Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях

– Когда тебе вылетать нужно?

– Вчера, - отмахнулся Гамаюн, - но потом завертелось, закружилось с этой баней.

– Понятно. Гамаюн, я лечу с тобой!
– решительно поднялась.

– Ты что же прям сейчас собралась? – ужаснулся Гамаюн.

– А когда еще? Ты тут прохлаждаешься, а там может ворог уже наступает? – грозно посмотрела на птица.

– Ну что ты, Веселинушка? Ну, какой ворог? Спят все, - пытался успокоить меня Гамаюн. – И мне бы отоспаться, а то голова еще кружится.

Задумалась. С таким провожатым неизвестно куда залетишь, может и верно, надо сначала в лагерь вернуться, вещи для полета собрать.

– Ладно, - согласилась с ним, - вернемся сейчас в лагерь, а потом, на рассвете полетим.

– Вот и ладненько, - обрадовался Гамаюн, семеня за мной.

Лагерь предстал передо мной в разгроме. Не знала бы о лечении синяков медовухой, точно бы на нападение подумала. Горыныча не было видно и слышно, как и всей компании женихов. Очень мне интересно было Игоря увидеть и хоть с ним свой личный вопрос решить, но как не выглядывала в спящих князя, опознание личности не удалось провести. Я даже порадовалась, что когда они утром оживут, меня тут не будет.

Подтолкнула к палатке отца Гамаюна, которую опознала по штандарту, смело шагнула в проем и тут же загремела на пол. Оказалось, кто-то очень уютно устроился прямо на пороге палатки, то ли преграждая выход из нее, толи наоборот, как меня, ворога не пустить до спящих.

Подо мной что-то заворочилось и заурчало.

– Мама! – тихо пискнула от неожиданности.

Меня лизнули в ответ и сграбастали огромные лапищи.

– Спать! Утром на Чернобога идем, - сообщил мне Горыныч.

Стала трепыхаться, стараясь вырваться из лап Горыныча, меня лизнули еще раз шершавым языком. Горыныч заурчал и положил одну из голов мне на плечо – не вырвешься.

– Что за! – наткнулся на нашу композицию: «Горыныч обнимает ведьму» Гамаюн.

– Меня тут Горыныч поймал, - шепотом сообщила птицу.

– Так что ж ты теряешься? – тихо прошептал Гамаюн. – Быстро его целуй и побежали, пока никто не проснулся.

– Издеваешься? Он в своем Змеином виде! – пнула наглого Гамаюна ногой.

Он раскудахтался недовольно, но попытался помочь вырваться. Пощекотал ноздри, от чего Горыныч громко вдохнул и выдал пламя прямо мне на волосы.

– Ты что творишь? – зашипела на Гамаюна.

– А что? Думал, чихнет. Откуда я знал, сколько в нем запаса этого огненного коктейля? – оправдывался Гамаюн, крыльями сбивая с волос огонь.

Вспомнила про воду, прохладный ручеек пробежался по рукам, поднялся вверх и загасил огонь. Запах паленого заполнил палатку.

– Пчхи! Пчхи! – тут же зачихал Гамаюн.

– Тише ты, сейчас всех поднимешь! – прошептала ему.

– И что? Пусть поднимаются, тебе помогут, - продолжал чихать дальше Гамаюн.

– Ну да, а я в обнимку с Горынычем. Ты хоть подумал, что Игорь скажет? – прошептала ему.

– А Игорь скажет, что прав был Горыныч, - раздался надо мной голос Игоря.

– В чем прав? – пыхтела под тяжелой головой Горыныча.

– Когда говорил, что он тебе больше всех понравился, - пробурчал недовольный Игорь.

– Он тяжелее – это факт! Да вытащите меня из его лап! – уже громче возмутилась.

Игорь в потемках нащупал голову Горыныча и приподнял, я быстро выскользнула из-под нее. Но Горыныч был не согласен с моей потерей, потому облапил Игоря и прижал к себе все с теми же словами:

– Спать! Завтра на Чернобога идем, - и захрапел в три головы.

– Бежим! – диким шепотом прошипела Гамаюну.

Тот, сообразив в чем дело, быстро побежал за мной, оставив Игоря в лапах у друга. С ним он не пропадет, зато оба выспятся.

Выскочив из палатки, мы оглянулись, погони не было, огнем никто не плевал.

– Интересно, Игорь твое предложение про поцелуй слышал? – в задумчивости спросила Гамаюна, тихим шагом удаляясь от предполагаемого места ночевки, которое оказалось слишком гостеприимным.

– Даже если и слышал, ты себе представляешь сколько они выпили? Скажешь, что померещилось ему все. И что с Горынычем целоваться собиралась… - пожал плечами Гамаюн.

– Я не собиралась, это ты предложил, - возмутилась на него.

– Ты уж прям такие подробности помнишь! – отмахнулся Гамаюн. – Поспать нам не дали, - зевнул во весь клюв. – Так что полетели тогда? – продолжил.

– Полетели, - вздохнула.

Тоже рассчитывала поспать нормально. А то, как рано проснулась в избушке с Ярилом, с тех пор все время что-то случается, а спать некогда. Сколько же этот день событий случилось? И знак колдовской, и в Чертогах Светлобога была, и руки ему спалила, и замуж отказалась за него выйти, и драка из-за меня была, с Родом побеседовала. Все это за один день! Ну и жизнь пошла.

Раньше день лениво катился, мы с Матвейкой в лес убегали по грибы, по ягоды. Бабушкины задания выполняли, силу ведьменскую растили. А теперь что? Каждый день не знаешь где начнешь и где закончишь. За такими рассуждениями, молча шла за Гамаюном, не обращая внимания на дорогу.

Очнулась, когда оказались на берегу речки. Оглянулась, ночь кругом, звезды в воде мерцают не хуже своих близняшек небесных, и луна отражается, прихорашивается. Ей еще всю ночь любоваться на себя в воде, как в зеркале.

– Красота! – выдохнула, оглядывая полноводную реку.

– Так то да, только это … мне тут по надобности надо отлучиться, - смущенно сообщил Гамаюн, - перестарался я с этой ключевой водицей. Ты меня здесь подожди, а я сейчас вернусь. Потом полетим. Вон там за рекой лагерь Чернобога стоит. Его хоть не видно, но он точно там, - последние слова доносились уже из кустиков, в которые удалился Гамаюн.

Отвернулась от него, чтобы не смущать, на речку смотреть стала. Луна светит, каждая подробность видна и все такое таинственное, загадочное, волшебное. Позади кусты зашуршали.

– Оправился? – не поворачивая спросила Гамаюна.

В ответ тишина, но почему-то не было тревожно или боязно. Наш лагерь рядом, чего ж бояться. Правда, все борцы со злом спали крепко, но все равно не страшно.

– Веселина, - позвал позади меня мужской голос, от которого так сердце быстро-быстро застучало, что даже выпрыгнуть готово было.

– Как же тебя Горыныч отпустил? Или поменял на кого? – Шутливо спросила Игоря через плечо.

– Отпустил, - коротко ответил Игорь и сделав два шага ко мне оказался очень близко.