Сказки братьев Гримм
Шрифт:
Но как только задумали играть свадьбу, старый лис зашевелился под скамьей, угостил всех гостей лозой, выгнал их за двери вместе с женою.
Вторая сказка
Когда старый лис умер, волк явился сватать лисаньку; постучал в двери, и кошка, которая была у лисаньки в служанках, отворила ему. Волк поклонился ей и сказал:
Добрый день, кошурка-госпожа,Что ты здесь сидишь одна?Что сидишь-поделываешь?Кисанька отвечала:
Я в печурке молоко кипячу,Молоком тебя, пожалуй, угощу?«Спасибо, кисанька, – отвечал волк, – а дома ли госпожа лисанька?» Кошка отвечала ему:
Сидит в своей каморкеИ плачет, плачет горько,Оплакивает нужу,Льет слезы все по мужу.Волк отвечал ей:
–Госпожа лисанька спросила у кисаньки: «Есть ли у жениха красные порточки и какая у него мордочка – тупая или вострая?» Кисанька отвечала отрицательно. «Ну так он мне в женихи не годится».
После того как волку было отказано, пришли еще свататься к лисаньке – собака, олень, заяц, медведь, лев, а затем поочередно и все лесные звери. Но у каждого из женихов не хватало одного какого-нибудь из хороших качеств, которыми обладал старый лис, и лисанька должна была каждому из этих женихов поочередно отказывать. Наконец явился к сватовству молодой лис; тогда лисанька стала спрашивать: «Есть ли у него красные порточки и востренькая ли у него мордочка?» – «Да, – отвечала кисанька, – все это есть у него». – «Ну так вели ему сюда наверх подняться», – сказала госпожа лисанька и приказала служанке готовить свадебное пиршество:
Киска, чище в доме сор смети,Да и мужа старого с тем сором прихвати:Был он жадным скрягою всегда,Не делил со мной добычи никогда.И затем сыграна была свадьба с молодым лисом, и много было на той свадьбе плясок и веселья; веселились, пели и плясали, да, пожалуй, и теперь еще пляшут, коли не устали.
39. Домовые
Первая сказка
Какой-то башмачник не по своей вине так обеднел, что у него наконец ничего больше не осталось, кроме кожи для единственной пары башмаков. Вот и выкроил он под вечер эти башмаки и хотел их с утра пустить в работу; а так как совесть у него была чиста, то и лег он спокойно в постель, помолился Богу и заснул. Наутро, помолившись Богу, он хотел было усесться за работу и вдруг видит, что башмаки стоят совсем готовые на его столе. Подивился он и даже не знал, как это себе уяснить. Взял он башмаки в руку, чтобы поближе их рассмотреть, и увидел, что они так чисто сработаны, что ни одного стежка нет в них неправильного – видно, что мастер те башмаки шил. А вскоре после того явился и покупатель, и так как башмаки ему понравились, то заплатил он за них дороже, чем обыкновенно, и башмачник на те деньги мог купить кожи на две пары башмаков. Он и скроил их с вечера, и думал наутро со свежими силами приняться за работу, да это оказалось совершенно излишним, потому что к его пробуждению башмаки были уже готовы; да и за покупателями не стало дело, и получил он за них столько денег, что мог купить кожи на четыре пары башмаков.
На другое утро башмачник опять-таки нашел у себя на столе все четыре пары сшитыми и готовыми; и так пошло дело и далее: что он с вечера накроит, то уж к утру все сшито, так что он вскоре стал сводить концы с концами и наконец стал даже зажиточным человеком. Вот и случилось однажды вечером, незадолго до Рождества, что он перед сном сказал своей жене: «А что, если бы мы нынешнюю ночку остались здесь да попытались бы увидеть, кто это нам оказывает такую деятельную помощь?» Жена была очень довольна этим предложением и зажгла свечу; а сами они попрятались в уголок комнаты, позади платьев, повешенных на стене, и стали прислушиваться и присматриваться.
