Сказание о Куноичи Софи

Жидкие темно-серые волосы, светло-серые тусклые глаза, худое тело, близкое к анорексии с торчащими ребрами, бледная кожа, будто Учиха давно уже умер, немного желтые зубы из-за частого курения, несколько морщинок, если внимательно рассматривать его лицо, руки и ноги полностью в шрамах, без единого намека на нетронутое место. В общем, Кенджи просто морщилась, долго ничего не отвечая до тех пор, пока Акира не переспросил третий раз свой вопрос.

– Не могу прямо наедине разрешить. Нужен как минимум кто-то из нас троих, чтобы просле...

– Да плевать! – Перебил ее сероволосый, который ненавидел, когда его так разглядывают. Его лицо закрыла челка. – Стой здесь, если так интересно.

“И этого мудака любила Киояма? Что же, они отличная пара.” – Подумала шатенка, у которой дернулась бровь.

– Так, выйдите все. Останемся здесь только я, Чадд и Учиха.

– Почему? – Испугалась Ким, не отпускающая братика все это время.

– Ненадолго. – Смягчилась медик. – Я позову, когда будет надо.

Демон молча посмотрел на Акиру, пока тот весь сжался в комок. Керри коснулась его плеча и прошептала “Удачи”, покорно выйдя вместе с остальными.

Нелли отошла в угол, сложив руки на груди. Почему-то сейчас она вспомнила о маме, что была прикована к инвалидной коляске после нападения Криса. Медиком девушка пошла просто потому, что так хотела ее мать, но самой девушке никогда это не нравилось. Не нравилось, что она такая бесполезная, хотя могла бы стать сильнейшей Куноичи с такой-то силой. “Придет время и ты вспомнишь мои слова” – говорила Ни Кенджи. Нелли в ответ только закатывала глаза, но когда ее мама утратила свои ноги в сражении с Демонами – девушка поняла, что должна сделать все, чтобы поставить ее на ноги. Раньше в жизни шатенки не было смысла, но после Криса ее жизнь превратилась в ад. Нелли каждый день плачет около кровати матери, ухаживает за ней, купает ее. Для медика смысл в жизни отныне был в ее несчастной матери, которой было стыдно за то, что она теперь обуза для дочери.

Кенджи раньше не верила в Бога, но теперь молится каждый день, надеясь на лечение матери. Она молится, надеясь, что Демоны падут, что почувствуют всю ту боль, которую причиняли обычным людям. Шатенка никогда не ненавидела никого так сильно как этих темных существ. У нее нет денег на операцию матери, но сейчас она выполняет задание под рангом “S”, за которое получит кругленькую сумму, которую полностью отдаст на операцию матери. Ей больше ничего не надо кроме этого. Она хочет лишь того, чтобы ее маме стало лучше. Чтобы та больше не смотрела в окно с печалью, а гуляла босиком по поляне, песку. Нелли просто хочет делать людей счастливыми, спасать их. Но ей нельзя провалить миссию, ведь если Чадд, ее бывший парень и лучший друг, хоть кого-нибудь укусит – не видать ей денег, а значит здоровой и счастливой матери.

Кенджи стиснула зубы, вспомнив о матери, еле сдерживая слезы. Ей нельзя плакать, она ведь на работе. Даже не считая того, что теперь ее долго не будет дома. На последний деньги девушка наняла сиделку, ведь родственников и друзей у нее больше нет. Теперь остается только следить за Нанамико.

Сам же парень сейчас без единой эмоции смотрел на Акиру. Учиха сглотнул и сделал шаг вперед.

– Чадд... Ты помнишь меня?

Брюнет склонил голову на бок, как когда-то делал его бывший лучший друг Авель.

– Ну да. Парень Софи бывший, по которому она так долго страдала. И?

Гермафродит сделал еще один шаг вперед. Нелли напряглась.

– Нет... Ты же унижал меня. Неужели ты не помнишь?

– Чего?

Демон удивленно смотрел на знакомого, что подходил все больше. Его серые глаза были безумны, полны боли и слез, что тот не мог выплакать. Акира подходил все ближе.

– Ты считал меня монстром потому, что я гермафродит. Помнишь? Пожалуйста, ты должен помнить...

– Ты гермафродит? – Сузил красные глаза парень.

К горлу Нелли прилип комок омерзения. Была бы ее воля, она бы просто закрыла уши, но она должна следить за тем, чтобы состояние пациента было стабильное.

– Да, меня еще Софи защищала.

– Софи? Когда?

– Когда мы были в академии...

Чадд нахмурился, смотря как гермафродит подходит все ближе. Внезапно брюнета одолел голод, поэтому он согнулся, схватившись за живот.

– Не подходи ко мне!

– Ты должен помнить! – Закричал Акира, схватив Нанамико за плечи.

– Уходи! – Выкрикнула Нелли, резко оттолкнув Учиху на белый, забрызганный черной кровью кафель от зарычавшего Чадда.

Кенджи сконцентрировала чакру в руках и отправила кристальные колья фиолетового цвета в кожаные крылья Нанамико, который заорал и начал трепыхаться, пытаясь выбраться.

Акира бледнел, смотря как пенится слюна у его врага из прошлой жизни и как полностью чернеют его глаза вместе со склерой.

Нелли грозно посмотрела на гермафродита.

– Уходи отсюда и позови Кентаро с Вашизу!

– Но...

– Живо!

– ДАЙ МНЕ СОЖРАТЬ ТВОЮ ПЛОТЬ ИЗНУТРИ – Произносил не своим голосом Чадд, корчась от боли и голода, но из его глаз потекли самые настоящие, человеческие слезы, когда он увидел, сквозь открывшуюся на мгновенье дверь из-за бега Акиры, испуганные лица его друзей.

*

Саске привел Софи и Инагаки к себе домой. Второго он попросил ненадолго остаться в гостиной, а девушку завел к себе в комнату и сел с ней на свою кровать.

Дом Учихи, как и было понятно, был богатым. Однако комната была его больше уютной, нежели роскошной.

Одинарная кровать, шкаф с одеждой и полка с оружием. Словно он сам не хотел иметь большую спальню. Однако окно у него было на всю стену, что немного смущало Софи, ведь если бы мужчина решил с кем-то уединиться – то это видели бы все.

– Почему сначала я, сенсей? – Краснела брюнетка, испытывая к учителю сильное влечение в сексуальном плане.

Саске усмехнулся и потрепал ее по волосам.

– Пора прощаться, Киояма.

– Что? – Тут же опомнилась Софи. – Но почему? Куда Вы уходите?

– Никуда. – Мужчина покачал головой. – Просто Вы с Инагаки слишком взрослые, чтобы быть учениками, понимаешь? Вы уже не дети.

Девушка вздрогнула и опустила взгляд. Перед глазами пронеслись все задания и тренировки Четыре.

– Это значит, что мы... Теперь сами по себе?

– Именно. – Саске ласково улыбнулся. – Я хотел поблагодарить тебя. Ты изменила немного мое мировоззрение, заставила меня от души посмеяться, почувствовать себя снова молодым и желанным, не смотря на то, что мне уже не мало лет...

– Сенсей... – Софи прослезилась и посмотрела на брюнета, как вдруг почувствовала его теплые губы на своих и покраснела.

Это был нежный поцелуй, без какого-либо намека на пошлость, на которую она так рассчитывала, однако по ее телу побежали остро ощутимые мурашки.