Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

На берег плеснула волна, за ней ещё и ещё.

Он что, купается?! Без… без меня?

Пустой котелок выпал из рук, а в глазах защипало от обиды. Не то чтобы я горела желанием лезть в холодную воду, но он мог хотя бы предложить…

Ага, после всего, что я натворила. Да если бы не эта самая судьба, он бы со мной и разговаривать даже не стал.

Сердито вытерла рукавом глаза, подняла упавший из рук котелок с остатками травы и оправилась к воде.

Купаться я не собиралась, а вот умыться, чтобы он не заметил следов от слёз, точно стоит. Да и завтрак надо приготовить.

Но обидно-то как…

Вода закипала, когда ветви ивняка раздвинулись и Джастер вышагнул на поляну. С мокрых волос на голые плечи капала вода, в руках он нёс что-то завёрнутое в рубаху. И это что-то яростно трепыхалось.

— Ты рыбу поймал?

Он ухмыльнулся, вытряхивая возле костра свою добычу: окуня и двух подъязков, тут же забившихся на земле.

— А ты против? — Шут, с рубахой в руках, отправился к воде. — По-моему, отличный завтрак будет.

— Не против, — я взяла сумку с готовыми зельями и пошла в шатёр. Ну не смотреть же в самом деле, как он, полуголый, одежду стирает?

— Только ты сам её готовь.

— А ты «Легенды» иди читай, — отозвался воин, не оборачиваясь. — За вчера и за сегодня.

Я вздохнула и откинула полог. Иди читай…

Нашёл способ, как меня прогнать…

— Вслух читай, ведьма! — догнал меня окрик. — Чтобы я слышал.

Ну вот как он умудряется мне настроение сначала испортить, а потом поднять сразу?!

Я взяла книгу и отправилась обратно к костру.

Джастер стоял по колено в воде и выжимал чёрный мокрый комок.

— Зачем ты её стираешь? Она же у тебя…

— Рыбой воняет, — фыркнул он и снова бросил рубаху в воду. — Читай давай.

Пока воин чистил рыбу и варил уху, я успела прочитать несколько историй. Джастер слушал молча и не торопил меня, даже когда я задумывалась над прочитанным. Конечно, непонятные слова из примечаний я могла бы спросить у него, но мне захотелось разобраться во всём самой.

В конце концов, я же взрослая ведьма, а не маленькая девочка, чтобы ему всё время в рот заглядывать!

К тому же после того, что я узнала за последнюю пару дней, многое в легендах стало понятней.

И я ловила себя на том, что благодарна за такое обучение. И благодарна за возможность сидеть возле этого костра и украдкой любоваться тем, как Шут что-то вырезает из веточки и иногда помешивает похлёбку. Его светлые волосы просохли и золотились даже в тени, рубаху Джастер развесил сушиться на кустах, обувь тоже снял и сидел у костра в одних штанах, легко подобрав под себя ноги и ничем не напоминая грозного воина.

Мальчишка…

Нет. Не мальчишка. И даже не юноша. Он — мужчина, у которого за плечами… много всего. Воин забытого племени, пришедший из Проклятых земель. А ведь его родина далеко отсюда. Очень далеко. Сколько же он пережил, прежде чем добрался до Эрикии?

— Что ты так смотришь на меня, ведьма?

Шут даже не поднял головы, что-то вырезая ножом, но я смутилась, поняв, что и в самом деле забросила книгу и довольно долго смотрю на него.

— Тебе что-то не понятно?

— Джастер… сколько тебе лет? Или вы считаете в зимах?

Я ждала, что он или отшутится, или отмолчится, но он неожиданно ответил. Спокойно и невозмутимо, словно я спросила, готова ли уха.

— В сезонах. Один урожай — один сезон. Сколько их всего — не знаю, я не считал. В моём племени живут долго, по сравнению с обычными людьми — очень долго. Но от старости умирают редко, куда чаще гибнут в поединках или на охоте.

— Но ты выглядишь очень… молодо. У тебя даже…

— Усы и борода не растут? — Шут усмехнулся и провёл рукой по гладкому подбородку. — А зачем они мне? Я не прячусь и не охочусь… Янига, хватит так на меня смотреть. Не растут, потому что не хочу. Это во-первых. А во-вторых, магический дар раскрывается долго. Ему нужно время, чтобы набрать силу, а человеку — опыта и понимания. Да, учить ребёнка лучше с детства, но настоящую силу он обретает совсем не сразу. — Воин отложил поделку, помешал уху и снял пробу. — Ещё есть вопросы, ведьма? Только поторопись, еда почти готова.

Он снял котелок с огня и поставил возле костра остывать и настаиваться. Пахло так, что я проглотила слюну, а в животе выразительно забурчало.

Только вот уха не убежит, а Джастер вполне может передумать.

— Получается, что раньше дар был у всех. Почему сейчас у ведьм дар передаётся по наследству, а у волшебников нет? Или я не дочитала ещё?

Воин спокойно убрал поделку и нож в торбу.

— И не дочитаешь, — он поставил рядом с котелком миску и чашку. — В легендах этого нет. Об этом раньше знали все, но потом забыли. Дело в том, что есть дар личный, а есть дар рода.

Я недоуменно смотрела на него. Как так?

— Ты же только что говорил, что дар есть у всех…

— Да. — Джастер невозмутимо кивнул. — Только есть дар, который человек получает по праву крови, а есть его личный, которым его могут наградить боги. Вот у волшебников дар личный. А ведьмы наследуют свою силу по праву крови. И поскольку дар сильно ослаб, то и рождаются ведьмы тоже не часто. Сколько всего наделов у вас?

Неожиданный вопрос заставил меня задуматься, вспоминая, что рассказывала Холисса, и даже несколько раз посчитать по пальцам.

— Двенадцать получается. Или тринадцать… А что? Это важно?

— У тебя братья — сёстры были?

Я пожала плечами. Всё, что было до того, как меня забрала Холисса, я почти не помнила.

— Были вроде. А что?

— А то, что дар проявился только у тебя. Ты продолжательница рода. И только через твоих детей он может передаться дальше в чистом виде.

Через моих…

— Я не хочу детей, — закусив губу от обиды, я отвернулась. Даже представлять себя с другим мужчиной для этого не хочу! Сам же знает, что мне никто другой не нужен!

Только вот я для него просто обуза…

— Ну, не хочешь — не хочешь, — спокойно ответил он. — Если у тебя детей не будет, значит, дар проснётся в ком-то из твоих сестёр. Хотя его тогда и даром-то уже не назовёшь, скорее дурным глазом…

— Дурным глазом?

— Искажённый дар тёмной силы. Когда человек невольно проклинает всё, о чём говорит или на что недобро посмотрит.

Проклинает всё, на что посмотрит или о чём скажет?! Великие боги… Так же жить нельзя! Это же жуть какая-то! И ведь он не пугает…