Сказка про попаданца

Интерлюдия. 24 февраля 1521 года.

Временный губернатор Панамы, аделантадо, дон Диего де Альмагро, слушал отпущенных из плена монахов и находился в состоянии, которое позже назовут «когнитивным диссонансом».

Монахи поведали историю о набеге на Панаму двадцатитысячного войска каких-то Инков с Южного континента, которые практически играючи и без потерь захватили три испанские крепости, со всеми защитниками и восемнадцатью пушками. Самих штурмов монахи не видели, но все как один утверждают, что ни одна пушка так и не выстрелила, эти самые Инки вдруг оказались внутри городских стен сразу в большом количестве и повязали всех военных, а населению ничего другого не оставалось, кроме как сдаться на милость победителей.

Милость те явили, убивать никого не стали, даже женщин не насиловали и не обижали. Всех увели в плен, причём, беременной супруге губернатора, Педро де Авила, сделали носилки, которые всю дорогу несли пленные. Все монахи отметили железную дисциплину в этой неведомой армии, но все они, как один, описывают бронзовое оружие и доспехи. Странно это, очень странно.

Вели пленных на юг почти два месяца, но сами эти Инки способны ходить гораздо быстрее, их очевидно сильно тормозили пленные и скот. По пути встречались посёлки и настоящие города-крепости из камня, с неприступными стенами. Внутрь, правда, монахов не пускали, но судить они могли по столице, где прожили почти три месяца.

Жили они там, скорее, как гости, чем как пленники, по городу Куско, по улицам, им гулять не запрещали. Город, как город, если бы не полное отсутствие в нём торговцев. Снова странно. Как можно в городе обходиться без торговцев? Может это и не город вовсе, а столичная крепость-замок с гарнизоном и снабжением? Может быть и так, но для замка он слишком большой, да и храмов языческих там целый десяток, многовато для одного только гарнизона.

Живут эти дикари-инки вполне цивилизованно, с водопроводом и канализацией, на улицах чистота и порядок, нет нищих, бродяг и преступников. Впрочем, преступников у них казнят даже за мелкое воровство, поэтому неудивительно, а нищих и бродяг из столицы, скорее всего просто изгоняют. Или это тоже считается за преступление, со всеми вытекающими. Очень разумное устройство жизни общества, стоит это признать.

Храмов в Куско много, но все они посвящены Создателю, в ипостаси Виракочи-Пача Камака, Бога Солнца. То есть, Бог у них один, он посылает народам своих сыновей-пророков, которых и почитают в разных храмах вместе с самим Создателем.

Как раз сейчас, в главном храме Куско, живёт их очередной Интико — Сын Солнца. Совсем ребёнок ещё, лет десяти-одиннадцати, но именно он и главный жрец возглавляли военную кампанию в Панаме. Точно? Абсолютно точно. Его монахи и в походе видели и после с ним общались. И с ним, и с главным жрецом Чалько Юпанки. Как общались? Так на кастильано и общались, говорят они довольно странно, но понять вполне можно. А сам Сын Солнца, Интико, ещё и по-германски говорит, тоже странно, но тоже вполне понятно.

Что ещё? Золото! Огромное количество золота, из которого Инки отливают идолов Создателя-Виракочи. На каждой женщине фунта по три золотых украшений. Из серебра они изготавливают посуду, причём даже обиходную, совсем никак не украшенную, из такой кормили пленников. Пусть даже такое только в столице, но и это говорит о многом, значит добывают и добывают много. Ещё? Отличная керамика, отличные ткани, всё отличное, что удалось увидеть. Сколько этих Инков всего? Сами они утверждают, что много миллионов — двенадцать, или даже пятнадцать.

Дон Диего Альмагро ещё раз пробежался глазами по списку затребованного в качестве выкупа за двадцать пять пленных дворян. Ерунда какая-то. Всё это наверняка стоит меньше, чем выдали монахам на дорогу — какие-то саженцы, семена…

— Зачем им это?

— Сложно сказать, сын мой, — ответил старший доминиканец, — мы думали об этом, обсуждали, но к единому мнению так и не пришли.

