Сказание о щуке

КАК ЗВЕРИ КУШАЛИ И ДАВИЛИСЬ

Когда-то давно, очень давно, звери вдосталь всего имели. За последней охапкой мертвых цветов не гонялись. Угасших отзвуков необузданных страстей побороть не могли. Оттого высеченных в долготерпеливом камне жестов старших начальников понимать не хотели.Потому песнь дроздов,живущих под гнездом орла, невсегда веселой была.И легкий ветерок, словно долгий вздох, прошелестел среди зверья,когда разрешили развлекаться сытому зверью-отстреливать друг друга да впрок для деток друг у дружки воровать интереса для,не роняя попусту вош и парш не сыпля попусту впопыхах.Но зримо и неспешно бегать туды-сюды,прельстясь новой ходовой жизнью,не всякий мог,не давясь.Давиться от еды стали псы шелудивые, вестимо от жадности,телеса грешные от той работы отмывая по саунам да баням от зуда-чесотки и не токмо от ней проклятущей.А банщики, рдея той звериной братии, мыли да скребли их,рубища от кровушки да вошей спасая.А зверье помытое,не боясь умиляется.Сначала моються,а затем друг дружку по уметам животов лишают,сначала сладко и кумно кушают,а уж затем волокут ноги,руки да головы отрубати.И стал одинок зверь как последний глаз у идущего к слепым челове-ка.Близорук зверь стал:через хлеб да за пирог.То-то невзначай,за вами примечай! Но кушают и давятся,хотя и сыты все.

СЫТАЯ ЖИЗНЬ ПРОШЛОГО ВРЕМЕНИ

некотором царстве,в некотором госуда-рстве при Леониде Ильиче-правителе то ,вестимо, было. Звери жили щас-тливо и кумно.Друг к другу в гости ходи-ли,тосты во здравие поднимали,зверенышей уму-разуму учили,отдыхая много довольны были,нищих промеж себя не видывали.И анекдоты супротив правителя-Леонида запус-кали.А правитель мягкий,коли не бьет,то уж,вестимо,худо и любит…Но,а ворог лютый, –лишний глаз да ухо,о зверье всякое-всякое ведало да в сказки свои записывало,теша распухшую мякоть вышних начальников.А те в выжженом небе жизни ощупывали себя да поговаривали:”Дайте дожить,а там пущай зверье друг с другом разбирается”.А зверье все сносило, напраслину всякую, будто бы о неправденом своем поведении.А вышние начальники обносили то зверье спуста.А уж совсем негодное и строптивое на басурманные земли выкидывали и помешки недопускали потому,што, одноконечно, высоко стояли над остальным зверьем. Потому зверье против начальников укорное не баяло,свои обиды слушало да кушало, худо про себя начальников поминая. Ели,пили, не шли,не ползли,а устали так жить и нести свою сщастливую звериную жисть. Начальники мазями целебными мазались,желая жизнь продлить,со злобой от сердца глядючи на своих доклядчиков.Но курносая с косой весь старый зверинец повыкосила,а новое ништо наросло.И пшел разброд,раздрай да шатание. И по сей день идет.Пирог ядучи, помяни и сухую корочку.

КАК НАЧАЛЬНИКУ ГЛАЗА ОТКРЫВАЛИ

гда нонешние государевы мужи ешо в коротких портках бегали да мух гоняли, прославился среди человеков муж един короток, толст, кряжист, прост ликом и гласом,но спесив был.Кажну верев-ку учитывать предлагал,кому, как и где сеять,пахать, сбирать.И затеял он прежней власти великий бой,завтра пушай секут,а седня правду матку людям резал.За што и возлюбил его простой люд,а,возлюбив вче-рась,седня зачал про него же злые байки травить да насмехаться.Но ен,взаправду сказать,не шибко расстраивался. То началь-ников сивых по селам распустит,то скотину по дворам запретит содержать. Одним сло-вом ,ты ему языком,а он тебе кулаком вдарит и вся недолга. Квиты.Красота велие в то время в мире рассеялась.Люд сам по себе,начальники сами по себе.А заглавный-то все по заграницам шастал да народ тамошний аки простой смерд-скоморох шутковал,выплясывая да притопывая, пока-зуя силу неописумую в себе и своем народишке.А дружки его, в палатах сидящие, завистью лютой к нему исходили и про меж себя рекли:”Всяк убо, не исповедя прароди-теля нашего во плоти во гробе стеклянном лежащего,антихрист есте!” И порешили его со свету извести, для чего купно начали сбираться во град Москву.Отягченный дож-дем воздух жизни обратился тут в сплошной рев. И в рассветную серую морось явился, откуда не возьмись, отрок синеватой масти в сверкающем и разряженном свете ни на что не похожий и рек тому,кого величали не простым пастухом,а Главным, о зломыслии его близких дружков, им же созданных вослед уходящему сумраку прошлого: ”Погубят тебя , дела своего не окончившего! Поберегись.” Не послушал Старшой слова верного,словно время было всего лишь средой наподобие воздуха.И склонилась толпа суетна да лебезяща перед сворой его злопыхателей и отринула старшого-медведя двупалого,осмеяв его лысую голову и рога его , и сияния. А того комара-комаровича, што холодной, угрюмой решимостью вознамерился тайное выдать глушь беззвучно в себя поглотила.Та молва ходит,говор бродит, на что наткнется,тут и приткнет-ся.Вот и сказ весь.

