Сказка о ветре в безветренный день

Да, работы было много, неприятностей ещё больше, а жалованье при этом он получал совсем маленькое.

Но не ради денег терпел всё это Цеблион. Дело в том, что король обещал дать ему два колпака: один для него, а другой для его сына.

Получить эти колпаки было самой большой мечтой его жизни.

Цеблион сам готовил духи для всех невидимок. На верхнем этаже Белой башни у него была лаборатория, вся заставленная банками и склянками и завешанная пучками сухих трав. Часто в сумерках, закончив работу, он сидел у себя в лаборатории и мечтал о колпаках-невидимках.

О колпаки, колпаки!

В мечтах они летали перед ним, как две птицы. Он протягивал к ним жадные, дрожащие руки. Колпаки — это власть!

Колпаки — это богатство! Как только он их получит, всё будет иначе, всё сразу же будет иначе…

А пока что Цеблион каждое утро открывал чёрный шкаф и учил сына различать запахи.

Хранитель Запахов протянул руку и достал с верхней полки хорошенький флакон с круглой крышкой и зажал его в кулаке.

Флакон был чем-то похож на маленькую девочку.

Цеблионок жадно обнюхал его кулак.

— Ландыши! — сказал он и облизнулся. — Принцесса!

— Ах ты мой отличник! — дрогнувшим голосом сказал Хранитель Запахов. — Умница. Вот увидишь, когда ты немного подрастёшь, ты обязательно женишься на принцессе.

— Да-а-а… — захныкал Цеблионок. — Принцесса — самая красивая девочка на свете, а у меня вон какой нос. Я даже не могу есть мороженое, потому что мой нос зябнет и я боюсь его отморозить… А у тебя, папка, нос ещё больше… фу, смотреть противно…

— Мой нос — это мой хлеб… — с виноватым видом сказал Главный Хранитель и помял пальцами свой огромный нос.

— Да ну, папка. Какой ты глупый, папка. Вот у всех есть колпаки, а у тебя нет.

— Как у всех, сыночек? Да нет, мой миленький. Колпаки только у придворных. Ну ещё, конечно, у короля, королевы и принцессы.

Цеблионок сморщил лицо.

— Да-а… А ещё у всех стражников. Вон их сколько…

— Погоди, погоди, сыночек. Но ведь это же солдаты. Нас же надо защищать. Наши денежки, наши…

— Защищать? А музыканты? Они нас тоже защищают, что ли? Своими дуделками и свистелками?

Злоба исказила лицо мальчишки, и лицо отца, как зеркало, отразило эту злобу.

— Эх, сыночек… Я и сам бы не дал им ни одного колпака-невидимки… Но ведь если наши солдаты пойдут на войну, музыканты пойдут вместе с ними. Они будут играть им военные марши, чтобы солдаты веселее шли в бой.

Цеблионок затопал ногами, затрясся.

— Дурак, дурак, папка. Ты уже пять лет во дворце, а колпаков нету!

— Ну, успокойся, сыночек, ну, не волнуйся. Ведь за это время цветок-невидимка ни разу не расцвёл.

Цеблион улыбнулся своей страшной, отвратительной улыбкой. Он притянул к себе сына и отвёл рукой волосы от его уха.

Потом он наклонился к нему и зашептал ему на ухо дрожащим голосом:

— Это всё ерунда… Лишь бы мне только получить эти колпаки… Ты увидишь… Что у них есть, кроме их красоты? Все они глупы как пробки… А я… я… Я тогда снюхаюсь с каким-нибудь министром и тогда…

В этот момент в дверь кто-то тихонько постучал. Главный Хранитель прижал нос к замочной скважине и сильно втянул в себя воздух.

— Запах ваксы, — прошептал он. — Это — Начищенный Сапог. Интересно, какие он принёс известия…

Начищенный Сапог был один из невидимых стражников.

— Ну?! — спросил Главный Хранитель, приоткрыв дверь.

— Цветок-невидимка расцвёл! Ух, какой красивый! — шепнул Начищенный Сапог.

— А Великий Садовник?

— Спит. Он не спал целую неделю, потому что цветок-невидимку нужно было поливать каждые пять минут. А теперь спит.

— Ну иди.

Хранитель Запахов захлопнул дверь и засмеялся от радости. Он так сильно прижал Цеблионка к своей груди, что тот хрустнул, как вафля.

— Мой любимый, — хрипло сказал Цеблион, — наконец-то! Я уже почти потерял надежду увидеть тебя когда-нибудь невидимым…

Хранитель Запахов нагнулся и взял с нижней полки шкафа большие ножницы. Он пощёлкал ими, как будто хотел отрезать кусок воздуха.

— Я тебя прошу, аккуратно поставь на место все пузырёчки и запри шкаф, — сказал он. — Если в шкаф кто-нибудь залезет, сам знаешь, в королевстве всё пойдёт кувырком.

— Вот ещё… — недовольно проворчал Цеблионок. — Что я тебе уборщица, что ли?

— В другой раз я сам, конечно, мой милый, — торопливо проговорил Хранитель Запахов, — но сейчас мне так некогда… Пока он не проснулся… Значит, убери всё в шкаф и не забудь: ключ надо повернуть пять раз, не больше и не меньше…

Цеблион бросил большой чёрный ключ прямо в руки сына и повернулся к двери.

Он сделал несколько шагов, но вдруг споткнулся обо что-то и, взмахнув руками, с трудом удержался на ногах.

— А, это ты, негритёнок! — прошипел он. — Вечно ты путаешься у всех под ногами…

Это действительно был маленький негритёнок. Он был очень худой. Рёбра у него торчали, как клавиши рояля. Если только можно представить себе рояль с одними чёрными клавишами.

Мальчик растянулся на полу. Наверно, в этот момент ему больше всего хотелось превратиться в одну из половиц.

Цеблион сильно ударил его ногой. Но мальчик даже не застонал. Видимо, он боялся, что за это его ударят ещё сильнее.

Цеблион перешагнул через него и вышел из комнаты. Он бегом пробежал по подземному ходу, ведущему в Белую башню.

Летучие мыши, висящие под потолком вниз головой, даже не пошевелились. Они давно уже к нему привыкли.

Невидимые стражники, тоже привыкшие к нему, как и летучие мыши, распахнули перед ним двери в Белую башню.

Цеблион стал быстро подниматься по старой мраморной лестнице.

Он поднялся на самый верх Белой башни.

Там на открытой площадке, пригретый солнцем, лежал очень старый человек.

Это был Великий Садовник.

Он крепко спал. Потому что это очень нелегко в девяносто пять лет не спать целую неделю и каждые пять минут поливать цветок-невидимку.