Сказание о Куноичи Софи

Прикусив губу от боли, Софи продолжала плотно водить осколком по рукам, оставляя на них глубокие порезы и шрамы.

Слезы никак не могли остановиться. Она слишком долго терпела, слишком долго ждала.

Ледяная вода начала выливаться за бортики ванной на пол, образуя холодные лужи с кровью.

Девочка уже не чувствовала рук и пальцев. Даже ноги отнялись.

От холода и боли, Софи отпустила осколок стекла, который упал на дно ванной с неприятным скрежущим звуком.

Сжавшись и медленно моргая, брюнетка смотрела на лампу висящую на потолке.

“Как больно”, – подумала она, даже не ожидав, что Акира когда-то испытывал такую же невыносимую физическую боль. А ведь ему это нравится.

В висках неприятно пульсировало. Тело ныло от холода и боли. Глаза Софи начали закрываться, уловив перед этим какую-то мутную тень на фоне лампы.

– Папа... – прошептала она, прежде чем сознание окончательно покинуло маленькое тельце в холодной воде.

====== Отец ======

Руки Акиры осторожно запутывали волосы Софи. Ладони скользили по ее лицу, шее, плечам, груди в области сердца, талии, бедрам.

Софи открыла глаза и посмотрела на него. Вокруг ничего не было. Только они вдвоем, будто бы стоя в невесомости.

Кругом темно. Или она просто больше ничего не видит, кроме его?

– Акира-кун... – прошептала она, чувствуя, как его холодные руки касаются ее спины.

Вздрогнув от холода, Киояма прикрыла свою грудь, будучи абсолютно голой перед парнем. Она стояла и смотрела на него, чуть краснея. Но когда она протянула к нему руку, она почувствовала лишь что-то до ужаса холодное. Его кожа была теперь не только такой же бледной, как снег, но и холодной.

– Тебе холодно? – осипшим голосом спросила она, не чувствуя ног.

Учиха не ответил. Его серые глаза скрывала челка. Было не особо ясно, что он вообще чувствует и о чем думает. Наверное, именно поэтому Киояма так бережно относилась к своей, ведь если она ее уберет – все смогут видеть ее истинные чувства.

Осторожно обняв холодного Акиру, Софи судорожно выдохнула и задрожала. Изо рта пошел пар.

Она слегка приподняла голову, целуя его в острый подбородок. Мокрая челка съехала на бок.

– Ты вернулся?...

– Нет, – резко ответил он и опустил на нее свой тяжелый взгляд, будто мертвый, от чего у брюнетки запульсировало в висках от ужаса. – Это ты ко мне пришла.

– СОФИ!...

Киояма открыла глаза. Слышалось пищание кардиографа. Волосы и тело не были уже настолько холодными и мокрыми.

Похоже, она лежит в больнице.

Инагаки, Ален и Сасаки сидели рядом. Они выглядели взволнованными. Киояма перевела на друзей тяжелый взгляд, а потом на окно, за которым светило солнце и пели птицы. Утро.

– Она очнулась! – заметила движение подруги блондинка и тут же ее схватила.

Хьюга с Ясутакой тут же подскочили и, не растерявшись, крепко обняли девочку с двух сторон.

– Софи! Софи! Ты жива! – истерил Хьюга. На самом деле, он даже этого не замечал. Эдакий эмоциональный срыв, из-за которого у мальчика текли по щекам горячие слезы, капающие на ее шею с его подбородка.

– Что случилось?! – кричал, напившейся кофе, Сасаки.

– Ты ведь действительно могла умереть! – вопила Тао, прижимая подругу к себе, отнимая ее от Инагаки. – Да и в этой холодной воде ты могла бы себе все застудить!

Софи, кашлянув, посмотрела на свое тело. Киояма была одета в ночнушку для больных.

“Ну хоть не голая...”, – подумала она и вдруг вздрогнула.

– А кто меня спас?

– Твой отец приехал, – вытирая слезы, проговорил брюнет, после чего начал расцеловывать ее лицо.

– П-Перестань! – брякнула Киояма, оттаскивая от себя назойливого мальчика и пытаясь встать.

– Ты куда это? – спросила Ален, не давая Софи подняться.

– К отцу!...Где он? Он ведь не уехал?

Ребята переглянулись и Киояма поджала губы, опустив взгляд.

– Мы не знаем, – ответил Сасаки отошедший от кофе. – Он просто принес тебя в больницу, укутав в халат, и сразу же позвонил Йошиваре. Больница открывается только в шесть утра, и они вдвоем сами делали тебе перевязку. Когда тебя сюда положили – Йошивара позвонил нам с Инагаки, а мы уже предупредили Ален.

– На данный момент Йошивара отменил занятие, – подтвердил Хьюга, смотря на Софи. Его глаза были заполнены настоящим счастьем за то, что она хотя бы осталась жить.

– Глупо было так умирать! – треснула Ален подзатыльник Софи. – Мы ведь за тебя волнуемся?

Киояма сжала в руках одеяло. Ее глаза наполнились слезами.

– Простите... – прошептала она и закрыла лицо руками, тихо всхлипывая.

– Эй, ну ты чего? – расстроилась Тао и обняла брюнетку.

– Софи... – Инагаки потускнел и посмотрел на грустного Сасаки.

“Они все так стараются для меня, а я... Но Акира. Я была уверена, что видела его. Это все...сон? И почему папа вдруг приехал? И остался ли он тут?” – думала она, продолжая тихо плакать.

– Все ведь хорошо, – расстроенно произнесла Ален и ее глаза тоже начали краснеть в предвещании скорых слез. – Прекращай плакать, а то я тоже буду!

Инагаки посмотрел на Сасаки и тот ему кивнул. Хьюга выбежал из палаты и прибежал за считанные секунды, тяжело дыша и протягивая Софи маленький кексик.

– Вот. Поешь и успокоишься, – грустно улыбнулся брюнет. – Я не могу видеть, как ты плачешь.

Киояма посмотрела сквозь челку на друга. Наверное, в этот момент она поняла, что действительно не пустое место в команде.

Сасаки потрепал девочку по волосам и улыбнулся.

– Кушай скорее! Мы вчера с Инагаки по пути домой поели, это просто потрясающе вкусно!

– Спасибо... – сипло произнесла Киояма, откусывая от кекса по кусочку и игнорируя свои слезы.

Инагаки взял ее свободную руку и сжал, не собираясь больше никогда терять.

– Софи? – услышали вдруг дети голос и обернулись.

В дверях стоял никто иной, как Шишику Киояма. В его руках был небольшой пакетик виноградного сока. Щуплый мужчина неловко улыбался и даже немного мялся.

– Кх... – Киояма зажмурилась и, положив вкусный кексик на полку, ринулась со слезами к отцу.