Скарлетт
Шрифт:
— Благодарю. — Сказал Сулим.
— Приятно исправлять ошибки. — Сказала Элис. — Теперь, я предлагаю всем проити в столовую. Ужин уже подали, а вы все с дороги. На сегодня все дела закончены. Ужин и отдых — это то, чтт сейчас необходимо.
— Это точно. — Сказал Илларион. Он подошел к Элис и галантно предложил ей руку, чтобы проводить в зал.
— А твой отец зря времени не теряет.
— А что, из рих выйдет отличная пара. — Хмыкнул Дарен.
— Да, впереди нас ждёт много всего интересного!
***
День свадьбы наступил, как мне показалось, очень быстро, а с другой стороны время тянулось медленно.
После
Дарен маялся еще больше меня. Он постоянно невзначай касался меня, обнимал, зарывался носом в мои волосы, вдыхая запах волос. Мне казалось, что он не выдержит. Между нами действительно искрило. Но, к моему удивлению, он устоял, чем вызвал уважение Элис, которая втихомолку, с отцом Дарена заключили пари… И выйграла. Отец Дарена был уверен, что сын не сдержится.
Дарен, когда узнал о пари, очень разозлился. Но потом посмотрел, что меня это не задевает, тоже перестал беситься.
Мы были похожи на подростков, которые жались по углам при любом удобном моменте, чем очень веселили обитателей замка. Мне же было всё равно. Я была абсолютно и полностью счастлива. Все мои мечты сбывались. Рядом со мной была моя пара.
Церимония бракосочетания была в старинной церкви. С огромными арками вразлёт. С витражными окнами, через которую в церковь проникало столько света, что она казалась просто сказочной. А ещё, по велению Элис, церковь украсили живыми фрезиями, сиренью и розами. Было просто потрясающе. Каждая скамья была украшена бантами, а к алтарю вела белая ковровая дорожка.
Когда я вступила на неё у меня захватило дыхание. Но не от красоты убранства церкви, а от мужчины, который ждал меня на другом конце белого полотна.
Он был великолепен. Чёрный костюм тройка и белоснежная рубашка с воротником-стойкой. Вечная классика, которая всегда будет идти достойным мужчинам.
Я видела, что при виде меня у него заискрились глаза. В них было столько любви, что я просто сбилась с дыхания. Ведь я чувствовала все тоже самое.
На мне было самое просто платье. Без рюш и вышивок, лишь гладкий белый шелк и тонкие бретельки. Платье было отрезное по лифу и поэтому живот не так сильно выдавался, хотя я и не скрывала его.
Просто так мне казалось, что я выглядела изящнее. Волосы я тоже не убирала вверх и не завивала. Я просто прошла миллион процедур для волос и кожи и теперь волосы блестели потрясающе, а кожа была мягкая и пахла лавандой.
Мой отец, лорд Свон вел меня к алтарю и я была счастлива. Вся моя семья смогла приехать на это торжество и это было бесценно.
Элис приняла всех очень радушно. И в конце концов, несмотря на изначальную скованность, все подружились. Делить было нечего. Я была их дочерью, а Элис была моей матерью.
Я подошла к алтарю. Дарен поднял мою фату и священник начал церемонию. Я почти ничего не слышала, я была захвачена в плен моими грозовыми глазами.
Было ощущение, что я утонула в его глазах, что он качает меня на волнах своего лаского взгляда. Это было неописуемо. Нереально. Гипнотически.
Теперь можете произнести свои клятвы, — сказал священник.
Дарен, так и не отрывая взгляда начал говорить:
В моей жизни было много дорог. Было много взлётов, реже падений. Я добивался многого и считал, что в этом и есть смысл. А сейчас понимаю, что смысл в том, чтобы разделить дорогу с кем-то. Разделить поровну. Вместе испытывать радость от побед, рука об руку выходить из неприятных ситуаций. А потом уметь посмеяться вместе над проблемами и просто обнявшись лечь спать, зная, что рано утром нас разбудит топот маленьких ножек… Скарлетт, ты — моя вселенная. Я вечно буду любить тебя, охранять тебя, жить для тебя.
Дарен закончил речь, а я стояла и не могла справиться со своими эмоциями. Разве можно любить так сильно?
Я произнесла свою клятву:
— Все мои дороги всегда вели к тебе. Ты предназначен мне судьбой и моим сердцем. Нет ничего что может остудить пыл в моём сердце. И сколько бы лет не прошло, сколько бы событий не произошло ты всегда будешь моим, а я — твоей. Я люблю тебя.
Дарен импульсивно подался ко мне и захватил в плен мои губы. В его поцелуе было столько еле сдерживаемых чувств, что мне резко стало очень жаль, что мы ни одни в часовне.
Через силу оторвавшись друг от друга мы повернулись к гостям и нам начали аплодировать.
Мама еле сдерживала слезы, а сестричка Люси расплылась в счасливой улыбке. Бесценны люди, которые радуются счастью других. Я радостно помахала ей букетом, а она, убрав руку из ладони своего жениха, — принца Роберта, показала мне "класс". Да-да, она всё таки добилась своего, принц был ей просто очарован и через полгода у них должна была состояться свадьба. А пока моя сестрица находилась в статусе невесты.
Я рассмеялась. Ещё счасливее быть было просто невозможно.
Дарен взял меня на руки и понёс из церкви, под шумные радостные возгласы и поздравления.
— Я люблю тебя. — Прошептал он мне на ушко, а я поцеловала его.
Так и начался ещё один новый и прекрасный период моей счастливой жизни. Жизни полной любви.
Эпилог
Дарен! — завопила я, сбивая огонь со своих волос.
— Скарлетт, дорогая, что случилось? — Дарен застыл на входе в комнату.
— Дорогой, их шалости сведут меня с ума. Агнус пытался научить Агнессу управлять огнём, но он же сам ещё не умеет!!! Мы же запретили им пользоваться магией и теперь, я даже не знаю, что с ними делать! Так не люблю их наказывать… — Сказала я, стряхивая с головы пепел от обожженных волос.
Хорошо, что я успела вовремя среагировать, а так бы ходить мне с лысой головой и радовать всех своим видом. — Придется выстричь челку и сделать каре
— А что, тебе пойдет. — Сказал Дарен и подошел ко мне, крепко обняв.
Так в обнимку мы и стояли, смотря на своих детей. А они, в свою очередь, своими невинными глазками смотрели на нас и моя злость постепенно улетучивалась. Ну как можно было злиться на таких ангелочков. Они же такие крошки…
— Ну каре, так каре… — сказала я смирившись и подхватывая на руки двухлетнюю Агнессу.
Она обняла меня своими ручками за шею и за это я могла простить ей всё. Это не с чем не сравнимое чувство, когда детские ручки обнимают тебя.
— Мамочка, ты больше не злишься? — спросила она, хлопая своими серыми глазищами, такими же как у отца. Ну как я могла устоять? Как могла злиться?