Сказания и повести о Куликовской битве

Князь же великий, услышав от брата своего, князя Владимира Андреевича, и от всех русских князей, что они готовы сразиться за веру, послал в те дни много вестников, дал им грамоты, в которых было написано так: «От великого князя Дмитрия Ивановича Московского и всея Руси во все города моей державы, местным князьям и боярам, и всем воеводам, и детям боярским, и всякому вопнскому чину, и безымянным людям, кто бы ни захотел за веру пострадать и мне послужить. Как к вам эта грамота моя придет, чтобы вы тотчас же, днем или ночью, выходили и не дожидались бы второго моего указа и грамот, а собрались бы все незамедлительно в Коломне, на день Успения пресвятой богородицы,* а там мы вам назначим каждому полку воеводу. А эту мою грамоту посылайте между собой из города в город, не задерживая ни часа, скорыми гонцами, спешно. Писана на Москве в год 6889 августа в 5 день». И эта грамота была разослана с вестниками по всей земле Русской.

По указу же государя своего, великого князя Дмитрия Ивановича, местные князья, и бояре, и воеводы, и многие другие военные люди прибыли в Москву к великому князю Дмитрию Ивановичу, и ударили ему челом, и все в один голос говорили: «Помоги, господи, намерению нашему пострадать за веру православную и за нашего милостивого государя!».

В то время пришли князья белозерские со многими силами, а ведь известно, что они хорошие полководцы и храбрецы, и хорошо подготовлено было их войско. Пришел князь Федор Семенович, князь Семен Михайлович,* князь Андрей Кемский, князь Глеб Каргопольский и Андом-ский.* В то же время пришли князья ярославские: князь Роман Прозоровский, князь Лев Курбский*, князь Дмитрий Ростовский* и с ними многие князья, и бояре, и дети боярские.

Уже, братия, стук стучит и гром гремит во славном городе Москве. Стучит сильная рать великого князя Дмитрия Ивановича Московского, гремят сыны земли Русской золочеными доспехами.

Князь же великий Дмитрий Иванович, взяв с собою брата своего, князя Владимира Андреевича, и всех православных князей, пошел к Живоначальной Троице,* к святому отцу Сергию,* преподобному старцу. И, придя в монастырь, получил благословение от этой святой обители. И просил его преподобный литургию* отслушать. Наступило же воскресенье, а это был день памяти святых мучеников Флора и Лавра.* Окончив литургию, просил его преподобный Сергий со всей братией, чтобы он вкусил хлеба монастырского. Великому князю было очень некогда, потому что пришли вестники и возвестили ему, что приближаются татары. И он просил преподобного, чтобы отпустил его. И сказал ему старец: 3амедление это даст тебе успех вдвойне. Предстоит тебе носить венец нетленный, но по прошествии времени, а многим другим венцы плетутся теперь». Князь великий Дмитрий Иванович откушал с ними. А преподобный Сергий в то время повелел освящать воду от мощей святых мучеников Флора и Лавра.* Князь же великий скоро от трапезы встал. Преподобный же старец окропил водой святой великого князя и все христолюбивое воинство. И осенил великого князя крестным знамением и сказал; ему: «Иди, господин, ты призвал бога, и бог тебе будет помощник!». И сказал ему тайно: «Победишь противников своих!».

Князь великий прослезился и попросил у него подарка. Тот же сказал: «А что же нужно твоему государеву достоинству?». И сказал ему князь великий: Дай мне, отче, двух воинов от своего полка, и тем ты нам поможешь». Он же сказал: «О ком ты говоришь, господин?». Князь же великий сказал: «О двух братьях». Он сказал: «О Пересвете* и брате его Ослябя».* Преподобный старец повелел им скорее готовиться, ведь они были знаменитые воины. И они сотворили послушание преподобного Сергия, не отказались, и вместо тленного оружия нетленное взяли: крест Христов, нашитый на схиме.* Повелел им преподобный вместо шлема налагать ее на себя. И отдал их в руки великого князя, и сказал: «Вот тебе мои воины, твои избранники». И сказал им святой: «Мир вам, братья мои, потрудитесь, как доблестные воины, Христу». И всему воинству православному дал он мир и благословение и отпустил их. Князь великий развеселился сердцем и никому не поведал того, что сказал ему старец. И пошел в свой город, унося сокровище некрадомое — благословение старца.

