Сказка для волка
Шрифт:
— Врут, — возразила я. — Он и до этого нормальным не был.
Стоило последнему звуку слететь с моего языка, как до меня наконец дошло, какую глупость я сморозила. Это как минимум неэтично и как максимум неразумно поносить за глаза местного управленца. Они ж его любят, ценят и уважают. И если бы взглядом можно было убивать, лежать бы мне кучкой пепла.
— Ты, выросшая по другим законам, не понимаешь чести, оказанной тебе. Да я бы пожертвовала всем, что имею, окажи он мне такую милость, половина волчиц в Стае поступила бы так же. И дело тут даже не в статусе.
Похоже, я задела ее за живое.
— Ира, — позвала я.
— И чем только ты его заинтересовала? Внешних данных никаких, глупа как пробка, а все туда же, обиженную королеву из себя строишь.
Она поднялась и, не сказав больше ни слова, пошла прочь.
Кажется, у меня задергалось веко. Чего я ожидала? Понимания и сочувствия? Зачем я позвала ее? Решила отвлечься от тяжелых дум о дяде?
Над головой ярко-синее небо с почти белым сжигающим диском солнца, а по сторонам сплошные постройки. Дальше ворот мне не уйти. Я задыхалась. Задыхалась от собственного бессилия. От беспомощности и отвращения к своей слабости. Мобильник не покидал моих рук. Раскаленный воздух проникал в меня через ноздри, выжигая легкие, плавя кожу и выпаривая мысли из головы. Нет цели, нет желаний и нет боли. Пустота. Миллионы запахов окружили меня. Сухая трава, раскаленный асфальт и много чего еще.
— Руслана, — окликнули меня.
Леха.
— Что ты здесь делаешь? — Он подошел ближе.
И откуда только взялся?
— Не знаю, — честно призналась я.
Растерянно оглянулась и поняла, что безумие ближе, чем казалось. Я же вроде шла куда-то, так почему до сих пор стою у дома Назарова?
— Ты уже минут тридцать памятник самой себе изображаешь. С тобой все нормально?
Его слова показались мне на удивление смешными. И я смеялась, в голос, звонко, взахлеб. Приступ. Не знаю, что послужило причиной, но нынешний приступ отличался от всех предыдущих. Он начался внезапно, без привычных симптомов уплывающего сознания.
— Ты чего? — опешил парень. — Зря я Игорю не верил.
— А что он говорит? — улыбнулась я, перестав хохотать.
— Что ты бешеная, — выпалил он. — Э… в смысле сумасшедшая.
— Нет, еще нет, — возмутилась я. Ненавижу, когда меня называют сумасшедшей. — Леха, почему никого нет? Второй день уже.
Посмотрела на него жалобно, переминаясь с ноги на ногу. В поселке должен быть хоть кто-нибудь, дети, например, и тот, кто за детьми смотреть будет. Словам вчерашней знакомой почему-то веры не было.
— Хорт запретил к тебе подходить, ты никого не увидишь еще неделю, — чуть удивленно пояснил он.
— Почему? — моргнула я.
— Так нужно. — Он не смотрел мне в глаза.
— Зачем? — не унималась я.
— Ради твоей безопасности. — Вид у него был виноватый.
— Да неужели? — проснулась моя язвительность. Не иначе солнышко голову напекло.
Леха посмотрел на меня внимательно.
— Пойдем, — вздохнул он.
— Куда?
— Ко мне домой. С женой своей познакомлю. Расскажешь ей, как нормально голубцы готовить. — Он развернулся и зашагал вперед, не проверяя, следую ли я за ним.
— А как же моя безопасность?
— Я приближенный, традиции позволяют, — начал было он, но тут же умолк.
И этот недоговаривает. По его виду можно было
понять, что больше Леха ничего не скажет, настаивать я не стала. Почему бы и нет? Мне все равно куда, лишь бы подальше отсюда.— Решил занять меня хоть чем-нибудь, пока Хорта нет рядом? — усмехнулась я. — Скажи, ты был в сопровождении моего дяди?
— Нет, — ответил он не оборачиваясь.
— А Игорь?
— Нет.
— Леха, а приближенные очень сильные?
— Вторые после Хорта.
— А много вас?
— Четверо — стандартная свита. Но мы с Игорем — доверенные лица.
Занятно. Больше вопросов я не задавала. Шли мы недолго и вскоре остановились у деревянного дома, который будто появился из сказки. Резные ставни, крыльцо и даже козырек.
— Проходи, — открыл передо мной дверь Леха.
Переступив порог, я тут же очутилась в прохладном нутре сказочной избушки, изрядно напичканной современной техникой. Подобное словами трудно описать, все кругом было сделано из натурального дерева, украшенного затейливой резьбой.
— Мило, — оценила я.
— Леша, — вышла в прихожую молодая женщина. Среднего роста, приятной внешности, со светло-русой косой до поясницы и шикарными женскими формами. Почувствовала себя ущербной. Уже вторая волчица на моей памяти, и та шикарную фигуру имеет.
— Здравствуйте, — кивнула я.
Воспитание — наше все.
— Люба, познакомься, — меня чуть подтолкнули вперед, — Руслана.
— Та самая, из-за которой у Хорта крышу срывает уже который день? — недовольно спросила женщина.
А чего я, собственно, ожидала? Что меня примут с распростертыми объятиями, дадут приют, обеспечат покой и обогреют душевным теплом? Подобное только в сказках бывает. В реальной жизни чужаков не любят.
— Ну вот что у тебя за язык, а? — возмутился Леха. — Что ты мелешь-то?
Леха грозно наступал на супругу.
— А что я не так сказала? — уперла руки в крутые бока Люба. — Охота за охотой. По всему городу за призраками гоняетесь. Охрану поселка усилил, да так, что выйти лишний раз за территорию нельзя!
— Так, женщина, прекратила истерику! — внезапно рявкнул Леха. — Девчонка ни при чем.
— Я смотрю, в народе процветает разброд и шатание, — задумчиво пробормотала себе под нос. Естественно, меня услышали.
Люба покраснела, скорее всего, от досады.
— Руслана, ты не обижайся, — попросил Леха. — Люба устала просто. Воспитывать троих щенят — это трудно. Нервы ни к черту.
— Бывает, — пожала я плечами, переведя спокойный взгляд на Любу.
— Простите. — Та опустила взгляд. — Проходи, — включила жена Лехи радушную хозяйку.
Зачем я притащилась сюда?
— Ладно, я пошел, — махнул рукой Леха.
Я и пикнуть не успела, как он исчез за дверью.
Вот что я называю неловкой ситуацией. О чем мне разговаривать с его женой? О новинках сезона или о том, как правильно воспитать оборотня?
— Ты прости меня, я действительно глупостей наговорила, — вздохнула Люба. — Чай будешь?
— Лучше кофе, — встряхнула я головой.
— Проходи, не стесняйся. — Я последовала указаниям хозяйки.
Проходя мимо нее, заметила, как она повела носом в мою сторону. Для оборотней это нормально, а вот обычного человека заставляет смущаться.