Сказ о Степане-Стрелке

После этого лед был сломан, и еда была аккуратно поделена и практически мгновенно съедена. На что Степан ухмыльнулся и достал из своего безразмерного сидора три немецких рациона. В которых были три бруска горохового концентрата, три четырехсотграммовых банки, выкрашенных в шаровый цвет (п/а: немецкая тушенка никогда не была обклеена бумажными этикетками с лозунгами и крестами, как это можно было увидеть в кино, она поставлялась в банках по 200, 400 и 850 грамм, банки были выкрашены в шаровый цвет, а маркировка выбивалась на верхней крышке), с тушенкой. Еще в свертках были сухие хлебцы, чем-то похожие на современные нам. Степан достал прицепленный к сидору большой котелок и отправил пару бойцов к роднику, который тек буквально в сотне метров, в то время, когда мужики изнывали от жажды. Еще один штрих в подготовку советских бойцов образца 1941 года. Зато все они были серьезно подкованы идеологически и отлично маршировали. Еще свое оружие очень шустро умели разбирать и собирать, на время. Когда все доели замечательный гороховый суп с тушенкой, измотанных и уставших солдат почти сразу начало клонить в сон. Держался только командир, старшина Азаров. Хотя Степан и предложил подежурить, но полного доверия он еще не заслужил. Поэтому Азаров распределил дежурства среди своих.

А Степан раскатал привязанную к сидору плащ-палатку, и спокойно заснул в обнимку с пулеметом, Повесив автомат, винтовку с саблей на сучок. На винтовке, понимающие бойцы, углядели снайперский прицел. Старшина с первой же минуты, пользуясь авторитетом советской армии, попытался подчинить Степана и заставить поделиться оружием и патронами. На что парень авторитетно заявил:

— Я это оружие в бою взял, хотите пострелять, в первом же бою трофеями возьмете, если кишка не тонка. И на совесть мне не дави, я парень простой, деревенский, и, даже, не большевик. Советская армия меня не защитила. Я сам себя спас, и никому ничего не должен. Хочешь со своими людьми помочь, милости просим, не хотите, сам справлюсь.

В этот момент парень абсолютно не врал, он действительно вполне мог обойтись сам. И эти серьезные, но беспомощные парни, нужны были ему только для дальнейшей легализации. Ночь прошла спокойно, на утро Степан выдал еще горохового концентрата и несколько брусков вяленой конины. После завтрака парни повеселели и начали думать, куда идти дальше. Спросили нашего лесовика. Подумав, он весомо ответил:

— Это зависит от того, чем вы собираетесь заниматься дальше. Если к границе, это одно, а если собираетесь партизанить, то это совсем другое. Я-то точно тут по лесам воевать буду, благо и силы и знания имеются.

— Наверное, до наших, будем пробираться, не лесовики мы, совсем не лесовики.

— Хорошо, как знаете, но жратву придется добыть с боем, как и оружие, с этим я вам помогу, ближе к фронту поведу, а то егерей сейчас по лесам шастает, мама не горюй.

— А чего это они, делать им больше нечего? — удивленно спросил старшина.

— Гы, это они меня ищут, — осклабился Степан, — много я у них кровушки пустил, очень много! И еще кое что вам знать надо!

После чего попаданец рассказал обо всем, что твориться на ближайших территориях, а если подумать, то и на всех захваченных территориях.

— Поэтому с сочувствующим населением теперь здесь совсем беда. Сдадут, да еще и деньги за это получат. Большевиков всех повывели, народ не обижают, и опираются на классово чуждый Советам элемент. Крестьян, и мелкобуржуазного собственника, — Степан чуть язык себе не сломал, все это выговаривая. — Поэтому жить тут можно только с германца. Еда, оружие, одежда, боеприпасы, всего этого добра у фрицев в достатке, поэтому сами понимаете, приходится беспокоить, вот они меня и ищут теперь, но хрена лысого найдут. Поэтому собирайтесь, сегодня мы вам добудем стволов, одежки и еды.

— Добро, — Азаров только удивлялся жесткой хватке неизвестного парня.

— Иван! — окрикнул Степан невысокого кряжистого мужичка из орловских крестьян, — будешь у меня вторым номером на пулемете.

— А я справлюсь? — Неуверенно спросил тот.

— Да чего там справляться, знай только ленту подавай в питатель, чтобы не патрон не перекосило, там все просто, дело нехитрое.

— Тогда ладно, — пожал плечами Иван.

И вот они всей командой залегли на обочине дороги в чистом поле. Почему в поле, да потому, что только в полях еще можно было встретить небольшие команды, ну как небольшие, человек по сто. По лесу немцы передвигаются теперь только большими группами с легкими танками, броневиками, с охраной из егерей. По крайней мере, в радиусе полусотни километров от Брикенвица. Парней Степан заставил затаиться в небольшой балке, чтобы не вспугнуть немца заранее. Свою снайперскую винтовку Степа отдал во временное пользование крупному сибиряку, который у себя дома занимался охотой, а потому лишним в бою точно не будет. Его остальные называли не иначе как Аким Сергеевич, сильно уважали за основательность и силу. Сибиряк затаился под чахлыми кустами пырея метрах в полста от дороги. Больше всего демаскировал Иван, но пока колонна не показалась, попаданец учил его правильно подавать ленту в пулемет. А заодно и пользоваться немецким автоматом, мало ли, вдруг потребуется прикрытие. На одиночные машины и мелкие группы Степан внимания не обращал, о чем заранее предупредил парней. Брать надо было часть не менее взвода, у них как раз с собой должны быть суточные рационы.

