Сказка - ложь...

Ведьма покачала головой, краем глаза заметив убегающую Морану.

Ну и чего девка так всполошилась? Чего такого спросил Кощей? Можно подумать, ему кто-то правду скажет…

Мужики, они такие… чувствительные. Кощей припадочным не был. Но Яга не могла поручиться, что его реакция будет нормальной. Кроме того, зачем мужикам знать, об чём бабские разговоры?

– Кощей, – спросил Соловей-разбойник, – ты не жалеешь, что женился?

Яга мигом навострила уши. Её этот вопрос тоже волновал, правда, по другой причине. Только увидев свою – уже взрослую – племяшку, Яга прикипела к той всей душой. И теперь переживала за её семейное счастье.

– С чего бы? – удивился тот. – Во-первых, мужик сказал – мужик сделал. А во-вторых, всё же пирожки…

Яга хмыкнула. Путь к сердцу мужика… он ведь не только через желудок. И Кощей в этом убедится! Пущай попробует отлынивать!

– А ещё, – добавил блондин, чуть погодя, – она красивая!

***

Домовой Нафаня служил у Кощея уже очень давно. Ещё с тех незапамятных времён, когда этот блондинистый злыдень построил терем и вселился.

Принцессы и королевишны, которых притаскивал хозяин, жутко не нравились домовому тем, что имели обыкновение обращаться с ним, как с обычной прислугой. Так же, как с самого начала пытался и сам Кощей. Впрочем, его «хозяин» быстро понял всю тщетность данной затеи, ограничившись просьбой убирать хотя бы раз в неделю.

Молодая кощеева жена удивила Нафаню. Девка забежала в горницу на втором этаже вся красная, как вареный рак. Она бегала из угла в угол со странным выражением на лице. Потом плюнула в дальний угол (Ух, как зашипело!!) и наколдовала миску с молоком, столь любимым всеми домовыми. Кот, было, сунулся к ней с умильной рожей, но был невозмутимо выдворен за дверь.

– Дедушко Домовушко, приходи ко мне молочко пить, пирог жевать! – стукнула каблучком по полу кощеева жена.

Как не хотелось Нафане не вылезать из-под куфара[1], однако древней формуле и запаху свежего молока он противиться не мог.

Чтобы отвлечь себя от разных мыслей, вызванных рассказами Яги, Морана решила поглядеть на домового. Судя по всему, в тереме жило нечто очень ленивое и неопрятное (нет, это она не о муже…).

Наколдовав миску молока, которое так любил домовой в отцовском доме, Мора вышла на середину комнаты. Подумала. Добавила пирожок. И произнесла старинную формулу вызова домашнего духа.

Под ноги девушки выкатился комок, покрытый бурой слипшейся шерстью. Существо было размером с кошку, недавно изгнанную за дверь. Морана взвизгнула, не разглядев, что за чудо появилось перед ней, и вскочила на высокий табурет. Оно же вразвалочку подошло к миске и, чавкая пирожком, начало хлюпать молоком.

На крик жены прибежал Кощей, сбив по дороге кота, нежно прильнувшего к дверной щели, источавшей дивный молочный аромат.

Соловей уже ушел, пообещав Кощею в ближайшее время поехать за молодильными яблочками. К тому же, этому обстоятельству немало способствовала Яга, пообещавшая жеребенка за мешок фруктов лично для неё. И теперь хозяин с гостьей горячо обсуждали, как все-таки отправив разбойника к Никодиму, исхитриться вернуть Соловушку неженатым.

Кощей как раз доказывал Яге, что давать Соловью шапку-невидимку – плохая идея, ибо тогда он вынесет не только яблоки из царского сада, но и уволочет Синеглазку, а так как выкуп за неё платить никто не будет… И тут раздался визг Мораны. Кощей не совсем понял, в чем дело, но, схватив меч-кладенец, быстро ринулся на второй этаж.

Чуть не убившись об наглую тварь, называемую котом, мужчина вбежал в горницу. Морана стояла на стуле, довольно высоко подняв подол сарафана, что замечательно позволяло увидеть красивые стройные ножки с изящными лодыжками. Кощей, не разглядев никакой явной опасности, застыл, уставившись на жену.

Кажется, ещё один сюрприз. Народная молва говорила, что Морана – богиня смерти, мягко говоря, некрасива… Не то, чтобы Кощей поверил, но ему было жутко интересно, как жена… кхм… сложена. Да, у неё было красивое лицо и тонкий стан, но, мало ли… ноги кривые… или ещё что… Ноги оказались очень красивыми. По крайней мере та часть, которую было видно из-под подола.

Жена, наконец, перестала смотреть на что-то посреди комнаты и обратила внимание на то, куда пялиться Кощей. Покраснела и одернула подол. Утратив стопорящий его фактор, мужчина перевел-таки глаза на то, что привлекало взгляд его жены.

Нафаня, резво чавкая, запивал пирожок молоком. Его пронзительные голубые глаза голодно сверкали на худом лице, а грязные волосенки топорщились, создавая неповторимый ореол. Честно говоря, Кощей впал в ступор. Домового своего мужик не видел никогда – тот предпочитал отсиживаться под печкой и на свет не вылезал.

– Ух, ты! – послышался голос Яги. – Это что у тебя такое, а Кощей?!

– Домовой, – мрачно ответил хозяин, – кажется…

Его жена скептически оглядела существо, все ещё сидящее на середине комнаты. Домовой доел пирожок и теперь облизывал миску, стараясь не оставить ни капли молока.

– Слушай, – Яга приподняла левую бровь. – Дикий он у тебя какой-то. Ты на нем что, опыты ставил алхимические?

– Да лет двести, почитай, не занимался таким, – недоуменно почесал макушку Кощей. – Странный он у меня оказался. Вон как злобно зыркает…

Нафаня так увлекся дарами новой хозяйки, что не заметил, как Кощея ловко выпроводили из комнаты. Очнулся он лишь тогда, когда Яга споро завернула его в рушник[2] и произнесла слово «купать». И закричал благим матом.

Он отбивался рьяно, но что можно сделать супротив двух ведьм, если в тебе росту – как в кошке? Домового вымыли, насухо вытерли, переодели в чистое, колданув что-то на скорую руку. Потом, рассмотрев, дали ещё один пирожок и кружку с молоком.

А внизу тихо матерился Кощей, окончательно уверовав, что женился на самой Моране-смерти…

Домовой кричал так, будто с него живого шкуру сдирали. Резко расхотелось есть, и даже, кажется, снова разболелась голова. Потом вопли прекратились, но менее страшно от этого не стало (хотя Кощей ни за что не признался бы, что это именно страх).

– Слушай, Кощей – ты злыдень! – Баба Яга спускалась вниз. Лицо её раскраснелось, а рыжие кудряшки, выбившись из-под платка, рассыпались по плечам крупными кольцами. – Так ребятёнка уморить!

– Какого? – удивился блондин. – Ты где у меня дитё видишь?

– Домовому твоему годков с сотню будет, – объяснила Яга. – Маленький он, глупый. А ты им командовать вздумал. Откормить сначала надо, научить, как да что.

– Не знал я, вот тебе моё слово, Яга!

– А коли не знал, так исправляй давай! – улыбнулась женщина. – Найми бабку какую, пущай помогает в хозяйстве. И жене твоей подспорье, и домовой вести хозяйство поучится.

– Где ж я найду бабку, чтоб к самому Кощею с Мораной-смертью в домохозяйки пошла?! – скривился мужик.

– А бабка Параська? – лукаво улыбнулась ведьма.