Сказание об Оками 2

– Оками-сама, вы все в порядке?
– с видом “меня ничего не волнует” уточнил самурай.

– А то! Братишка у меня огонь. Показал там всем, что значит иайдо. Ну всё, бывайте, мне еще один камень испытания добыть нужно.

И снова в Долину Судьбы. Сокомандники у меня бегать также умеют неплохо, вот и почти не отстали. Пока я все со щенятами разруливала, уже, считай, нагнали меня, к самому проходу подошли.

– Яко-сан нашел команду Анко и поговорил с ними. У них есть лишний камень, скоро будут тут и мы все закончим этап, - обрадовал меня Фумито.

– Круть! Хочу и к нам в команду Хьюгу. Хотя, конечно, не все с ними ровно. Они же через одежду видеть могут. Хьюги-извращуги! Хоть свинцовое белье себе заказывай. Хотя, у меня-то и смотреть не на что, а вон Анко он, наверное, всю разглядел.

– Оками-сан, возможность смотреть сквозь одежду сделает наготу обыденной и неинтересной, - возразил Джики.
– Точно также и ирьенины не обращают внимания на голых пациентов.

Собственно, экзамен мы почти сдали, только команду Анко дождаться осталось, так чего бы и не почесать языками? Я бы еще и перекусила, но еду ведь брать в долину не разрешили. Не дождались!

Болтая ни о чем и сбрасывая эмоциональное напряжение, мы не сразу заметили приближающуюся к нам издалека точку. Ну как не сразу. Не полные лохи, но несколько секунд потеряли, после чего и я и братишка обратили внимание. Сотворила воздушные линзы, всмотрелась - в нашу сторону огромными прыжками несся громадный волчара, наверняка тот самый, чьи ненормально крупные следы мы встречали.

– Готовьтесь драпать в разные стороны. Там большой злой волк. Если что, то и за барьер, плевать на экзамен, - предложила я пацанам.

– А ты, сестренка?

– А мне он нужен. Будет дипломатия.

Мальчишки все же отошли в стороны, при этом Фумито почти положил руку на меч. Страшенное нарушение этикета мечника, находись мы сейчас в городе, а не на полигоне. Здесь же возможность выиграть несколько долей секунды в том случае, если придется рубить. Не знаю, правда, как он своим ножиком собрался рубить существо весом в полтонны. Очень большой волк. Шерсть черная, глаза чуть ли не пылают от ярости, оскаленная пасть, клыки окровавленные. Шикарный образ для татуировки!

– Эй, волк-сан! Твои дети живы!
– заорала я заранее, до того, как огромный зверь приблизился. Сколько же ему мяса нужно для пропитания? Да ему целые стада нужно скармливать. Ответом может быть только чакра, снижающая естественные энергетические потребности организма. То есть волчок живет не тем, что кого-то за бочок цапает, а на солнечных батарейках существует? Шерсть у него слегка зеленью отливает. Не признак ли это фотосинтеза?

– Волк! Волк-сан! Живы твои волчата! А ублюдков, которые их мать убили, мы на куски порезали!
– настойчиво продолжала я выкрикивать до тех пор, пока хищник не замедлился, не прекратил свой спринт. Вроде как и десяток метров между нами дистанция, но что-то мне подсказывает, что это ему на один прыжок.

– Ты забрала их, маленькая самка! Я чувствую на тебе их запах! Отдай!
– прорычал мохнатый ужас. Очень странно он говорит. Не открывает рот, двигая челюстями, подобно людям, а именно рычит слова. Но при этом вполне членораздельно, хотя и вызывает непроизвольное желание опорожнить мочевой пузырь. Ладно, главное, что он разумен. Не зря же первым было испытание дипломатии.

Глава 24

2.24

– Я могу отдать тебе твоих детей, волк-сан, но с тобой они умрут! У них ведь больше нет матери, которая их выходит. Я попросила спасти их человека, который разбирается в щенках!
– я непроизвольно говорила погромче, буквально орала каждую реплику, как будто ожидала что раз он настолько большой, то и слова до него должны долетать хуже, как на второй этаж. Он бы в ту пещеру с волчицей и не поместился бы. Интересно, как они с таким разбегом в габаритах вообще детишек с его волчицей заделали. Хотя нет, не очень интересно. В принципе, у собак вязка между громадным собакомедведем и какой-нибудь карманной породой вполне себе реальна, несмотря на разницу в размерах.