Нужная колонна показалась часа через три. Это был обычный пехотный взвод с отделение обеспечения. Всего человек около пятидесяти. Больше всего Степана интересовало отделение обеспечения. Собственно вон оно на трех подводах движется, в одной, скорее всего, передвигается имущество минометчиков — 50 мм миномет со снарядами, а в двух других как раз походное имущество. Палатки, рационы, боеприпасы, в общем, все, что нужно. Глубоко вздохнув, парень перешел в боевой режим и активировал боевой интерфейс. Ушло легкое волнение, мандраж, и все прочие мешающие ощущения. Сейчас он стал безжалостным и холодным убийцей. Интерфейс заботливо показал сектора обстрела и вероятность поражения в процентах противников в каждом секторе. На все это ушла секунда. В пулемет была заправлена трехсотпатронная лента, должно хватить. После этого восприятие привычно ускорилось и свинцовые шершни с гудением понеслись к своим жертвам. Степан практически видел полет каждой пули, и мог выцеливать практически для каждой отдельную жертву. Когда солдаты услышали выстрелы, опытные бойцы сразу кинулись врассыпную, точнее попытались, в голом поле от пулемета им деться было некуда, а самых шустрых, отстреливал Аким.

На уничтожение всей колонны потребовалось менее трех минут. После чего Степан вылез из своего окопчика и пошел делать контроль, а заодно, втихомолку собирать камни душ и энергокристаллы. О том, что бы не высовывались, пока он всех не проверит, было договорено заранее. Пришлось отстрелять два больших магазина из люгера, прежде чем он обошел все поле боя. Удивительно, но лошадей не зацепили. И это было хорошо, на них у парня были большие планы. Окруженцы по шустрому стаскали трупы в ту же балку, Степка сразу решил научить ребят прятать концы. Оружие бросали на подводы, разбираться с ним будут потом. Также с солдат снимали амуницию, которую также кидали на подводы. Следы крови на дороге забрасывались дорожной пылью, трава расправлялась. Не идеал, но на какое-то со следа собьет, а в лесу добро пожаловать. Еще десяток минут понадобилось, чтобы слегка закидать трупы землей и набросать травы. После чего три подводы и восемнадцать человек поспешили в сторону леса.

На лесной опушке люди приводили себя в порядок. В ближайшем ручейке все помылись с трофейным мылом, постирали одежду, приготовили обед. После обеда подсохшую одежду штопали с помощью трофейных швейных наборов. Потом была подгонка вооружения и знакомство с оружием противника. К вечеру на построение стояло армейское подразделение, а не стадо беженцев. И довольно мощное подразделение. У восьмерых были винтовки, даже Аким нашел для себя свою личную снайперскую винтовку. Еще десяток щеголял с автоматами, из трое сделались минометчиками при одном миномете, пятеро пулеметчиков, командир и зам. командира этого неполного взвода. Пулеметы здесь оказались не с лентами, а с банками-пятидесятками. Поэтому во вторых номерах не нуждались. Каждому нашелся пистолет и боевой нож, и это не считая штыков, которые все использовали как засапожники. Крепкие сапоги, теперь, были у каждого. А на портянки разорвали несколько трофейных кителей. После скитания по лесу народ полностью потерял брезгливость. Ранцы лопались от пайков, и патронов, у каждого была плащ-палатка и одеяло, еще отобрали одну большую палатку. Лошадей использовали как вьючных. И навьючили на них столько, что у животных подгибались ноги, в основном, конечно, патроны и боеприпасы. Также в пехотинцев поснимали все часы, и теперь каждый ходил с личным будильником на руке. Часы в то время были довольно большие. У снайпера, командира и пулеметчиков на шеях висели бинокли. Вот такое вот мгновенное преображение.

Остальное имущество было бросать до боли жалко, но тут Степан показал, как из валежника и жердей и грунта создать схрон. За качеством особенно не следил, только за тем, чтобы было достаточное количество единиц дерева. Потом он махнул рукой, указывая куда идти, и бойцы исчезли в лесу, а попаданец остался, якобы для того, чтобы замести следы. На самом деле он сделал нормальный, Системный схрон, заодно скинул туда тот хабар, который накопился в инвентаре. После чего действительно привел опушку в порядок, а затем неслышной тенью двинулся догонять отряд. Ушли они надо сказать недалеко. Прогулка по лесу, это искусство, особенно с лошадьми, поэтому движение бойцы продолжили только тогда, когда отряд возглавил Степан. Идти решили не напрямую к фронту, а путая следы, по пути вырезая небольшие отряды врага. Резать фашистов решили на общем собрании единогласно, трусливо красться к фронту никто не собирался. Но, как говориться, хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах.