Сказка старого эльфийского замка

Ее карета тронулась, понемногу тоже подбираясь к повороту, и женщина опять перевела глаза на возглавляющих кавалькаду старшего сына и мужа. А то сейчас, когда ее повозка встанет с ними в один ряд, она их, скачущих хорошо впереди, не увидит до самого Силваля.

Лисса полюбовалась на маленького сына, которому впервые в довольно дальнюю дорогу позволили ехать не просто верхом, а как взрослому, на настоящей лошади. Кобылка под семизимним мальчиком была, конечно, мелкой и очень смирной, но все же, как не крути, — не пони. Но радость Рича, когда отец одобрил его желание ехать до Силваля на Смирне, которую ему подарили всего месяц назад на день рождение, а не в карете с женщинами, была безмерной. Потому и Лисса, хоть и волновалась за него, но возражать тоже не стала… вспомнив, весьма кстати, и себя в том возрасте.

Ричард вообще сильно изменился, когда год с небольшим назад она родила Роя-младшего. Он как-то сразу повзрослел, посерьезнел, стал ходить все больше хвостиком за отцом, а в отношении матери, то есть ее — Лиссы, вдруг перенял рыцарскую манеру обращения: вперед всех старался руку подать, платок оброненный поднять, или даже стул в трапезной отодвинуть. А им с отцом со всей детской непосредственностью заявил, что теперь он уже взрослый, и старший брат к тому же, и вообще — Наследник, так что будет ходить с отцом на заседания Совета, а мамочка пусть занимается младшим братиком. Что самое интересное, но Ройджен поддержал это начинание, а слуги, что были приближены к Семье, тоже отнеслись с пониманием и под руку юному господину не лезли. Так что и самой Лиссе, немного расстроившейся в самом начале, поскольку этот ребенок так сложно для нее дался, и отпускать его от себя для нее оказалось довольно болезненно, была вынуждена принять такое положение дел.

Тут карета, в которой она ехала, тоже повернула, и вместо растянувшейся кавалькады за окном опять простерся луговой осенний пейзаж. Дорога, по которой они теперь катили, хоть и была мощена, но в отличие от древнего эльфийского Тракта, такой гладкости уже не предполагала — все же, это была работа простых людей. А потому теперь повозку слегка потряхивало, и от этих, хоть и мягких, но весьма ощутимых толчков и колыханий в стоявшей посередине нее двойной дорожной колыбели заворочались два мягоньких милых тельца.

Тот малыш, что был помладше, с кудрявой каштановой головой, завозился первым, потом закряхтел и встал на четвереньки, вытаращившись на мать «ее» же синими заспанными глазами. А вот второй — постарше и рыжий, как огонек, слава Светлому, не проснулся, а, только поворочавшись, засунул палец в рот, с тем и успокоившись снова. Он вообще был обладателем несвойственной ребенку размеренности в поведении, как все говорили — весь в отца. Дубх, он ведь тоже всегда был степенным, даже мальчишкой, как помнила Лисса. Правда, тогда он был глухонемым. Но, уже давно, зим так восемь назад, чтоб угодить тогда еще жене Наследника, да и загладить перед ней некую вину, за парня взялся сам Владиус, и что не смог сам, для того нашел подходящих знахарейна просторах страны. Но те, кто не знал этого личного охранника королевы в те времена, считали его просто степенным человеком. В общем, Дубх теперь и слышал, и говорил превосходно… впрочем, на счет «говорил» — это сильно сказано, потому как мужчина молчуном, так и остался, использую для общения минимум слов.

А синеглазый малыш залопотал что-то и пустил слюнку.

«— Когда уж эти зубки вылезут полностью?!» — и Лисса потянулась с платком, чтоб вытереть маленький ротик. А потом подхватила ребенка под ручки и попыталась перетащить его из плетеной колыбельки к себе на колени. Но тут Лилейка всполошилась и забрала у женщины малыша на противоположное сиденье, на котором прежде дремала. Когда только успела проснуться?

— Не надо госпожа вам его брать — поберегитесь пока, господин Рой уже тяжеленький стал. Я сама с ним управлюсь! — и принялась ловко менять влажное платьице и подвязывать новый подгузник.

А потом и вовсе грудь ему дала. Тот засопел довольно, сначала потрепав кормилицу за ленты ворота, а потом «показал» матери кулак.

«— Ну, вот, и этот мать „бросает“! Ладно, хоть пока на лошадь не лезет и не жалеет покровительственно!» — умилилась Лисса тому кулаку, а заодно и вспомнив недавнее свои наблюдения за старшим со стороны.

