Сказка Востока

После того как в тылу, на юге Египта, был наведен должный порядок, мамлюки приступили к главной задаче — освобождению Северного Египта, Палестины и Сирии от христиан-крестоносцев. Эта задача была совсем не простая, но отважные мамлюки преуспели в ратных делах и добились того, чего не могли сделать до них многие: они без особого труда разгромили под Гизой объединенную армию сирийцев и христиан, захватили Иерусалим и всю Святую землю.

Реакция христианского мира на взятие мамлюками Иерусалима была столь бурной, что лично король Франции Людовик IX (впоследствии Людовик Святой) получил благословление и поддержку от Папы Римского, возглавил очередной (седьмой) крестовый поход. К берегам Египта в районе древнего города Дамнетта пристал флот из 1800 судов. От одного вида бесчисленной армады воинский гарнизон города бежал (их впоследствии казнили), а Дамнетта без боя покорился крестоносцам. И в это время султан Египта из потомков Айюбидов от болезни умер. Это держалось в строжайшей тайне, страной стала править одна из вдов — Шаджарат-Дурр, которая поручила возглавлять армию мамлюку Бибарсу.

Под предводительством вождя Бибарса мамлюки вступили в бой с армией Людовика IX. На третий день сражения крестоносцы были окружены, почти полностью уничтожены, а сам французский король попал в плен, из которого был выкуплен за 800 тысяч ливров золотом.

После этого мамлюки отвоевали и захватили весь Синай, Сирию и Палестину. С богатой добычей и десятками тысяч пленных рабов мамлюк Бибарс вернулся в Каир и предстал перед всем двором и государыней, рядом с которой восседал ее старший сын, теперь фактически хозяин Египта. Этот изнеженный и избалованный потомок Айюбидов после того, как Бибарс доложил об итогах похода, усмехнувшись, сказал:

— Вот дела. Раб привел нам новых рабов, — позабыв, что его охраняют тоже рабы-мамлюки, а их вождь теперь заслуженный военачальник Бибарс.

Вечером в честь возращения мамлюков с победой при дворе был устроен грандиозный пир, все отпрыски Айюбидов предавались утехам благодати роскоши и не догадывались, что Бибарс отдал приказ мамлюкам уничтожить за ночь весь род Айюбидов. Так, на утро придворные вельможи обнаружили на троне нового султана из мамлюков-рабов.

Этот дворцовый переворот никак не сказался на жизни Египта, просто вместо одной феодальной касты к власти пришла другая. И ничего особенного в этом не было.

С древнейших времен, когда в Египте господствовал берберский язык, и позже, когда сюда проникли и стали господствовать семитские языки и их носители, эту богатую страну не раз сотрясали восстания и перевороты, о чем свидетельствуют древние литературные первоисточники конца Среднего Царства — «Поучение Ипувера» (текст Лейденского папируса № 344 и «Поучения Ноферреху» (Санкт-Петербургский Эрмитаж).

С древнейших времен и до времен мамлюков египетское общество мало в чем изменилось и напоминает собой гигантскую пирамиду, основанием коей служат угнетенные массы рабов и местных крестьян-феллахов, которые пожизненно прикреплены к земле, принадлежат хозяину данной земли, и их отличие от рабов лишь в том, что феллахи и их дети не могут быть проданы и не могут быть освобождены. Далее ремесленники, кустари, горожане и свободные жители, над которыми стоят налоговики, армия и надсмотрщики. Над всей этой угнетенной массой — сверхбогатая аристократическая каста, которая время от времени меняется и обычно приходит извне.

Так, египетская династия Айюбидов начала свое существование с некоего Саладина (Салахад-дин Юсуф ибн Айюб), который был по происхождению армянский курд, родился в Текрите. Его отец Айюб (Иов) был талантливым военачальником, сумевшим дать сыну прекрасное образование в лучших учебных заведениях Дамаска.

Саладин, обладая редкими для правителя благородными качествами, добился огромных успехов. Даже европейцы называли его рыцарем Востока. При жизни нарекли святым. Будучи отважным и умелым полководцем, он сумел захватить Египет, Сирию, Месопотамию и Иерусалимское королевство. Саладин был великодушен к пленным, был честным и добрым человеком, любил детей и был галантным по отношению к женщинам. Умирая, он завещал, чтобы его один день носили в саване по городу и во всеуслышанье кричали: «Вот что Саладин, победитель Востока, уносит с собой из всех своих завоеваний».