О НАРОДЕ,КОТОРЫЙ НА СЕБЯ В ЗЕРКАЛО ГУКАЛ

каком это царстве и каком государстве видывать приходилось,слышать удава-лось, что народ на свой явленный лик в зеркало глядючи потешался? Егда глушь на встречу беззвучно двинулась да сгустилась,а не токмо в стоячих зайчиках зеленого зной-ного полдня лик тот в зеркале проявлялся и от широты души народа над собой же и насмехался.Но и храброму человеку надле-жит опасаться труса.Ведь и в рьяном,почти зримом самоотречении от главного своего кормильца и поильца земли-матушки,люди отвращаются от нее и над собой по тому поводу смеются.Из одной тарели телятину жрут и в ту же тарель объедки кидают да похохатывают,зубами крегчая и возопия:”В аренду ли землю даю и куды мои паи уходят,то не ведаю и не знаю и знать не желаю,-вот какой я щасливый да вольный народ!”И снова тот народ позрит на себя, пождет,неспешно подумает,на кого,на чого глядючи,за одно только слово ласковое чоловечье да и ну хохотать в зеркалы зырка-лы пуча и хищную лапу одаривая в морях, где железные чудища лазят,а с тех чудищ злые люди поглядывают да свои злые думы подумывают.А што об этом об них басур-манные или иншие люди скажут,то еще пу-щий смех вызывает.Так и продолжают сме-яться по сей день.

КАК РЫЖИЙ ДА ЧЕРНЫЙ КОБЫЛУ УГОВАРИВАЛИ

Однажды рыжий да черный на кобылу взгромоздились и ну ее уговаривать и всякие блага сулить,униженное чувство собственной хрупкости и бессилия не чувствовать, трусости и колебаний не испытывать, про тоску забыть и покорной им быть.Этому земно кобыла кланялась и просила чести далее ей ихние словеса. Черный да рыжий же тарабарскому языку обученные стращали ее прошлым поганым житьем,вонью ейного стойла, грязью, ко-потью да шелудивостью, указуя на белые рученьки басурманного лона,чистоту и красный завод жеребцов по ту сторону окияна, могутное признание тамошним миром не супленных личек. Кобыла же, забыв свой северный ум, любилась, дралась и волновалась под седоками будто взаправду за море-окиян собралась.Но землю на вальс копыт менять не желала.Тогда рыжий и черный порешили ее слегка рогатиной убодать. Тут токмо почуяла она сгусток былых и мертвых времен, конденсат дикого и бессмертного духа,сбросила и рыж-его и черного,потопталась малость возле них лядащих, да и пошла в свое вонючее стой-ло.И сатана в славе да не подобру.

ФОРТУНА ДА ЗНАК СУДЬБЫ

Тихий сиреневый сон фортуны да вечерняя полутьма, хранительница мира и покоя, знака судьбы распростерли как-то свои мохнатые матового воска крылья,удлинняя тени текущего момента народа, што, забыв свой северный ум,любился,дрался и волно-вался.А человек тамошний звал землю на пляски джексоновы, сгущая руки свои все около причинных мест.Из синевы экранов карабкались к ним забубенные лики певу-ний, младенческими голосами, царапающие стекла душ, золотыми травами млений сея лжу в сердцах тех,у кого деньги не имут-ся.Фортуна куковала над всеми ими и каждым в отдельности,а люди,забыв привыч-ку спанья и затупив шпаги логик, кучко-вались около звездохыстов, проворивших свою фортуну,за ними в турнирах уметыва-ли знаки судьбы певцы дармовых денег, выбрасывая вон трупы оступившихся на рытвинах и колдобинах жизни,где старик Ромуальдыч,не нюхая портянки,уже ведал свой смертный конец, позабыв и о форту-не,и о знаке судьбы.И все хором придумы-вали новые звезды и точно ведали,что за по-воротом,вот уже совсем рядом будет так хорошо,что и дальше некуда.

