Сказки Белой Горы. Часть II
Шрифт:
Носилочные бегунки, запыхавшись, поставили свой инструмент на асфальт и стали выяснять, кого из двоих волочь в спасительную больницу.
– Болваны, – заорал Ваня, – не видите, что ли? Хватайте хромого старого пня и вперёд!
Хитрый Кучак протестовать не стал, сообразя, что понесут его мимо штаба. Когда калитка замкнулась, Вовка Черкизовский рухнул в прицерковную лужу, сраженный очередным обмороком.
Стоящие на «расходе» моментально приметили происшествие и отправили дневальных на помощь лужевому невольному «моржу». Знаменитый на весь лагерь дневальный Груша, незадолго до описываемых событий исчез с барачного горизонта в штрафных изоляторах, где ему предстояло дохлебывать остатки срока, чуть больше четырех месяцев. Двое
… Кучак, завидя правым глазом дверь клуба, громко заорал:
– Стойте, братья милосердные! Всё, мне сюда. Санитары остановились, поставили носилки и тугодумно уставились друг на друга. Прыткий, артистичный старикан деловито захромал к соседней с клубом двери. Забыв про обычный для него апломб, контролер Ваня, с лицом начинающего сельского алкоголика, растерянно глядел в след удаляющемуся хромоногому. Он опомнился, когда Кучак взялся за дверную ручку:
– Эй ты, трухлявый сморчок, ну-ка быстро иди сюда! Ты что меня в блуд вводишь старая развалина?
Александр Васильевич с нечерноземной непосредственностью, которую многие ошибочно принимают за глупость, ответил почтительно, но без робости:
– Мил человек, да разве ж я без команды что сделаю? Ты самолично заставил меня покласть в носилки.
– А что ты гад молчал?
– Да разве я могу перечить начальству?
– Я рапорт на тебя напишу.
– Тогда я начальнику сейчас пожалуюсь, а тебя накажут…
– Вот старая заноза, ладно, припомню тебе.
И молодой злыдень вернулся открывать калитку. Санитары, посмеиваясь засеменили за ним.
День для Кучака сложился удачно – он отбил попытку бухгалтерии снять с его счёта около трёх тысяч рублей, доказав, что в ведомости стоит не его подпись…
Всё начало марта Путин встречался с женскими коллективами. На встречах, как по команде, вопили: «Не уходите, оставайтесь во власти».
Как нельзя кстати подоспели поправки к конституции, в которой четко прописано, что нельзя занимать пост президента более двух сроков подряд (подразумевается, вообще не более двух сроков) У Путина уже четвёртый.
10 марта депутат Терешкова, первая женщина в пилотируемой космонавтике, вылезает с предложением разрешить действующему президенту избираться вновь (все срежессировано с гарантией).
Та же Валентина Терешкова, через четыре дня заявляет, что ей пришли тысячи писем с поддержкой её предложения. Явный прокол пропаганды (забыли, как работает наша почта), не успели бы эти письма со всей страны быть доставлены, а номера ее мобильника страна не знает. Кстати, не успела бы она их прочитать на девятом десятке жизни.
К середине марта 80% новостей стали сводится к коронавирусу и подаваться с зашкаливающей истерией. В России на тот момент заболели аж 60 человек. Миллиардерская группа «Альфа» принялась рекламировать страхование от коронавируса. Народ смикитил6 «значит нам точно ничего не грозит».
Китай справился с болезнью, зато тяжелые вести из Италии. Нефть рухнула до 32-35 долларов за баррель.
К концу марта в новостях сообщили совсем ошеломляющую весть – на год переносится летняя олимпиада в Токио. 29 марта Москва оказалась закрытым городом. Отменены железнодорожные и авиаперевозки. Населению предписано не покидать жильё без крайней необходимости.
На фоне пугающих новостей, особенно, с севера Италии, народ в колонии погрустнел, зато кормёжка значительно улучшилась. Все барак5и без исключения переболели толи гриппом, толи коронавирусной инфекцией, а возможно какой-либо иной заразой. Как только местная эпидемия закончилась, колонию тут же закрыли на карантин. Карикатурно смотрелись служащие в масках, когда опасность миновала (когда болезнь бушевала не оказалось в стране масок, зато потом забушевали чиновники, лоббируя поставки целых гор уже ненужных, но предписанных к ношению намордников).
