Сказ об Иване, Царе и Таракане

Эй, за дверью, заходи, Да смотри, закон блюди, Задирай все руки кверху, Аль за голову клади.

Дверь открылась, входит Ваня. Таракан сидит в кармане. Черт Егор Кузьмич Федотов Развалился на диване.

– Как зовут? Зачем пришел, Как мой OFFIS CLUB нашел? Я здесь царь, большой бугор, А зовусь Кузьмич Егор.

И вообще, ты кто такой? Может ты тиран какой. Ты меня не вздумай грабить, Вон дубинка под рукой,

А еще борьбу дзюдо Изучил я от и до, Да со мною не сравнится Сам товарищ Бельмондо?

А Shvarzeneger и Bruce Lee До меня не доросли. Так что если ты - разбойник, Зря не носишь костыли.

– Извини, Кузьмич Егор, Не тиран я и не вор. Я устал как лютый зверь, Не гони меня за дверь.

– Что? Турист? Ну заходи, Руки тоже опусти. Ну сперва, конечно, братец По тарифу заплати.

– Заплатить, ну то можно, Хоть потом, хоть неотложно, Златом, али серебром, Аль ишо каким добром.

Черт ухмыл изобразил, Черны мысли затаил. Мысль про золото Ивана Крепко в голову забил.

– Много злата у тебя?
– Три заполненных ларя.
– Ну а сколько серебра?
– Килограмма полтора!

– Проходи, садись Иван, Раз ты гость из дальних стран, Ешь и пей совсем бесплатно, Можешь лечь и на диван.

Ночь. Иван улегся спать. Черт забрался на кровать, А кикимора болотна Взгромоздилась на полать.

* * *

– Эй, Иванушка, проснись, Так лежи, не шевелись. Черт с кикиморой готовят Покушение на жизнь.

Не кручинься, не боись, Я тут дырочку прогрыз. Как сигнал тебе подам я, Так скатись с дивана вниз.

Ваня левый глаз открыл, Видит черт заходит в тыл. Исключил возможность сбега, Все отдушины закрыл.

Черт возля кровати встал. Таракан подал сигнал. Ваня вмиг поворотился И на улицу попал.

Припустил бежать бегом Вдоль по лесу босиком. Весь от страха, растерявшись, Схоронился под кустом.

Только тут понял Иван, Что не взял он чумадан, Там у черта на куличках Погибает таракан.

Сел Ванюша под кустом, И завыл степным козлом. Вспомнил папу, вспомнил маму, И заснул здоровым сном.

Глава XIII (НЕСЧАСТЛИВАЯ)

... Черт возля кровати встал. Таракан подал сигнал. Ваня вмиг поворотился И на улицу попал.

В миг, когда Иван пропал, Таракан расти начал. Вырос метра три-четыре, Перед чертом грудью встал:

– Ах ты вор рецидивист, Ты же форменный садист, Замахнулся ты широко, Хоть и с виду неказист.

Захотел чужим трудом Сам себе построить дом. Как ты жил чертом поганым, Так и сдохнешь ты чертом!

Таракан с сими словами Замахал двумя крылами, Вертикальный взлет пустил, Всю избу разворотил.

Поднялся на две версты, Глянул оком с высоты: Не видать нигде Ивана, Все деревья да кусты.

А Иван, ползучий гад, Шел куда глаза глядят. Босиком порол по лесу, Шел все время наугад.

Глава XIV

– Хватит черту подчиняться, Скинуть надобно его. Им бы только изгаляться, Буржуазное зверье.

Революцию устроим, Штурмом сломим чертоград. Всех повесим, кто не с нами. Всех, и черта и чертят!

Си слова произносил Леший, дядюшка Данил. Агитацию устроил, И лесной народ мутил.

– Если кто со мной поспорит, Я его сварю живьем. Неужели вы не в курсе Как мы нищенски живем?

– Молодец Данил Ульянов, Зашумела вся толпа. Этих извергов, тиранов на шашлык рубить пора.

Раздается звон стаканов, Хруст соленых огурцов.
– Уничтожим всех тиранов, Отомстим за кровь отцов!

Вдруг пинком раскрылись двери, И в избу ворвались звери В касках, коже, сапогах, С автоматами в руках.

– На пол суки! Крикнул главный С беломориной в зубах: Всем лежать не шевелиться, Кисти рук на головах.

Вся толпа, дрожа, упала На дубовый грязный пол. Полицейский пнул Данилу: - Что, докаркался, козел?

Взял Данилу за рубаху И убил его ногой. Умирая, леший жахнул: - СЛАВА ПАРТИИ РОДНОЙ!

Тут в распахнутую дверь Залетел кровавый зверь. Это черт Кузмич Федотов, Верь глазам или не верь.

– Разве ж это полицаи? Хуже воробьиной стаи Тут избушку поломали, Да меня измордовали. А они, тупые свиньи, Ни хрена не охраняли!

Полицмейстер возмутился?
– Извини Егор Кузьмич, Мы тебя спасли от бунта, Ты напраслину не кличь.

Всех науськивал Данила, Грязный леший, интриган. Вас хотели скинуть с трона, Говорили вы тиран.

– Что я слышу, что за жуть? Мой народ, меня спихнуть? Разве ж я кого обидел, Разве строг был с кем-нибудь?

Я ж могу сейчас для вас Выколоть свой левый глаз. Или нос себе отрезать, И сжевать его при вас.

Разве я такой плохой? Разве я тиран какой? Я ж за вас родного брата Удавлю своей рукой.

Я же всех вас так любил, Никого почти не бил. Я по вашим же заявкам Вам же головы рубил.

И чтоб так меня продать... Я ж вам как родная мать. Не хотите, сам уволюсь. Я не буду заставлять.

– Нет отец, не уходи. Царь наш, ты уж нас прости. За тебя теперь готовы На любую смерть идти.

– Ну и ладно, ну и все. Вот и чудно, мужичье, А теперь домой бегите Царство укреплять мое.

Да быстрее, дураки, А не то я вас плетьми. Иж чего, бузу подняли, Вы ж холопы все мои!

Все мгновенно разошлись. Трудная царева жизнь. Что это они бунтуют, Лебеды чтоль нажрались?

Черт улегся на диван, Да, умен Дурак-Иван. Как он здорово смотался, Не какой-нибудь баран.

Да вдобавку таракан. Он откуда взялся там? Насекомое поганый Всю избу испортил нам.

Впрочем, это ерунда, Что же я такой балда Золотишко не припрятал, Сунул бы его куда.

А теперь ищи свисти, Ведь оно уже в пути Где-нибудь над гималаем, Аль в какой-нибудь степи.

В дверь тихонько постучали: - Эй полиция, впусти, Да смотри, каналья, сразу Руки за спину крути.

Полицейский ввел Ивана. Вот так встреча, вот сюрприз. Черт свалился аж с дивана И на гвоздике повис.

– Ваня, друг ты мой любезный, Да неужто этот ты. Весь ободранный, облезлый, Ну ка подь скорей сюды.