— И какие у вас есть разные мнения?

— Брат Иаков считает, что эти растения здесь не растут, а Инки хотят их иметь. Они и из набега на Панаму очень бережно всякие семена и саженцы выносили, как берегли и крестьян, которые умеют их выращивать. Так что может быть действительно всё просто.

— Ерунда какая-то. Если они здесь не растут, откуда они про них знают?

— А откуда они могут знать про Мартина Лютера, например? — вопросом на вопрос ответил францисканец-германец, — А ведь знают. Мне этот Интико-Роки даже «Отче наш» по-германски прочитал. Я запомнил: «Vater unser, der du bist im Himmel, Geheiligt werde Dein Name, Dein Reich komme, Dein Wille geschehe, wie im Himmel so auf Erden. Unser tagliches Brot gib uns heute. Und vergib uns unsere Schuld, wie auch wir vergeben unseren Schuldigern. Und fuhre uns nicht in Versuchung, sondern erlose uns von dem Bosen. Denn Dein ist Das Reich Und die Kraft Und die Herrlichkeit In Ewigkeit. Amen». Он утверждает, что раскол Святой Церкви уже готовится, под предлогом Реформации и возглавляет раскольников именно Мартин Лютер.

— «Отче наш» по-германски звучит зловеще.

— Согласен, сын мой. Но ещё более зловеще звучит предупреждение о грядущем расколе Матери нашей Церкви, а я склонен верить этому предупреждению.

— Почему?

— Просто склонен, сын мой. Ты не готов услышать мои аргументы, а я не готов их тебе поведать. Никому не готов, их я осмелюсь высказать только Его Святейшеству Папе. Так что знают они очень многое и все эти семена-саженцы им несомненно известны

— Вам дали на дорогу сто монет. Я уверен, что весь этот список ста монет не стоит, тем более что монеты в придачу к пленным дворянам.

— Конечно не стоит, сын мой. Для нас не стоит. У них я до этого вообще никаких монет не видел, кроме трофейных, из которых изготовили значки-награды воинам. Серебро они совсем не ценят. Эти монеты отчеканили специально для нас, я в этом абсолютно уверен. Это и есть их послание Его Католическому Величеству. «Imperio Inca» — вот в чём их основной посыл. А все эти запрошенные семена и саженцы дают нам понять, во сколько они нас на самом деле оценивают.

— То есть, это оскорбление?

— Если мы оскорбимся, то несомненно, сын мой. Только оскорбления ведь принято смывать кровью, а у вас для этого нет сил. Просто оскорбиться, чтобы сидеть оскорблённым и ничего не предпринимать — глупо. Лучшее, что вы можете сейчас сделать — это организовать нашу отправку в Европу как можно скорее. Решение о войне с настоящей Империей принимать всё равно не вам.

Дон Диего Альмагро раздражённо скрипнул зубами, но возразить было нечего. Он здесь даже не губернатор, исполняет обязанности явочным порядком, а всего войска у него полторы сотни человек с двадцатью лошадьми. Эти загадочные Инки уже угнали в плен вдвое большее количество. Но как?

— Как, по вашему мнению, они взяли крепости? Это предательство с подкупом, или какое-то колдовство?

— Считайте, что предательство, так вам будет спокойнее. Впрочем, я уверен, что нападать на вас не будут. Они уже получили отсюда всё, что хотели. Теперь будут ждать выкуп из Европы.

— Считать я могу всё, что угодно, а как на самом деле?

— Об этом только Его Святейшеству Папе, сын мой. Вы ускорите нашу отправку?

— Ускорю. Через неделю отчалите. А пока нарисуйте мне карту. Всё, что запомнили. Войну объявлять я не компетентен, но разведка входит в мои обязанности.

— Нарисуем. От этого нас не предостерегали. Они не боятся.

23 февраля 1521 года.

День двадцать третье февраля 1521 года, стал Днём рождения Военно-морского флота Империи Инков, на озере Титикака подняла паруса трёхмачтовая гафельная шхуна «Юнона». Симпатичный получился кораблик, и вообще, паруса — это очень красиво.