С
обеда возвращались невеселые. За три недели осужденные привыкли к сносной еде, а тут подсунули неудобоваримую дрянь в виде кислой капусты с кусочками малоаппетитного вареного сала. Мусульмане, брезгливо принюхиваясь, обходили сомнительную пищу стороной. Поэт Гаубицин продекламировал тюремно-общепитовское двустишие:Сварила словно для верблюда
Второе, гаденькое блюдо.
Литературный конкурс затянулся. Иные участники сумели загореться и остыть, иные, как объёмный Иван Перепонкин соскользнули на обжорно-баландную тему. Ненасытный пожиратель борщей и, даже, перловки, набросал на пяти страницах историю о пользе жирности. За основу он взял жизнь римского императора Гелиогабала. В средиземноморской державе времён древнего мира, встречалось немало правителей-сумасбродов. Необычайно жирный тиран не достиг славы явно невменяемых Гая Калигулы и Нерона, но по психическим отклонениям был к ним близок. Обладая редкостной для императора тушей, Гелиогабал любил, забавы ради, потчевать гостей толченым стеклом.
Летоптсец полюбопытствовал:
– Интересно, этот придурок разражался хохотом во время такого угощения, или делал скорбную физиономию патологического убийцы, якобы удрученного произошедшим?
Толстый Ваня ответил не задумываясь:
– В такие тонкости я не вникал, думаю, это вопрос второстепенный.
Далее из рассказа выяснилось, что выходки толстомясого императора со временем довели подданных до покушения на его особу. В итоге обжору убили в туалете, а тело попытались засунуть в канализацию, благо отверстия там были значительного диаметра. Ничего не получилось – настолько оказался тост этот древнеримский правитель…
– Я думаю, обжорно-пищевую часть следует завершить, – высказал свою мысль Кучак, но поддержки среди слушателей не нашел. Съедобная серия растянулась ещё на пару дней, причём по большей части в устном виде. Шарообразный Перепонкин, астматик и гипертоник, продолжил гнуть свою линию, да ещё с высказыванием гипотез. По его мнению, теория Дарвина о происхождении видов и эволюции, напрямую связана с обжорством.
– Что-то ты не то плетёшь – Летописец с сомнением покачал головой.
Добродушный Иван глянул на оппонента таким образом, что в глазах читалось: «Тёмный ты человек, помолчи». Тот, сраженный мудрым взором, уважительно примолк, а воспеватель сытых обедов и ужинов развил тему дальше. Из его слов выходило, что безусловно и неопровержимо доказана склонность великого ученого к чревоугодию. Дарвин являлся активным членом, нет, не банды, а академического сообщества обжор и первоначально его интересовали животные, с целью перекусить. Невозможно перечислить количество экзотических видов различных форм жизни, оказавшихся у него в желудке. Он и теорию свою вывел о приспособляемости к изменениям окружающей среды, в смысле, успеешь ты сожрать соответствующий вид, или он исхитрится слопать тебя. Для примера Перепонкин привёл историю трилобитов и рыб. Первые с удовольствием питались вторыми с десяток миллионов лет, пока роли не поменялись, и неповоротливые трилобиты были уничтожены бывшими жертвами.
– Видать по всему, приправы и соусы у обжор отличались хорошим качеством, – сделал вывод докладчик.
Кучак не поверил:
– Ты хочешь нам внушить, что соусы и приправы были уже в те далёкие времена?
– Они были всегда, также, как проститутки.
Александр Васильевич поморщился:
– Грубовато, ну сказал бы, женщины легкого поведения.
– Спорное суждение. Как, по-твоему, будет наименована полная противоположность их? Не иначе, как женщины тяжелого поведения. Звучит-то каково? Склочные, гадские натуры. Да кто жениться на таких станет? Звучит-то каково? Склочные, гадские натуры. Да кто жениться на таких станет? Этак мы придём к полной классификации: женщины легчайшего, полулёгкого, лёгкого, полусреднего, среднего, полутяжелого, тяжелого и сверхтяжелого поведения.