БОЯРЕ И ЗАКОН

У нас,што не боярин,то умница и закон-ник,а закон та лошадь,отпряг,-телегу тащи на себе. Но закон для боярина этакая голова, матерински-бокастая булка с удобными, оттопыренными и по краям завернутыми ушами и хлипкими, нелепо-длинными ногами: жмурь глаза и шествуй по коридорам власти тихим и смутным шагом так, штобы вся стервь расступалась. Тогда горит и бредит боярин новыми прожектами законов в ущельях стен думских палат и счастьи жирообразующих обстоятельств в сладком, ленивом запахе свар, подсиживаний и дрязг,где примиряется своеволие с приголубниками своими.А законы евонные, тугими бумажниками растопырив бока, душу овец пьянят словесами:”Кидай ад,райские кущи спешите искать!”И меж струек дождя сухие волки под тусклым светом времени,в улыбке пасти разевая,овец встречают по закону. Причесанным быть невозможно. Иные ревели,коровы мычали и блеяли овцы среди разъяренных быков,огонь помутнел от рассвета законов, и суд козыречком бровей помахивал,сея улыбки закону, из пепла надежд,выдувая тепло. Боярин взыграл,а закон отрыгнулся в бессмертность волков, неизбывность шакалов и неизменную юность овец.Небожители-бояре, беспочвенные оби-татели лишенного кровли воздуха, далеки, высоки и бесчувственны к пресмыкающейся в хладе земле,полной нечесаных ликов.Но топор закона и бояр перезаконит.Ваша воля,а наше поле:биться не хотим,а поле не отдадим.

КАК ЛЕВ С ВОЛКАМИ ИЗЪЯСНЯЛСЯ

Как-то лев вкусно закусил костями закона и с тех пор под себя все законы подминал, понравилось царю зверей нечетно лет володеть законами и волкам на пересмотр не давать.И объявил лев,што глух он и слово в ухи его вбивать,што клин в стену. Взволновались волки-серые,законники старые, охочие до тьмы благ и зачали матерно лаяти льва на своих сборищах-беседах,куря и в карты играя и зернь катая,глум затевая, понося скаредство льва.Но та струна, натянутая на швабре, надоела льву, ее-то он слышал в вывороченных и неожиданных до-водах серых хулителей. Облака сгустились в темной передней серых волчищ,пригласил к себе их на разборку лев. Все зайцы в рупоры застрекотали-быть беде, а голуби усовещевали остатний сонм зверей, што все как-то обойдется. Смех из глаз в глаза лей, но собрались волки перед очами царя зверей. Как и о чем промеж них речь шла и теперь никому неведомо,но порешили кость-ми законов делиться бога для.Што посытнее да поплотнее-льву, што поскромнее да по-костистее-серым волкам.Только добром ништо поделаешь и повелел лев изломать зайцев да голубей да паштет для всей братии и сделать.Да и сам в накладе не остался.

