Сказка о том, как Иван женился...

— А что в плюсе? — слаженным шёпотом поинтересовались близнецы.

Прокурор обвёл глазами лица сидящих напротив и похолодел. Перед ним сидели обычные мальчишки, без закидонов и прочих неприятностей. Дети. Опять закололо в груди, и он, внутренне собравшись, хмыкнул:

— А в плюсе с вами я, дети мои, Серый Волк...

Лёха откусил кусочек пахлавы, сделал глоток чаю из маленького смешного стаканчика и важно добавил:

— Ну, в принципе, здесь и Израиль недалеко... Дядя Андрей, я тоже анекдот знаю. — Встретились серый волк и три поросёнка. Поздоровались с хищником, а он им «Шалом, дети мои...», так что, может, и нас пронесёт, со свининой-то...

Прокурор заказал пива и, переместившись во внутренний дворик, стал наблюдать за движением дневного светила. Не смотря на внешнюю суровую браваду, он был чуток и восприимчив, умел думать и анализировать ситуацию. Пережив «лихие девяностые», время массовых чисток органов и прочие свойственные родине перипетии, он давно научился понимать и оценивать, казалось, невероятные ситуации, и, сейчас, будучи внешне расслабленным, он активно просчитывал все возможные и невозможные варианты.

Только жена, посмотрев в глаза, в которых таился ужас возможной западни, поняла бы сейчас его состояние. Но Натальи Николаевны рядом не наблюдалось. «И, слава богу!», метнулась выстрелом мысль в голове.

Пытаясь прикинуть вероятности, Андрей, к собственному ужасу, видел множество неизвестных, боялся того, что могло произойти и не знал, куда двигаться дальше. Случайно брошенная фраза про Антарктиду нарисовала в голове картину вмёрзшего в Патриарший пруд трупа, которого ломом выковыривали два дворника-узбека по весне. Он вытер потный лоб и осмотрелся.

За столиком напротив сидела, держа длинными пальцами чашку с капучино, дама. На фоне роз и гор, она выглядела какой-то неживой, как написанный пастельными красками портрет. Он посмотрел на залитые солнечным светом золотые волосы, длинную тонкую шею, высокую грудь, резко очерченную квадратным вырезом сарафана, и удивился этой хрупкой, случайно возникшей перед ним красоте. Всю свою жизнь Андрей сталкивался с уродством человеческой жизни. Смело глядя вперёд, шёл и видел грязь, черноту и изнанку. А здесь, в «Тьмутаракани мира» столкнулся с гармонией. Его не интересовала эта женщина, Андрей Дмитриевич просто сидел и любовался мягким переливом теней и штрихов на широкой, свисающей фалдами юбке и таяющими контурами тонких переходов цвета от персиковой нежной кожи, до каймы у самых щиколоток, цвета маренго.

Резкий телефонный звонок заставил вздрогнуть.

— Андрей, — моментально узнанный голос вызвал озноб. — Андрей, ты меня слышишь?

— Да, Мама…

— Андрей, где Ванечка? Наташа бросила трубку! Что там у Вас происходит, в конце концов? Ты взрослый человек, прокурор, где дети?

— Спокойной ночи, Мама, — ответил ей Андрей Дмитриевич, наблюдая, как в солнечных лучах исчезает таинственный силуэт.

Телефон разрывался повторной трелью. Он вздохнул и ответил:

— Я слушаю Вас внимательно, Мама!

В ответ раздалось шипение, и далёкий родной мальчишеский голос прокричал:

— Норм у нас всё! В Мексике мы! Матери сообщил. Ща, с пирамиды сползём, устроимся, и перезвоню!

Тающая на фоне тёмных гор светлая фигура на миг обернулась, и он узнал её лицо — лицо со старой мозаики из музея в Газиантепе!

Глава 23

Утром, когда медленно исчезающие звёзды, нарисованные на небосводе Южного полушария, как на декорациях театра кукол, стёрлись окончательно, компания, наконец, смогла выползти из пирамиды.

Сообщив родне место своей дислокации, ребята, спустились по высоким крутым ступеням и пошли искать выход, спугнув по пути парочку ящериц и маленькую древесную гадюку. Выход, естественно, нашелся, но приближался та-ак медленно! Оставшиеся метры дороги, казалось, лишили их последних сил. Ровная тропа словно засасывала в бурую слежавшуюся землю измученные ноги. Они не обращали внимания на шум и суету птичьего мира, радующегося утру, лучам солнца среди изумрудной листвы и отсутствию туристов. Им надо было дойти, и все.

У Ивана разболелась и сильно отекла сломанная рука, его подташнивало, он хотел лечь и в душ, именно в указанном порядке.

Хенрик, переполненный эмоциями до состояния ступора, просто шёл.

Только Димон, просканировав местность, мог бы как-то помочь своим товарищам, но не решался.

Перепрыгнув через ещё закрытый турникет и проигнорировав удивленные взгляды подъезжающих к месту работы служащих, грязная троица исследователей выкатилась на главную площадь перед музейным комплексом Чичен Ица и встала.

Там из побитого жизнью автобуса шумно высаживалась группа малорослых индейцев. В их темных глазах, косо расположенных на бронзовых физиономиях, таились (с точки зрения Димы) злоба и коварство. Одежда представляла собой достаточно ветхие рубашки и футболки, но на гладких угольно-чёрных и жестких, как щетина, волосах гордо восседали почти новые шляпы и кепки самых разных фасонов и расцветок.

Потомки суровых воинов с тотемными татуировками сейчас успешно маскировались под строителей демократического дружественного Соединённым Штатам Америки государства рабочих и крестьян. Эту великую мысль мог бы высказать Андрей Дмитриевич, но он находился где-то очень далеко, и ввиду отсутствия руководства путешественникам необходимо было решать насущные вопросы жизнеобеспечения самостоятельно.

Ванька не выдержал и подошёл к первому попавшемуся мексиканцу:

— Hotel, a lot of money, expensive hotel, take me quickly, — выпалил он гражданину.

Тот промолчал, переваривая информацию.

Иван дернул плечом, боль стрелой пролетела по уставшему телу и голова окончательно пошла в отрыв – мир перед глазами качнулся и пустился в кружение.

Он мешком уселся у ног Димона, а последний начал быстро о чем-то переговариваться с обступившими их аборигенами.

Наконец, сквозь гулкий шум в голове Ванька разобрал:

— Это Френсис. Он здесь родился и живет, — голос Димыча на фоне других звучал, как чарующая флейта. — Он говорит, что за нами может приехать его брат и за десять евро отвезти нас в отель для европейских туристов. Хенрик, у нас есть десять евро?

Хенрик оторвался, наконец, от созерцания Всемирного наследия ЮНЕСКО, включенного в список Новых семи чудес света, и лаконично сообщил:

— Есть. На карте. Нужен банкомат.

..Через полчаса их привезли в действительно хороший отель «Hacienda Kaan Ac» на окраине Вальядолида и, сняв «виллу с видом на сад», путешественники рухнули скошенными снопами… или поваленными деревьями… короче, спать.

Вечером, несмотря на протесты и белый цвет лица (больше от страха, чем от боли), Иван был отвезён в госпиталь и многострадальная рука наконец попала туда, куда должна была – в гипс. А заодно под инъекцию обезболивающего. После чего умиротворенно заткнулась. Жизнь налаживалась.

А когда после пива и больших сочных кусков мяса Димон осмелел настолько, что попросил Ивана разрешить ему самостоятельно принимать решения по спасению отряда, у младшего Курчатова появилась уверенность, что все будет хорошо.