браке. А когда наконец делаешь мне предложение, то выбираешь самое неподходящее место и самый неподходящий момент. Да, романтиком тебя не назовешь. Я нрава, это действительно предложение?

— Да, Кам, боюсь, что так…

— Подвенечное платье? — просияла Аста Арман. — Разумеется, мы можем сшить тебе подвенечное платье. Подумать только, я была уверена, что Кристер предпочтет мимоходом заскочить в ратушу и зарегистрироваться в самой повседневной одежде.

— Нет, я хочу настоящего венчания в церкви. Но без маршей из «Аиды» и музыки из «Лоэнгрина».

Обрадованная фру Арман позвала Марию, неожиданно раскрасневшаяся и похорошевшая Мария помчалась за рулоном ослепительно белого файдешина и принялась поздравлять Камиллу и Вика. А в стороне стояла мрачная и разочарованная Ивонна в шикарном платье «Васа», до которого теперь никому не было дела.

— Когда оно должно быть готово? — спросила Мария.

— К середине лета.

— Так скоро? — Аста Арман встревоженно наморщила лоб. — Но, Камилла, дорогая, я думала… ведь все остальные платья тебе нужны только к сентябрю… Господи, как же мы со всем этим справимся? Что скажет фрекен Меландер?

До этой минуты Кристер почти не обращал внимания на Марию Меландер. Теперь он заметил, что у той жутко усталый вид. Однако, встретив серьезный взгляд серых глаз, он понял, что она держится на внутренней энергии и силе воли, которая в сотни раз крепче ее хрупкого тела. Похоже, она всегда все серьезно обдумывает, взвешивает, прежде чем что-нибудь пообещать. Он поймал себя на том, что с нетерпением ждет ее ответа, как будто его женитьба на Камилле целиком зависела от платья.

Мария Меландер убрала со лба локон, выбившийся из строгой прически, и кивнула.

— Думаю, успеем. Разумеется, если не случится ничего неожиданного. Но тогда никаких других заказов.

— Разумеется, — согласилась Аста, — вы и так уже перегружены. С этой минуты придется всем отказывать.

Тут в дверь громко постучали, и в салон просунулась лохматая головка Би.

— Там пришла какая-то дама со спутником.

— Ты разве не могла сказать, что я занята? — возмутилась Аста. — На сегодня я ни с кем не договаривалась.

— Она говорит, что для нее всегда найдется время. Самоуверенная интонация, так хорошо переданная Би, заставила насторожиться. В радостную и благожелательную атмосферу салона вдруг вкралось какое-то напряжение.

— Не может быть, — жалобно простонала Аста. — Не может быть, ведь она за границей…

— Она говорит, — беспощадно продолжала Би, — что не привыкла, чтобы ее заставляли ждать, особенно здесь. Она такая большая и толстая — сомневаюсь, что мне удастся надолго ее задержать. Ее зовут…

— Спасибо, я знаю. Ее зовут Вероника Турен. Попроси… Пригласи ее сюда.

Тут Ивонна приоткрыла свои красивые нежно розовые губки и произнесла одно-единственное слово:

— Ч-черт!

А Мария Меландер горько прошептала:

— Если ничего не случится… О, Боже!

2.

И тут появилась Вероника Турен.

Она стремительно ворвалась в комнату, чмокнула в щеку Асту, нежно улыбнулась Ивонне, небрежно — Марии, восхищенно — примадонне Камилле Мартин. Потом крепко и решительно пожала руку Кристеру Вику. Она сразу же заполнила собой все пространство, подмяла под себя всех настолько, что Кристер невольно задумался, как это ей удается.

Би сказала, что она большая и толстая, но на самом деле Вероника не была ни высокой, ни тучной. Пожалуй, просто крепкого телосложения: ее шея, плечи, руки, спина — все было крупнее и шире, чем обычно у женщин ее возраста. Если, конечно, можно точно определить ее возраст. Кристер прикинул, что ей за сорок, но, наверное, не больше сорока пяти.