Тут, как-то незаметно за возней с малышом и время пролетело, а карета уже въехала в деревню. В окнах замелькали знакомые с детства дома и лица людей, которые завидев кавалькаду, оставляли свои дела и низко кланялись, а потом так и провожали глазами процессию, не решаясь приступить к ним снова. Но она теперь далека от них и этой свободной, размеренной деревенской жизни. А как бы неплохо было опять босоногой побродить по окрестным лугам… но нет, теперь уж даже то, что маленькой дочери графа прощалось, то королеве никак не по чину — не поймут…

Да что ж это такое?! Опять слезы! Расстройство одно, какую тему не затронь! Лисса промокнула платочком глаза и тяжело вздохнула. Лилейка на это хмыкнула только:

— Ничего, госпожа, это скоро пройдет!

Ага, пройдет, кто б спорил, но вторая подряд беременность это «скоро» сделала уж очень долгим…

А вот и долгожданный домик, что приютился возле самого леса. Карета возле него остановилась, и у калитки стала видна ожидающая их сгорбленная старушка. Лисса не поленилась и дверь сама ей открыла. А та, бойко довольно, поспешила к ним. Тут в проеме нарисовался один из Волков и, подав руку старушке, учтиво помог ей забраться внутрь. Дверь закрыли, и карета тронулась опять.

— Здравствуй бабушка, — потянулась Лисса к знахарке.

Но та, остановила ее:

— Не стоит, милая, а то, не дай Отец, тряхнет, — и сама протянула руки к молодой женщине и приложила их к ее большому животу, — сильный мальчик, хороший! — сказала она, одобрительно качая головой.

— Все-таки мальчик, — немного растроенно протянула та, но живот огладила, — а эти, — махнула она рукой куда-то в сторону столицы, — все метались — то девочка, то мальчик!

— Ну, а что ты голубушка хотела? Ваши знахари люди служивые, а всем, кому надо, давно известно, что король с королевой ждут, не дождутся доченьку! Вот и мечутся бедные — и угодить хотят, и правду Дар сказать велит.

— Если б от их угожденья что-то изменилось, младенчик-то уже, каков есть в утробе, таким и родиться! — рассмеялась на то Лилейка, покачивая на руках маленького принца. — А госпожу нашу вон извели совсем своими метаниями. Говорила я ей, что надо было давно ехать в Силваль — к тебе.

— А что, милая, ты мальчику, что ль не рада? — спросила Росяна недоверчиво.

— Что ты, как можно?! Рада! По мне бы — лишь бы малыш здоровеньким был! Так что, пусть будет не Викториана, а Виктор, лично я на это нисколько не обижусь! Это Рою — его величеству, возмечталось после двух сыновей дочь заполучить! Да чтоб обязательно на меня была похожа, а то мальчишки породой в их Семью же пошли, — рассмеялась на это, Лисса.

— Да как бы, не полностью — глазенки-то вон у младшего твои! — ответила знахарка, с интересом разглядывая мальчика, что хоть и сытенький теперь был, но засыпать не собирался, а стоял, притопывая, на коленях кормилицы, опять деля свое внимание между лентами ее ворота и ими, такими интересными, внимательно разглядывая женщин своими васильковыми глазами.

Сама-то Росяна видела его последний раз совсем младенчиком, когда принимала малыша здесь же — в Силвале. Ну, и еще пару месяцев после этого, конечно, наблюдала, пока не стало ясно, что здоровенький младший принц прекрасно перенесет недолгую, в общем-то, дорогу до столицы.

— Ну, а если тебе не важно, девочка или мальчик, то лишнего в голову-то и не бери, — продолжила развивать Росяна прежнюю тему, — мальчишечка здоров и крепок, и сегодня к ночи появится на свет.

— Как, сегодня к ночи? Госпоже еще рано… срок-то через полторы десятницы обещали! Или опять эти напыщенные козл… гм, целители, что-то напутали?! — испугалась Лилейка.

— Да — нет, девочка, тут они сказали верно. Но надо было и, правда, ехать сюда пораньше, как в прошлый раз. А теперь уж растрясли… так что готовьтесь — будет у нас к ночи еще один сынок! А ты не пугайся, голубушка, — знахарка успокаивающе потрепала побледневшую Лиссу по руке, — ты, вижу, сильная, цветущая, маленький тоже здоров вполне. Да и я еще более-менее в силе… — и она пересела к Лилейке поближе, а потом и вовсе обратила внимание на детей, чтоб женщин от пугливых мыслей отвлечь.