Вернувшись в Москву, снова взяв с собой брата своего, князя Владимира Андреевича, пошел к преосвященному Киприану митрополиту и поведал ему, что сказал ему святой старец и как дал благословение ему и всему войску. Архиепископ же повелел ему сохранить это в тайне и никому не рассказывать. И князь великий ушел в свои покои, ведь уже был вечер.

Дивное и страшное зрелище — удивительно видеть и жалостно слышать — как плакали великая Княгиня и многие княгини и боярыни, провожая своих мужей. Кричали, и вопили, и плакали все люди московские — мужчины, и женщины, и дети, сойдясь в город, в церковь святой Богородицы, рыдая, вопя и восклицая: «Помилуй, владычица, государя нашего, великого князя Дмитрия Ивановича, помоги ему против его врагов! Ведь ты, госпожа, творишь, как хочешь. Избавь нас, госпожа, от варварского нашествия». От вопля, рыдания великого и плача казалось, что земля стонет.

Тогда был день четверг, августа 27 день. Князь великий Дмитрий Иванович повелел народу много собрать и, взяв с собой брата своего князя Владимира Андреевича, пошел в церковь святой Богородицы. И стал он перед образом Спасителя, ломая руки и бия себя в грудь, и говорил умиленным сердцем молитву эту, проливая слезы, как источники текут, говоря: «Молю тебя, боже дивный, владыко грозный и сильный! Ты воистину царь славы, помилуй нас, грешных! Когда в печали к тебе прибегаем, к своему владыке и благодетелю, тогда тебе благо помиловать нас_г ведь твоею созданы мы рукою. Мои прегрешения сокрушили главу мою! Ты, господи, оставляешь нас за наши грехи, но мы к тебе взываем, беря вот это речение: „Не остави нас и не отступи от нас“. Суди, господи, оби-дящих меня, помешай борющимся со мною, возьми меч и щит и стань на помощь мне. Дай мне победу над противниками, пусть и они познают славу твою!». И снова подошел он к образу пречудной царицы богородицы, который написал евангелист Лука при жизни своей, и стал в умилении к пречистому образу взывать, говоря: «О чудотворная царица и богородица! Всего рода человеческого путеводительница! Через тебя, госпожа, мы познали истинного бога, господа нашего Иисуса Христа, воплотившегося и родившегося от тебя. Не отдай же, госпожа, на разорение города этого поганому Мамаю, да не осквернит святых твоих церквей, и моли сына своего, господа нашего, творца и создателя, пусть он даст нам свою помощь, пусть смирит сердце наших врагов, и пусть не будет рука их высока. И свою помощь подай нам, и нетленный свой покров* дай нам, пусть мы в него облечемся, чтобы не бояться нам ран. На тебя, владычица, надеемся, что ты будешь молиться сыну своему, ведь мы твои рабы. Ведь ты, госпожа, бога родила, но твои родители, как и мы, внуки Авраамовы. Я знаю, госпожа, что ты поможешь нам против наших врагов, которые тебя не исповедуют, богородица, а мы на твою помощь надеемся, и я иду на подвиг против безбожных печенегов. Да будет тобою умолен сын твой и наш бог!». И снова пошел он к блаженному чудотворцу Петру, и с любовью припал ко гробу святого, и сказал: «О чудотворный святитель! По милости божией ты непрестанно совершаешь чудеса. Сейчас же настало время тебе молиться за нас к общему для всех владыке. Сейчас нам предстоят страшные события — супостаты безбожные на меня, твоего всегдашнего раба, крепко ополчились и на город твой Москву вооружаются. Тебя нам бог явил и последующему нашему роду, тебя он как свечу зажег на свещнице высокой. Тебе подобает о нас молиться, чтобы не пришла на нас рука нечестивых и не погубила нас. Ты наш предводитель и страж, а мы твои рабы и твоя паства».

