Скажи пчелам, что меня больше нет

Фанни кивнула, внимательно наблюдая за осмотром собаки. Сначала я отодвинула от зубов нижнюю губу и провела пальцем по черной внутренней поверхности. Десны не кровоточили и выглядели здоровыми, насколько можно было разглядеть при слабом свете очага. Хотя и бледноватыми. Собак частенько донимали паразиты, что приводило к бледности десен из-за внутренней кровопотери. Но я ни разу не слышала, чтобы паразиты вызывали инфекцию во рту.

Джем сидел рядом с нами на полу и привычным движением почесывал ночную гостью за ушами.

– Смотри, Фанни, – сказал он. – Собаки любят, когда им чешут ушки.

Разомлев от удовольствия, гончая позволила мне заглянуть ей в пасть. Зубы были крепкие, очень чистые.

– Интересно, почему говорят «чистый, как зубы гончей»? – спросила я, ощупывая нижнюю челюсть и височно-челюстные суставы (никакой болезненности), а также шейные лимфоузлы (не увеличены). С правой стороны нижней челюсти обнаружилась небольшая припухлость: собака вздрогнула и заскулила от прикосновения. – Зубы у нее и правда на удивление чистые, но разве у других собак они грязнее?

– Возможно. – Джейми наклонился и заглянул в собачью пасть. – Ей не больше года – совсем молодая. У охотничьих собак, привыкших питаться дичью и разгрызать кости, обычно чистые зубы.

– Надо же… – Я слушала вполуха. Повернув голову собаки к огню, я кое-что заметила. – Джейми, поднеси-ка свечу поближе. По-моему, у нее что-то застряло в зубах.

– Фанни, а родители тоже плыли с тобой? – Тихий голос Роджера едва перекрывал треск дров в очаге. – На том корабле?

На мгновение Фанни перестала почесывать собаке уши и задумалась.

– Скорее всего, – неуверенно ответила она.

Джейми перевел взгляд на девочку, отчего огонек свечи мигнул.

– Так и есть! – воскликнула я.

Между нижними премолярами плотно засел маленький обломок кости. Острые края поранили десну, которая опухла и слегка кровоточила в месте травмы. Стоило мне слегка надавить, как собака взвыла и дернула головой.

– Джемми, сбегай в хирургическую и принеси аптечку – знаешь, как она выглядит?

– Конечно, бабуля! – Внук послушно вскочил и выбежал в темную прихожую.

– Миффис… миссис Фрэзер, она поправится? – Фанни обеспокоенно склонилась над собакой.

– Думаю, да, – ответила я, пытаясь расшатать обломок ногтем большого пальца. Пациентке это явно не понравилось, однако она не стала рычать или кусаться. – Застрявшая в зубах кость травмировала десну – к счастью, это не вызвало абсцесса. Джейми, можешь пока ее отпустить. Я все равно не смогу извлечь обломок, пока Джем не принесет мои щипцы.

Оказавшись на свободе, собака вскочила, яростно отряхнулась и пулей рванула вслед за Джемом. Не успела Фанни встать на ноги, как гончая вихрем примчалась обратно, клацая когтями по дощатому полу. При виде нас она залилась радостным лаем, обежала комнату и прыгнула на Фанни, завалив девочку на бок, после чего забралась на нее с лапами, весело виляя хвостом.

– Слезай с меня! – рассмеялась Фанни, выворачиваясь из-под собаки. – Дурафка.

Мы с Джейми улыбнулись: раньше Фанни смеялась только за компанию с мальчишками.

– Принес, бабуля!

Джемми сунул мне аптечку, а затем опустился на пол и начал шутливо боксировать с собакой, имитируя удары то слева, то справа. Часто дыша, счастливое животное тихонько потявкивало, мотая головой вслед за его руками.

– Смотри Джем, она тебя сцапает, – весело предостерег Джейми. – Она ведь проворнее.

Так и произошло: правда, собака ухватила его совсем легонько. Джем завопил, а потом хихикнул.

– Дурафка… Может, так ее и назовем?

– Нет, – возразила Фанни со смешком. – Это дурафливое имя.

– Я не смогу вылечить беднягу, если вы все не перестанете ее теребить, – строго сказала я, поскольку Брианна и Джейми тоже присоединились к веселью. Роджер только улыбался, не желая разбудить Мэнди, заснувшую у него на плече.

Бри уняла разбушевавшихся домочадцев, достав из буфета половину большущего пирога из сушеных яблок. Она разделила его на всех, не забыв про четвероногую гостью – та вмиг проглотила свою порцию.

– Ну что ж… – Доев восхитительный, пахнущий корицей пирог, я отряхнула руки от крошек (собака тут же слизала их с пола) и вынула из ящичка небольшие хирургические щипцы, самый маленький пинцет, отрез плотной марли и – после секундного колебания – пузырек с медовой водой в качестве самого мягкого обеззараживающего. – Приступим.

Как только нам удалось положить ее на бок и зафиксировать голову (задачка была не из легких: собака извивалась как уж, но Джем навалился сзади, а Джейми обеими руками прижал к полу передние лапы и шею), я за пару минут извлекла осколок. Фанни осторожно держала свечу, стараясь не капнуть на меня и мою «пациентку» раскаленным воском.

– Готово! – Под всеобщие аплодисменты я вытащила кость щипцами и бросила в огонь. – Осталось почистить рану.

Я плотно прижала к десне марлевую повязку. Собака жалобно скулила, но не сопротивлялась. Из раскуроченной десны вытекло немного крови с едва заметными следами похожей на гной жидкости – при таком слабом освещении трудно было сказать наверняка. Я понюхала марлю и не уловила гнилостного запаха. Пахло мясом, яблочным пирогом и псиной – никакого зловония от возможной инфекции не наблюдалось.

Как только осколок кости был извлечен, интерес к моим манипуляциям сразу иссяк и все вернулись к прерванному разговору, наперебой предлагая собачьи клички. Лулу, Сассафрас, Джинни, Монстро (последний вариант предложила Бри, и мы с ней переглянулись, с улыбкой представляя зубастого кита из Диснейленда), Seasaidh… [64]

Джейми ласково погладил гончую по голове, но не стал принимать участия в обсуждении. Возможно, он знал, как ее зовут на самом деле? Я промыла десну медовой водой – даже лежа четвероногая пациентка ухитрилась вылакать все до капли, – не переставая думать о муже.

64

Господь милосерден (гэльск.).

«Видел, как она выла на могиле хозяина»… По спине пробежал холодок, несмотря на тепло очага. Наверняка именно Джейми уложил хозяина гончей в могилу – и я невольно послужила тому причиной.

Муж сидел спиной к огню. Его спокойное лицо абсолютно ничего не выражало, а рука покоилась на пятнистой шерсти собаки. «Искупление грехов» – так он, кажется, сказал?

– Фанни, а как звали твоего песика? – спросил Джем. – Который был с тобой на корабле?

– Пятнышшш, – ответила она, тщательно выговаривая «ш». Прошло всего пару месяцев с тех пор, как я подрезала девочке уздечку языка, и некоторые звуки все еще давались ей с трудом. – У него было белое пятнышко. На носу.