Сказительница

Несколько часов спустя ее разбудило влажное горячее дыхание Монсо. Кеплианец фыркал, пытаясь добраться до мешка с зерном, который она подложила под голову. Протерев глаза и зевнув так, что челюсть едва не разорвалась надвое, сказительница села и увидела, что солнце уже заходит.

Покормив жеребца, она приложила ладонь ко лбу Алона, чтобы проверить, нет ли жара. Кожа слишком теплая, но цвет у нее хороший. Девушка заметила, что красная грязь высохла. Дахон предупредила, что она должна совсем высохнуть и затвердеть, прежде чем ее можно будет снимать. Эйдрис обмотала запястье пациента лентой, чтобы удержать руку на одном месте.

Снова подогрев похлебку, она приготовилась кормить Алона, но когда притронулась к нему, посвященный открыл глаза. Хотя и удивленные, они казались ясными.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила его девушка.

— Мы… вернулись? — хрипло прошептал он. Она кивнула.

— Заклинание моста подействовало.

— А Яхне?

— Ни следа и никаких новых заклинаний. Стальной Коготь и Монсо предупредили бы. Обработав твою рану, я так устала, что не могла держаться на ногах.

Он попытался приподняться на локте, но она помешала, положив руку ему на грудь.

— Осторожней, Алон. Ты еще слаб. Ты потерял много крови.

Посвященный ненадолго покорился, но выражение его лица говорило Эйдрис, что долго слушаться ее он не будет.

— Мы не можем здесь задерживаться, — сказал он более сильным голосом. — Надо снова начинать поиски.

— Мало хорошего нам принесет, если мы найдем Яхне, когда ты еще слаб, — возразила девушка. — Даже если у меня и есть Сила, я не ровня волшебнице с ее способностями.

Рот его в мрачной гримасе застыл.

— Я и сам не уверен, что смогу победить ее, — признался Алон. — Это заклинание, которым она захватила нас… Я такое не смог бы создать.

— Но ее Сила краденая, — заметила сказительница. — Может, ей не хватит знаний, хотя способность есть. Вот, — сказала она, зачерпывая из котла, — поешь немного. Это тебя подкрепит. — Она осторожно усадила его и дала в руки чашку. Густая жидкость плескалась, руки Алона дрожали. Сказительница молча помогла ему держать чашку. Он начал есть, вначале осторожно, потом все более уверенно.

Еда отняла у юноши все силы. Он пришел в явное отчаяние от собственной слабости.

— Как Монсо? — спросил он.

— Его рана быстро заживает. Кажется, он уже совсем здоров.

— Он всегда быстро оправлялся, — сказал посвященный. В голосе его послышалась горечь. — Хотел бы я, чтобы со мной было так же!

— Тебе нужно время для выздоровления, — ответила Эйдрис — Я была истощена и могла только поддерживать тебя. — Она покачала головой. — Да и крови я не потеряла столько, сколько ты. Тебе нужны отдых и еда.

— Мне нужно найти Яхне, — резко ответил он, — чтобы я мог отплатить ей за все, что она нам причинила! Но сейчас она может быть где угодно.

Неожиданно резко крикнул Стальной Коготь, он явно привлекал к себе внимание. Алон повернулся и внимательно посмотрел на птицу, и они без слов стали общаться. Посвященный «послушал», и плечи его расслабились.

— В чем дело? — спросила Эйдрис.

— Если я правильно понял Стального Когтя, он сказал, что та, за которой мы последовали во Врата, в половине дня пути от нас — и что она не торопится. — Рот его сардонически скривился. — Это меня не удивляет. Не удивительно, что, создав такую массовую иллюзию, волшебница утомилась! — Он задумчиво посмотрел на сокола. — Что-то еще… что-то окутанное гневом, и я не совсем понимаю. Стальной Коготь очень сердит на Яхне.

— Потому что она причинила тебе неприятности в Арвоне? — вслух высказала догадку Эйдрис.

— Стальной Коготь не испытывает ко мне таких сильных чувств, — ответил Алон. — Он любил Джонтала. Сокольничьих и их птиц связывают любовь и верность.

— Но вы провели вместе столько времени, — возразила сказительница. — Я вижу, что Стальной Коготь любит тебя. Когда я сказала ему, что тебе нужно свежее мясо, чтобы восстановить силы, он вернулся, как мог быстро.

— Может быть… — ответил он и вздохнул.

— Ты устал, — сказала девушка. — Ложись и отдыхай.

Он посмотрел на солнце, которое совсем низко висело над далекими холмами. Облака на западе стали алыми и желтыми.

— Я могу отдыхать верхом на Монсо. Если пойдет шагом, я думаю, он сможет нести меня.

Эйдрис открыла рот, собираясь возражать, но остановилась, видя, как он покачал головой.

— Я знаю, что ты собираешься сказать, но я не смогу отдыхать, пока мы близко к околдованной Яхне земле. Что, если она захватит нас снова?

Эйдрис с тревогой оглянулась на слабо светящееся ущелье.

— Это может случиться?

— Не знаю. Ее заклинание превосходит мои способности… Не могу судить. Знаю только, что лучше отдохну на спине Монсо, удаляясь от этого места, чем лежа рядом с ним.

Сказительница вздохнула и сдалась. По правде говоря, теперь, когда Алон сказал, что заклинание снова может захватить их, она и сама не могла бы отдыхать здесь.

— Хорошо, — сказала она. — Я поведу Монсо, и мы пойдем — но только на час, понятно?

Он кивнул.

— Я умею спать на лошади Мне приходилось это делать и раньше.

Опираясь на Эйдрис, он прошел небольшое расстояние до ручья, опустил руки и лицо в холодную воду и напился. Потом, пока Эйдрис седлала кеплианца и упаковывала припасы, Алон выпил еще порцию укрепляющего настоя.

Когда они были готовы, девушка поставила жеребца рядом с Алоном, но ниже по склону холма. С ее помощью он вдел ногу в стремя и взобрался в седло, крякнув от усилий. А когда сел, она увидела, что он прикусил нижнюю губу и пот покрыл его лоб.

Неловко, оберегая раненую руку, Алон закутался в плащ, и они пустились в путь. Солнце светило им в спину.

К счастью, путь пролегал по пологим лугам, и Эйдрис достаточно видела, чтобы идти до наступления полной темноты. Они оставили между собой и ловушкой Яхне несколько холмов. Поднявшись на вершину третьего такого холма, девушка остановилась, тяжело дыша, но чувствуя, как улучшается настроение: они снова движутся к цели. Эйдрис отказывалась думать, что может ждать их в конце пути.