Кончив молитву, он поклонился архиепископу. Архиепископ благословил его и отпустил, осенив его крестным знамением, и послал быстро все духовенство и клир во Фроловские ворота, и в Никольские, и в Константино-Еленинские* с живоносными крестами и с чудотворными иконами — чтобы каждый воин был благословлен.

Князь же великий Дмитрий Иванович с братом своим князем Владимиром Андреевичем пошли в церковь небесного воеводы архистратига Михаила,* поклонились земным поклоном святому образу и приступили ко гробам православных князей, прародителей своих, и сказали: «Хранители истины, поборники православия! Если вы имеете дерзновение к богу, молите его о нашем горе, потому что великое нашествие угрожает нам и чадам нашим. Теперь подвизайтесь вместе с нами!». И, сказав так, вы* шли из церкви.

Княгиня же великая Евдокия,* и княгиня князя Владимира,* и княгини других православных князей, с воеводскими женами тут стоят, и

многое множество народа, мужья и жены, их провожающие, в слезах и в воплях сердец своих не могущие слова сказать. Княгиня великая Евдокия прощальное лобзание дала великому князю. Князь великий сам едва удержался от слез, но не дал себе заплакать — ради народа и, горько плача в сердце своем, но утешая великую княгиню, сказал: «Когда с нами бог наш — кто против нас!». И прочие княгини и боярыни также облобызали князей и бояр и возвратились вместе с великой княгиней.

А князь великий вступил в свое золотое стремя, сел на своего лучшего коня. Солнце на востоке ясно сияет ему и путь ему указывает. И вот тогда, как соколы с золотых колодок слетали, так из каменного города Москвы выехали князья белозерские, особо своим полком. Прекрасное зрелище — предстояло им защитить лебединую стаю.

Князь великий Дмитрий Иванович послал брата своего Владимира Андреевича дорогой на Брашево, то есть Деревенскою, а сам князь великий пошел на Котел. Спереди ему солнце приятно греет, а за ним ветерок кроткий веет. Они потому разделились с братом своим, что не уместиться им было на одной дороге.

Княгиня же великая Евдокия со своей снохой и со всеми княгинями и с воеводскими женами взошла в златоверхий терем свой на берегу и села на рундуке* под южными окнами. И вот в последний раз видит она великого князя. А слезы у нее льются, как речная быстрина. Бьет она руками себя в грудь и говорит: «Господи боже великий, посмотри на меня грешную и смиренную, удостой меня снова увидеть государя моего, славнейшего среди людей, великого князя Дмитрия Ивановича. Дай же ему, господи, помощь от крепкой твоей руки победить противника и не сделай, господи, так, как было несколько лет назад, когда была битва на Калках* между христианами и язычниками. От такого спаси нас и помилуй! Не дай, господи, погибнуть нам и остальным христианам, да славится имя твое святое! И от Калкской битвы до Мамаева побоища лет 160.* И с тех пор Русская земля скорбит. И ни на кого у нас нет надежды, только на всевидящего бога. А я имею двух отпрысков еще малых — Василия и Юрия.* Если поразит их жар и солнце с юга, или ветер повеет на них, с запада на обоих, стерпят ли они? Что я сделаю? Дождаться бы им, господи, отца их в добром здоровье, и тогда земля их спасется, и они будут царствовать вовеки!».

Князь великий взял с собою десять мужей из сурожан,* то есть купцов, чтобы они были свидетелями. Если что-то случится и господь бог поможет, то они расскажут в дальних странах, ведь они известные путешественники: первый — Василий Капица,* второй — Сидор Алферев,* третий — Константин Болк,* четвертый — Козьма Ковыря,* пятый — Семен Антонов,* шестой — Михаил Саларев*, седьмой — Тимофей Весяков,* восьмой — Дмитрий Черный,* девятый — Иван Ших,* десятый — Дмитрий Сараев.*

Завеяли тогда ветры по великой дороге широкой, и поднялись тогда великие князья, а за ними русские князья, и бояре, и дети боярские, идут