КАК НАШИ НАЧАЛЬНИКИ ХМЕЛЕМ ПРОИЗРОСТАЛИ

В нестоль отдаленные времена, што некоторые из нас ешо помнят, началь-ники наши суровы были и верно памяти в стеклянном гробу лежащего слу-жили,за што и приварок им был, и почет по крестам и галунам.Но один из них,самый проворный,вдрызг со остатними разругался и около народа хмелем стал расти.Народ же взбодрился и ну начальника промеж собой нахваливать и прежних ругать.И зыркалы у остатних начальников пошли на расто-пырку. От того косоглазия следующее прои-зошло.Все хмелевать стали. Одни прыг-скок,-роток на замок, деньги в туесок да и за порог.Другие же лясы точат, все хлопочут,а малых деток в басурманном стаде посеяли, штоб прижились да покумились с басурманами и басурманками.А сами хмелем на старом хмеле сидят да хвалятся как хорошо поустроились.А иные заупря-мились,взалкали, посуровели и ну народу правду-матку резать и строгать его упрека-ми.Пошто на себе хмель ростит.А народ и в ус не дует,знай себе кукует да приплясывает или на печи нюхает калачи да в присядку ведра за водкой посылает.Хмель же усове-щает остатних одуматься и к широкому народному дубью развесистому прислонить-ся,аки к правде как есть быти.Запас ругани печатной как известно ограничен, и потому полаявшись и остальные начальники вняли опытному хмелю и ну по ветвям народным лазить,ну увивать их своей зеленью и опытной старостью,нахваливая корни народ-ные и упражняясь в прибаутках да байках, коим числа несть.Ништо народу.Доволен.И по сей день щастливо живет.Широк наш народ,широк,его не обузишь,оглупить мож-но.А што хмеля касаемо,то и он впрок народу идет:без него ни меда,ни пива не сваришь,веселым не станешь,себя не уй-мешь, друзей не найдешь, к куме не поп-решь.Да и говорить нечего.Кабы начальники не шалили,все мы бы уже давно немые были.

КАК РАК ДА ПЛЕСЕНЬ ЛЮДЕЙ ЗАЕДАЛИ

Повадилась плесень людей шелудивыми делать.И рак тут как тут клешнями внутренности поедает и век человечий заедает.Испужался народ.И порешили все поближе природе быти.Кто водой студеной обливается или в проруб речной бултыхает-ся,вестимо иные водкой спасаются,а кто на иголки узкоглазые сажается или мазями за-морскими натирается.Соберя купно мозга извилины,головы ученые как вестимо всегда по мнению народному бесполезные,закрыв мезинцами ноздри,а большими пальцами уши,устали думать какие помочи еще можно народу сделать.Тут и появился патентован-ный“Тюльпан рыжий”,у которого весь народ и начальство спасение искать стали.А “Рыжий тюльпан” в тело веселье льет, всех обнадеживает, всех уговаривает,по фотогра-фиям здоровье возвращает и даже на необи-таемые объекты иных женок отправляет детей рожать,а оттедева они инопланетян-ных детенышей вылупляют.Все купно по залам сбираются и друг дружку уговарива-ют,што и здоровы-то и хорошо себя чувст-вуют и другим советы дают и махонькие шарики лекарства на всякий случай пьют да врачишек некчемных ругательски пуделяют, што толку-то от них нет и те врачишки чирьями вместе с погаными учеными на их шее сидят и кровь пьют,што пиявки крово-сосные.Долго ли,коротко ли все это дело делалось,нельзя сказать.Сказка кончается.Но известно,што “Рыжий тюльпан” призвали к себе басурмане и большие деньги плотют за его открытия.А наш-то народ как умирал так и умирает от плесени да от рака,а кто будто-бы и здоров стал и излечился давно уже на том свете рукоплещет,токмо с того света никто к нам не приходил и как там хорошо живется не рассказывал.

КАКОЙ ДЕЛЕЖ ПРОМЕЖ ЗВЕРЕЙ БЫЛ

Зверье мохнатое да пернатое промеж собой место делить стали.Кому верш-ки,кому корешки,кому голова, кому хвост селедки, кому в озере, кому в море-окияне быти,кому по земле ползати, кому в атмосфере летати и за всем наблюдати. И стали волки да кабаны, слоны да хмурые носороги по воздуху летать, а львы, кошки да иншие опасные зверюги в морях да озерах водиться, а вся опрежде летавшая и водяная живность по земле ползати. Версты расстоя-ний мнут, ад тая, не знают,скоро ли здохнут или нет, тоскуют по свои родным местам, непозволительный галдеж устраивая, седым мхом волос потряхивая, на неусыпное солнце поглядывая. А в воздухе псиной пахнет,в морях бесстыдноголые твари на чертей похожие рыком рычат да мяукают, по земле перья да чешуя жалобным хлипом стелется. Весь сумерный свет болотными выкружками, алыми закомаринами, лазоре-выми лясами переусмехается,кометы хвостами лошади-ными звездные зубья вытирают. Заморские страусы в пальмах прыгают.И взвыл Господь, в кулаченке зажав кнутовище,и матерной руганью и мордобоем зачал зверей в чувство приводить,утешая лупцовкой всех без изъяна. Тут только зверье поняло как хорошо на белом свете все устроено и к прежней жизни вернулось, выдумку свою и закопченную жизнь проклиная,поперечку смиряя и блудодеев, кои их на это дело спроворили, охаивая.