Сказка для взрослых

Они поговорили о последней поездке Кристофа в Италию: графиня расспросила его о винодельне и рассказала, что в юности работала моделью, представляла «Диор», а с мужем познакомилась, когда тот с любовницей отправился за покупками. Тогда он и влюбился в нее. Кристоф вместе с графиней посмеялся над этой истинно французской историей. Затем она вежливо повернулась к мужчине, сидевшему по другую сторону, и заговорила с ним. Кристоф немного помолчал, а потом его мысли, как бывало всегда, вернулись к Джой, к мучительной пустоте, оттого что ее не было рядом. Они с графиней обменялись несколькими фразами за кофе, и та сказала, что скоро начнет устраивать у себя небольшие званые вечера, чтобы ближе познакомиться с жителями долины и завести друзей. Идея показалась Кристофу замечательной, хотя сам он не смог бы заставить себя позвать гостей: не хотел веселиться один, без Джой.

– Как мне вас найти? – спросила графиня, когда они встали из-за стола, и Кристоф повторил название своей винодельни. – Ах да, конечно.

Вскоре она исчезла, а Кристоф пообщался немного с Сэмом, поблагодарил хозяина дома и вышел. Он заметил графиню на парковочной площадке: та ждала, когда подадут ее машину. Кристоф с удивлением увидел, как она закурила, но потом напомнил себе, что графиня француженка. Навещая родных во Франции, он часто видел курящих женщин. Его «астон мартин» поставили у самого входа. Садясь в автомобиль, Кристоф помахал рукой графине. В эту минуту ей как раз подали «мерседес». Она улыбнулась отъезжающему Кристофу и размышляла о нем по пути к дому, взятому в аренду на полгода. Дом считался местной достопримечательностью, его строили с расчетом продать подороже какому-нибудь приезжему, желающему поразить своих новых соседей в долине Напа и увидеть фотографию собственного жилища на страницах глянцевого журнала. Графиня уже решила, что пригласит Кристофа на ужин, вот только когда? Она собиралась позвать и Сэма Маршалла. С ним ей тоже хотелось познакомиться поближе.

Подъезжая к дому, Кристоф заметил свет в спальне Камиллы. Он постучал и вошел, чтобы пожелать дочери доброй ночи. Она кашляла и сморкалась, прижав платок к носу, но при виде отца улыбнулась.

– Было весело? – с надеждой спросила она.

– Не особенно, – честно ответил Кристоф. Без Джой ему было одиноко на вечере, но он хотя бы попытался выбраться из дому и даже надел новый галстук. – Зато я кое с кем познакомился. С одной французской графиней, она недавно переехала сюда из Парижа.

– Невероятно! – улыбнулась Камилла.

– Наверное, надолго она тут не задержится. Эта женщина слишком роскошная для долины Напа. Летом к ней приедут двое сыновей, полагаю, тебе будет интересно с ними познакомиться.

Камилла кивнула и снова высморкалась. Что ж, по крайней мере отец сходил на обед, сделал первый шаг к возвращению в мир, и она им гордилась. Камилла почему-то представила графиню важной старой матроной, однако порадовалась, что отец провел вечер в приятной компании. Послав дочери воздушный поцелуй, он пожелал ей скорейшего выздоровления и направился к двери.

– Спасибо. Я люблю тебя, папочка. Хорошо, что ты выбрался сегодня из дому.

Кристоф улыбнулся, вспомнив элегантную графиню.

– Я тоже тебя люблю.

«Интересно, пригласит ли графиня на обед, как обещала», – мелькнула у него мысль, однако в действительности его это мало занимало. По пути в спальню он подумал, как весело было бы, вернувшись домой из гостей, обсудить прошедший вечер с Джой. Теперь все это осталось в прошлом. Через несколько минут Кристоф забрался под одеяло, улыбнулся фотографии жены на ночном столике и прошептал, выключая свет:

– Доброй ночи, любовь моя.

Он знал, что второй такой женщины в целом мире нет.

Глава 4

Кристоф забыл о встрече с графиней, поскольку винодельня занимала все его время. Через два дня после обеда виноделов ударили поздние заморозки, и он провел на ногах всю ночь, следя за тем, чтобы все виноградники обогревались и резкое похолодание не погубило посадки. Жаровни, хотя и старомодные, служили исправно. Жестокие морозы могли лишить шато «Джой» урожая на целый год. К счастью, скоро снова потеплело, но Кристоф и Чезаре до самого рассвета, выбиваясь из сил, оберегали кусты. В подобных случаях Чезаре трудился без сна и усталости, и отчасти за это Кристоф безмерно уважал его, чего Камилла не понимала.

