Сказка Шварцвальда

Регина сглотнула тяжелый ком, подступивший к ее горлу. Нежный шелестящий голос Конрада не потерял над ней власти, он и сейчас проник в самое сердце, заставил кровь стремительно бежать по жилам, а телу сжаться в невольном ожидании прикосновения.

— Что ты хочешь от меня, двуликий? — ее голос дрожал от волнения.

Начав привыкать к темноте, Регина увидела улыбку на лице Конрада.

— Двуликий… да, ты права. Янус перевертыш, бог дверей и тайных проходов…

— Нет, ты двулик, потому что пытаешься служить двум богам одновременно.

Конрад весело рассмеялся

— Ты не права, моя любимая, Я присягнул навеки одному Богу, и сделал это вместе с тобой. Но в отличие от тебя избрал его сильную, темную сторону. Маска Христа мне нужна, чтобы прославлять великую силу Гернуноса…

— Путем избиения невинных людей? Немыслимых извращенных пыток и жестоких казней? Путем совращения душ и пожирания жизней? Разве в этом сила великого?

— Только так жизнь приобретает смысл, которого ты ее лишила, отвергнув мою страсть!

Да, признаю, его сила в созидании, но путем разрушения. Я выполнял первую задачу, ты же всегда заканчивала начатое мною, восстанавливая равновесие. Ты — моя половина, смысл моей жизни, которого я был лишен долгие годы.

Регина смягчилась

— Конрад, ты сам выбрал этот путь. Власть над человеческими умами показалась тебе слаще, чем моя любовь.

Епископ долго молчал, застыв на месте. Регина слышала в воцарившейся тишине, как в углу ее камеры копошатся мыши, она слышала частые удары своего сердца и спокойное дыхание возвышающегося над ней мужчины.

— Перейдем к делу, моя дорогая. Власть, что я имею над тобой не радует, она тяжела и прискорбна. И я бы хотел побыстрее покончить с разыгравшейся трагикомедией.

— Вот как ты это видишь… Игра… Кровавый, смертельный трюк… Сколько жизней ты уже сожрал, невинных душ и незавершенных судеб присвоил? Черная смерть, пришедшая в Фогельбах твоих рук дело, я не сомневалась ни мгновения.

— Регина, на моих руках нет крови. Я использовал других для достижения целей, не забывая всегда о свободе их выбора. Каждый имел право отказаться, но следуя собственной порочности, всегда шел по пути зла. Так и твой сын Хассо, получив в руки зараженного грызуна, не выкинул его по дороге, а привез в деревню, среди жителей которой вырос. Он бросил ее в единственный колодец и отравил близких… Это был твой сын!!

— Как и твой!! — загремел возмущенный голос Регины. Ты послал собственного сына на убийство невинных. Чудовище!!

Конрад опустился на кровать рядом с Региной и, скрестив на груди руки, снисходительно улыбнулся.

— Зато мать не уберегла его от зова полной луны. У мальчика уж много лет назад сердце поросло волчьей шерстью, а ты не придала этому значения, сосредоточив все оставшееся тепло на Михаэле, забыв, что лишь преданная материнская любовь способна разрушить любое колдовство. Ты, мать, оставила сына погибать в шкуре волка… Вот теперь ты молчишь…

Регина сжалась. Конрад говорил жестокую правду. Всю обиду и боль за поруганную любовь, несчастная женщина перенесла на невинное дитя, рожденное от предателя.

Она не любила Хассо с момента его появления на свет, и на протяжении всей жизни, вспоминая как больно волчонок кусал ее грудь, исходил в постоянном крике, не давая покоя ни днем, ни ночью. Лишь маленький подкидыш, доставшийся от сестры был ее отдушиной, лишь в Михаэле она всегда видела родную кровинку.

— Так почему ты сейчас обвиняешь меня, что я сделал из него чудовище? Я дал ему право выбора, ты же такового не оставила!!

Регина почувствовала, как слезы одна за другой ползут по щекам, падая на грудь. Ей нечего было сказать в свою защиту. Конрад только что вынес справедливый приговор.

Быстро вытерев щеки, она встала с кровати и отошла в угол камеры. Повернувшись лицом к епископу, постаралась говорить спокойно

— Чума была лишь предлогом, чтобы выманить меня из леса, где твои силы слабы… где ты не способен совладать со мной… Ведь так? Поэтому я здесь…Зачем ты пришел?

Конрад тяжело вздохнул. Его наигранная тревога сменилась нескрываемым восторгом от осознания власти.

— Отдай вещь, что принадлежит мне. Ее не нашли в твоей хижине мои солдаты, ее не было в одежде и вещах, что позволено было взять с собой. Где она?

Регина, забившись в темный угол кельи, молчала.

Конрад, медленно подошел к женщине и протянул руку.

— Отдай! И уже завтра ты будешь в пригороде Марцелля на пути к своему лесном дому… Он остался нетронутым. Слуги не позволили безумным соседям из Фогельбаха спалить его. Так, где медальон?

Регина, ответила вопросом на вопрос.

— Я не вижу у тебя на руке моего дара. Когда ты в последний раз одевал кольцо?

Конрад смутился, он тряхнул головой, словно отгонял ненужные воспоминания.

— Одень его сейчас, мой дорогой друг, — зашелестел ее тихий вкрадчивый голос, — и мы сможем говорить как прежде, слыша мысли друг друга, чувствуя биения сердец…

— Замолчи!!! — голос Конрада неожиданно сорвался в крик. — замолчи… Отдай мне мою вещь, и ты сможешь избежать костра!!

Регина рассмеялась ему в лицо.

— Я не боюсь смерти, глупец! Неужели ты подумал, что я позволила бы себя схватить твоим солдафонам?? После первого смертельного случая в Фогельбахе я уже знала, что кольцо вокруг меня неумолимо сжимается. Знаешь, почему я сейчас здесь?

Конрад отступил от нее на шаг и прищурил глаза.

— Не потому что ты принудил меня. Не льсти своему болезненному самолюбию. Я устала, мой бывший друг. Устала смертельно. Мой путь заканчивается на городской площади через несколько дней, и часы неумолимо отсчитывают оставшиеся мгновения до освобождения. И лишь от тебя сейчас зависит, сможет ли мы продолжить существование вне времени.

Лицо епископа вспыхнуло от негодования. Он оскалился подобно хищному зверю.

— Ты меня не проведешь!! Когда твоя кожа начнет дымиться и трескаться от неминуемо приближающегося праведного огня, а голос визгливо молить о пощаде, то клянусь жизнью своей — я лишь рассмеюсь от наслаждения. Видя как твоя пресыщенная гордыня горит синим пламенем. Отдай мне вещь, и я отпущу тебя, хочешь умирать — бросайся вниз головой с городских стен, ты не поймаешь меня в ловушку предопределенности.