А завоевал Саладин немало земель и богатств. На это огромное наследство стали претендовать семнадцать его сыновей. Долго они не могли все поделить, а когда поделили, поняли, что каждому досталось столько, что можно и дальше жить в блаженстве, припеваючи. В огромной стране, поделенной на удельные княжества, начались смута и брожение. Как закономерный итог, этим воспользовались мамлюки, в руках у которых была реальная сила, а теперь и власть. Захватив власть в Каире, мамлюки поодиночке уничтожили всю династию Айюбидов. После этого и между самими мамлюками началась борьба за лидерство. В какой-то момент, когда главнокомандующий Бибарс отсутствовал, султанский трон захватил некто Айбек. В результате непростой борьбы Бибарс сумел вернуть себе единоличную власть в Египте и Сирии.

С древнейших времен, со времен фараонов, в Египет сгоняли массу пленных рабов. В сохранившихся надписях на пирамидах к рабам относились так же, как и к скоту, называли просто «джет», то есть тело. И вот эти рабы-мамлюки захватили власть. Однако захватить силой власть — одно, а сохранить власть в стране, где за тысячелетие вымуштрована особая когорта жрецов-чиновников, непросто, учитывая то, что мамлюки в основном занимались только военным делом и физической закалкой, пренебрегая образованием. И они, как правило, не получили арабско-мусульманского образования, некоторые султаны даже не знали арабского языка, а знавшие отказывались на нем говорить. Тем не менее мамлюки с середины XIII (1250 год) и до конца XVI века, вплоть до завоевания Египта османами, а позже еще целый век владели Египтом, Сирией, Палестиной и частично Индией, породив на Ближнем Востоке особую культуру, носителями которой была военно-аристократическая прослойка влиятельных людей.

Да это история. И первое время мамлюкам было нелегко: противоречие и даже открытое противостояние между мамлюками-бахритами и мамлюками-бурджитами; местные чиновники, разворовывающие казну, нашествие саранчи, засуха, голод и эпидемия. И, наконец, как экзамен на выживание, монголы, которых никто до этого не побеждал, захватили Сирию и ее столицу Дамаск и уже подошли к Палестине.

Мотивации для яростной схватки у мамлюков было предостаточно. Именно из-за монголов мамлюки попали в рабство. Они жаждали мести, боялись повторения судьбы, тем более после того как вкусили сладость власти.

Как известно, в долине Айн-Джалут под Назаретом монголы впервые со времен Чингисхана были разбиты, их командир взят в плен и казнен. Еще дважды, в 1277 году при Альбистане и в 1303 году близ Дамаска, монголы пытались взять реванш, и оба раза были разбиты. После чего уже окрепшие мамлюки сами стали нападать на соседей, расширили свои границы, захватив Киликийское Армянское царство.

Мамлюкский султан — это не династийная или социальнообщественная данность. За этот трон надо яростно бороться, и не только в подковерных интригах, а надо показать себя на поле брани. И здесь во главе угла мужество и сила. Но и это не главное. Вождь — это стратег, это терпение и, конечно же, разум. И раз мамлюки — это разные этнические группы, то в итоге побеждает тот, за кем больше воинов.

Изначально султаны мамлюков — кыпчаки. Лишь однажды, с 1279 по 1290 годы, к власти приходит черкес — Кепаун, выдающийся военачальник и правитель. После этого еще сто лет у власти мамлюков турки-кыпчаки, уйгур и даже монгол. Но со второй половины XIV века в Сирию и Египет попадает много пленных рабов с Кавказа. Кавказцы начинают теснить, а со временем и доминировать во всех властных армейских структурах Ближнего Востока.

Мамлюки-бахры, или степняки Азии, по духу — кочевники, они еще не признают оседлость, культуру земледелия и жажду накопительства. Средь них жесткая дисциплина и субординация, командир — это все: и бог, и царь, и господин, и иного мнения и взгляда быть не может. И это в чем-то хорошо, а в чем-то и плохо, но в итоге это — победа.

А вот мамлюки-бурджи, или кавказцы, по природе оседлые, знают стоимость клочка земли, ценят колосок в степи, а не суховей, мечтают об амбарах зерна и сундуках золота, любят щеголять, в целом, по традиции гор, любят и ценят семейный очаг. И армейская дисциплина здесь совсем иная: командир среди кавказцев — это не деспот, не беспрекословный диктатор, а заслуженный авторитет, у которого превалирует не жесткий приказ, а отеческая забота, и средь подчиненных не безропотное повиновение, а скорее братская солидарность, дружба. С такой дисциплиной свой надел, может, и отстоишь, но материки, как азиаты, не завоюешь.