Чезаре, как и Кристоф, обучался ремеслу винодела в лучших европейских традициях, однако оба они успешно перенимали современные американские методы и подходы. Чезаре досконально знал свои обязанности и гордился должностью управляющего, по сути – главнокомандующего, винодельней, на чьих плечах лежала забота о виноградниках, защита их от морозов, вредителей и прочих напастей, а еще посадка нового винограда. Он обладал редкой способностью замечать проблему едва ли не прежде, чем она возникала. Следил, чтобы бригады всегда были готовы к работе и действовали слаженно, а оборудование содержалось в идеальном порядке. Заботился, чтобы лозы обрезали, листья обрывали, а виноград собирали точно в нужное время. Чезаре постоянно советовался с Кристофом, прислушивался к его мнению, беспрекословно ему подчинялся и готов был явиться по первому зову в любую минуту дня и ночи. Виноградники шато «Джой» и винодельню он ставил превыше всего и вникал в каждую мелочь. Вдобавок он отличался безошибочным чутьем, чему Джой не придавала значения. Она считала Чезаре вздорным, сварливым старым обманщиком, несмотря на его бережную заботу о виноградниках. Кристоф ценил управляющего и легко мирился с его слабостями, закрывая глаза на мелкие недостачи и дутые отчеты о расходах, но Джой видела в этом тягчайшее преступление, караемое чуть ли не смертной казнью.

Чезаре постоянно пререкался из-за каждого доллара и лгал, когда ему это было выгодно. Камилла с трудом терпела его выходки и не собиралась прощать ему грехи. Она знала, как дорожит им отец и как важна работа Чезаре на винодельне, однако хотела защитить их деньги. А Чезаре перенес на Камиллу свои застарелые обиды и невзлюбил почти так же, как ее мать. Теперь они с Камиллой часто ругались, но в основном из-за мелочей.

Чезаре никогда не был женат и так и не стал отцом. В молодости был сердцеедом и бабником, но в пору зрелости угомонился, да и его яркая внешность поблекла. Он не был слеп к красоте Камиллы и охотно признавал, что она необыкновенная девушка, но жесткий характер, который, по его убеждению, дочь Кристофа унаследовала от матери, лишал ее женской привлекательности, о чем он не побоялся ей сказать. Разумеется, это тоже не прибавило теплоты их отношениям. Они ссорились постоянно и, как казалось Кристофу, без всяких веских причин.

– Ты навсегда останешься старой девой, если не одумаешься, – предупредил Камиллу Чезаре, когда та не поверила цифрам в его последнем отчете о расходах. Личные выпады он считал справедливой местью. – Мужчины не любят женщин, затевающих свары из-за денег. Я полагал, ты вернешься в университет и продолжишь обучение, – с надеждой добавил он.

Чезаре повторял это несколько раз после смерти ее матери. Не мог дождаться, когда она уедет. С Кристофом у него не возникало трений, не то что с Камиллой или Джой. Он объяснял это тем, что они американки. Чезаре предпочитал европейских женщин, хотя и покинул Италию тридцать лет назад.

– Я не вернусь в университет в ближайшие два-три года, – в очередной раз заявила Камилла. – К тому же я нужна папе здесь.

– Он может нанять другую секретаршу тебе на замену, – пренебрежительно усмехнулся он и надвинул на глаза потрепанную соломенную шляпу. Его всклокоченная седая грива выбивалась из-под полей, тугие пружинки волос торчали во все стороны.

Чезаре превратился в капризного желчного старика и привык не церемониться с Камиллой, поскольку его знаменитое обаяние не действовало на нее, как и на Джой. С годами он погрузнел – сказалась любовь к макаронам. Чезаре хорошо готовил и несколько раз приглашал Джой на обед, но та отказывалась. Кристоф иногда ходил к нему в гости один, Чезаре угощал его вкусной пастой, они засиживались допоздна за разговорами о виноградниках и о том, как улучшить качество вина.

Кристофу нравилась компания управляющего, хотя жена и дочь не разделяли его симпатий. Самоуверенный, вечно недовольный, Чезаре полагал, что женщины годны лишь для одного. Утверждал, что в бизнесе им не место, и, уж конечно, управлять винодельней способен только мужчина, женщине на это ума не хватит. Камиллу он ни во что не ставил, она читала это в его взгляде, слышала в голосе. Чезаре не осмеливался так обращаться с ее матерью, Джой резко высказывала ему все, что думала, им случалось кричать друг на друга. Камилла обращалась с ним мягче из уважения к его возрасту, вдобавок он был частью ее жизни: заботился о виноградниках сколько она себя помнила. Однако Камилла соглашалась с матерью, что Чезаре часто врет, изворачивается и к тому же нечист на руку. Камилла и Джой считали его ходячей неприятностью, но Кристоф, человек добрый и справедливый, ценил заслуги каждого из своих работников и прощал им недостатки. Он старался видеть обе стороны медали, так было и в ситуации с Чезаре.