– Громкая маленькая самка, говори тише, - прорычал волк, он вроде как несколько успокоился и не готов броситься на меня в любой миг.
– У нас, волков, отличный слух. Кому ты отдала моих детей?! Вы, человеки, не способны позаботиться о волчатах.

– Инузука! Ты слышал про Инузука, волк-сан? Они занимаются собаками, но их псы явно потомки волков.

– Слабаки, которые решили жить вместе с людьми!
– фыркнул мой необычный собеседник. Да так фыркнул, что мелкие камушки у него перед мордой в стороны разлетелись. Интересно, а домики, построенные поросятами он сдувать способен? Вообще, сам факт того, что я вот так вот стою и разговариваю с невозможно крупным разумным животным должен меня вымораживать. Но спасибо попугаям, я уже внутренне приняла, что такое реально. Механику происходящего для себя пока что не прояснила, но на стадии уже прочно обосновалась.

– Волк-сан, а как тебя зовут?
– задала я вопрос, просто чтобы занять паузу в разговоре. Ну и чтобы узнать немного больше о собеседнике.

– Имя этого волка Китакадзе. Ты что же, не боишься меня, маленькая самка?

– Перед тобой Оками-химе, разрушительница деревень, убийца самураев, королева Узушио, знаешь ли. Зачем мне бояться того, кто слабее меня, Китакадзе-сан?
– волки, они дофига иерархичные животные. И наличие сложного разума не должно отменить эту черту характера. Не докажешь волчаре кто тут альфа - забудь про то, чтобы сделать его своим призывом. Конечно, эти все мои размышления - сплошное дилетантство. Микс из обрывочных генетических воспоминаний, информации, которой нахваталась в академии, и наблюдения за Норихиро-сенсеем. Наверняка что-то очень важное упускаю. К примеру, у самцов и самок в волчьей стае вроде как идет отдельная иерархия. Но тут мы вообще разных видов, не уверена, что этот аспект, завязанный на размножение вообще должен играть.

– Не слишком ли ты мала для таких громких заявлений, крошечная самка?

– Оками-химе. Называй меня так. Я сильна не своими размерами, знаешь ли. У людей сила измеряется иначе, не как у волков. Видишь, со мной два человека из моей стаи, они крупнее меня, но я главная. Потому что я сильная, - вообще, чистый блеф. Ну, то есть я могла бы больно ужалить эту гору мяса, порезать, глушануть ультразвуком, сгенерировать яркую вспышку и удалить по глазам. Но начнись бой, он тупо прыгнет и задавит меня массой, проигнорировав входящий урон. И это еще неизвестно, владеет ли он техниками. Бро рассказывал, что некоторые призывные звери настоящим шиноби в плане использования чакры не уступают. Обезьяна дедули Хирузена, например.

– Оками-химе, - рыкнул, как плюнул собеседник.
– Какие волки признали тебя своей принцессой? Тебя, человека?

– Может, я родилась человеком, но душа у меня волчья, Китакадзе-сан. Давай дружить, - как-то с одной стороны по-детски прозвучало, с другой - лишний пафос, но лучшей формулировки не нашла. Не “подчинись” же мне ему говорить. А имя у него, к слову, означает “Северный ветер”. Прям подходит.

– Если мы подружимся, - продолжила я вещать, - ты сможешь воспитывать своих детей. Приглядывать за тем, чтобы люди из Инузука обращались с ними как с настоящими волками, а не каким-то комнатными собачками. Они не должны, они понимают отличие волка от собаки, но всегда лучше знать, чем не знать, что там на самом деле.

– Ты предлагаешь мне заключить контракт, Оками-химе, - понял гигантский волк.
– У моей бывшей стаи уже был контракт с человеком, с сильным человеком, который погиб. Теперь у меня нет ни контракта, ни стаи.

– У тебя есть щенки, Китакадзе-сан. И я не тот человек, что может погибнуть. Смерть - это всего лишь чей-то призыв, она не главная, я главная, - и подбородок высокомерно вздернуть, подражая фотке Узумаки Мито.

Почему я вообще надеюсь, что сейчас что-то получится? Во-первых, призывные звери не просто так контракты подписывают, чтобы шиноби их дергали по поводу и без повода. Я так думаю, подобные контракты выгодны обеим сторонам, помогают животным сохранять свой разум. Не представляю конкретного механизма, но при всех отличиях слишком много в этих волках и попугаях людского.