Сказание об Оками 3

Вернула носок обратно и выдала легкий пыточный импульс. Совсем чуточку его нервную систему на боль простимулировала. Судя по тому, как подопечный побледнел, очень ему не понравилось. Опять избавила от кляпа.

— Это была первая ступень боли. Каждая следующая офигенно сильнее. Все еще молчишь?

— Конохагакуре. Тебя ждут проблемы!

— Вот. Так и надо было. С Конохой мы друзья. У меня автографы двух последних хокаге есть. Так, жизнь ты, скорее всего, заслужил. Еще немного ответов и я тебя оставлю тут связанным и без сознания, но живым. Имя у тебя есть?

— Осаму.

— Без фамилии?

— Да, без, я сирота.

— Знаешь ее, Осаму-кун? — в крайней степени хамски прозвучало. Назвать того, кто в три раза старше, используя суффикс, применяемый для ровесников, ужасное-ужасное оскорбление. Но мы в таких позициях, что ему придется наглость безропотно стерпеть.

Показала я мужчине фотографию Каноно-сан. Ту самую, которую мне с анонимкой прислали. Рассудила, что старые фото, где женщина молодая, цветущая и темноволосая, а не рыжая, очень уж сильно отличаются от ее нынешнего облика.

— Очки. Я почти ничего не вижу без моих очков. В шкафчике.

— И как ты вообще в шиноби попал, такой слепошарый? — нашла шкафчик, из которого достала большие круглые очки, которые и нацепила на нос допрашиваемому. Сразу стал как-то интеллигентно выглядеть.

— Я ирьенин.

Сирота, ирьенин, очки. Паззл сложился. В том смысле, что в Конохе, походу, всех, у кого проблемы со зрением, отправляют на медицинский путь развития. Джики, Нендо и вот теперь Осаму. Все трое укладываются в один и тот же шаблон. Совсем несложно представить, что мои знакомые через тридцать лет превратятся в таких вот слегка запустивших себя мужчинок, если будут не фанатично тренироваться, а заниматься малоподвижной работой все эти годы. Что это значит? Что Осама не так прост! Оба пацанчика-медика те еще хитрованы.

— Так знаешь ее? — снова сунула голозадому фотку Умино Каноно.

— Ты ее сын! — чуть громче, чем следовало воскликнул мой пленник, за что получил чувствительный тычок в печень. Ход его мыслей понятен. Волосы я сейчас стянула в короткий хвостик. Телосложение нифига не женственное. Поведение тоже не очень нормальной воспитанной девочке подходящее.

— Не ори. Я ведь и по-жесткому могу. Так знаешь?

— Да-да, конечно знаю. Твоя матушка очень достойная женщина. Она в пятом боксе, для недавно родивших. У тебя брат и сестра появились. Э… поздравляю?

— Кто вы, ублюдки, вообще такие? Нафига вы хватаете женщин и заставляете их рожать?

— Это секретная информация.

Носок на место. Короткое пыточное воздействие чуть большей силы. Ублюдок так затрясся, что чуть было очки не потерял, пришлось их придержать.

— Это была все еще только первая ступень. Не советую доводить до второй. А где-то на четвертой ты рехнешься от боли. Ну? Что вы за мудилы, зачем вам женщины и их дети?

— Мы ОНО — Особый Научный Отряд, созданный нидайме Тобирамой-самой. Мы действуем на благо деревни. Все женщины из Конохи сотрудничают с нами добровольно.

— И Умино Каноно тоже?

— Да, конечно! Ей, насколько я знаю, были обещаны твои поиски, высокий приоритет для твоих поисков. Так я слышал. Как на самом деле — только начальство знает.

— А Учиха Чико? Ее поисками сестры заманили?

— Не знаю такую! Честно-честно! Не надо пыток! Пожалуйста! У нас нет никого из клана Учиха! Да и зачем? Их клан и так большой. Геном редким не считается.

— А толстухи Акимичи? У них ведь тоже геном не редкий.

— Они просто выносливые. Широкий таз, легко рожают. Хорошо подходят на роль суррогатных матерей в тех случаях, когда нам надо восстановить геном от донора-мужчины. И с ними есть готовая методика изоляции нежелательных генов, разработанная еще Тобирамой-самой. Откуда ты все это знаешь? Ты ведь просто генин.

— Ты че, не только слепой, но и тупой? Жилетку чунина не видишь? Хокаге. Он в курсе ваших экспериментов?

— Конечно нет! Нидайме был настолько гениален, что догадался как оградить будущих хокаге от лишней информации, сохранив нашу деятельность в тайне. Мы ОНО, мы полностью автономны. Приказы Тобирамы-самы до сих пор исполняются теми шиноби, что их получили, и мы имеем полную поддержку, оставаясь при этом в тени. Не представляю, как ребенок мог к нам проникнуть.

А я, походу, представляю. Думаю, или дедуле Хирузену, или дедушке Данзо надоела независимость генокрадов, но прямые приказы Тобирамы они нарушать не готовы, допустим, из уважения к его гениальности. Вот и навели сюда непоседливую дурочку. Такие соображения.

— Бака Рина. Такая, молодая и красивая, знаешь ли. Она тут?

— Новенькая? Да, недавно доставили. У нее очень перспективный геном. И согласилась сотрудничать просто за деньги, насколько я знаю.

— И че, вы так просто отпускаете женщин и при этом сохраняете секретность?

— Мастера гендзюцу стирают им память, замещают воспоминания ложными. Все протоколы составлены лично нидайме. Он предусмотрел любые ситуации.

— И что будет помнить Каноно-сан, когда вы, ублюдки, с ней поработаете?

— Что влюбилась в кого-то и жила с ним, вероятно. Не знаю, я не занимаюсь гендзюцу, это не моя часть работы. Да я даже не говорил с твоей матушкой ни разу, только некоторые медицинские процедуры для нее выполнял. Я знаю, что все женщины Конохи рано или поздно отправляются домой. Что происходит с женщинами из других деревень — я не в курсе.

Мне вспомнился Декай. Неизвестно откуда взявшийся темнокожий сирота. Мог он стать первой ласточкой подобной программы похищения геномов? Ему за двадцать, ровесник Минато, то есть родился в где-то в сороковых. При том, что Тобирама умер в тридцатых, после всего-то трех лет невероятно деятельного правления. Вполне хронология сходится. Десяти лет очень даже хватило бы, чтобы деятельность ОНО раскачалась и пошли результаты. Принимается как рабочая гипотеза.

— А вот тут поподробнее. У вас, мудил, люби вас буйволы, тут не только из своей деревни подопытные?

— Не только, — под моим тяжелым взглядом вздохнул Осама. — Можно я штаны надену? Холодно же.

— Сидеть! Рыпнешься, будет хуже. Ты мне еще не все рассказал.

— У нас есть женщины из Ивы, Кумо и Кири. Очень хотелось бы получить материалы еще и из Суны, но наши ресурсы ограничены, а финансирование с каждым годом понемногу уменьшается. Война очень многое испортила.

— Че, пожалеть мне тебя? Кто отец детей Каноно-сан?

— Образец сорок два, кто-то из бастардов правящей ветви Узумаки. Я не знаю имен, и то, что знаю — неофициальная информация, выводы из генетических маркеров. Номер образца — единственное, что мне положено знать.

— В каком она состоянии? Здорова? В каком состоянии дети?

— Полностью здорова, приходит в себя. Роды были очень тяжелыми, с риском для матери и детей, но все обошлось. Не уверен, что другая женщина смогла бы их так просто пережить. Дети здоровы.

— А, ну то есть я их забираю.