Ровно в полночь явились два маленьких, красивеньких человечка – совсем маленькие, сели за башмачников рабочий стол, взяли все накроенные работы и начали своими крошечными пальчиками так проворно и быстро тыкать шилом, тачать да постукивать молоточками, что башмачник в изумлении не мог от них и глаз отвести. И работали они до тех пор, пока всей работы не переделали и не выставили на стол готовую обувь; тогда они живо свернулись и исчезли мигом.
На другое утро жена сказала мужу: «Эти маленькие человечки нас обогатили своей работой; должно бы и нам тоже их за это отблагодарить. Они вон какие крошечные, и, верно, им, бедненьким, холодно? Знаешь ли, что я придумала? Сошью-ка я им каждому по рубашечке, по кафтанцу, по камзольчику и порточкам; да каждому еще, сверх того, свяжу по паре чулочек; а ты стачай им по паре башмачков». Муж, конечно, согласился, и вечерком, когда у них все было готово, они положили на стол свои подарки вместо накроенного товара и затем попрятались по углам, чтобы посмотреть, как человечки примут от них подарки. В полночь явились они по-прежнему и хотели тотчас приняться за работу; но когда вместо накроенной кожи нашли на столе красивенькие платьица, они сначала удивились, а затем очень обрадовались. С величайшею быстротою они нарядились в сшитое для них платье, оправили на себе все складочки одежды и запели:
Мы теперь нарядны – и давай гулять!Нечего нам больше башмаки тачать!И стали кружиться, и плясать, и прыгать через стулья и скамейки. Наконец они доплясались и до дверей и за дверьми исчезли. И с этого времени они больше не возвращались; но башмачнику везло по-прежнему в течение всей его жизни, и всегда во всем была ему удача.
Вторая сказка
Жила-была однажды бедная служанка, чистоплотная и на службу ретивая; она каждый день убирала дом и вытряхивала сор на большую кучу около дверей. Однажды, когда служанка только что собиралась приняться за работу, она нашла на двери письмо и
так как не могла его прочесть, то поставила метлу в уголок и принесла письмо к своим господам; а в том письме оказалось приглашение от домовых духов, которые звали девушку крестить у них ребенка. Девушка была в нерешимости, как ей поступить; но, наконец, после многих уговоров и после того, как господа сказали ей, что от такого приглашения нельзя отказываться, она согласилась. Тогда явились трое домовых и повели девушку внутрь горы, где жили эти маленькие человечки. В их жилье все было маленькое, но такое красивое и миленькое, что и описать невозможно. Родильница лежала на кровати из черного дерева, украшенной жемчужками, одеяльца были золотом расшиты, колыбелька из слоновой кости, а ванночка из чистого золота. Покончив с крестинами, девушка хотела было вернуться домой, но маленькие домовые убедительно стали уговаривать ее, чтобы она у них прогостила три дня. Она исполнила их желание и провела время в веселье и радости, и маленькие домовые старались ей во всем угодить. Наконец она собралась домой, и тогда ее маленькие хозяева набили ей полнешеньки карманы золота и вывели ее из горы. Вернувшись домой, девушка задумала приняться за свою обычную работу, взяла было в руки метлу, которая, как и прежде, стояла в том же углу, и начала подметать. Но из дома вышли какие-то незнакомые люди и спросили у девушки, кто она и что она здесь делает? Оказалось, что она пробыла в горе у маленьких домовых не три дня, а семь лет, и ее прежние господа тем временем успели умереть.Третья сказка
У одной матери маленькие домовые духи похитили ее ребенка из колыбели, а на место его положили оборотня, большеголового и пучеглазого, который только и знал, что все требовал есть да пить. В такой беде побежала мать к своей соседке и стала просить у нее совета. Соседка посоветовала вынести оборотня в кухню, посадить на очаг, развести огонь и в двух яичных скорлупках кипятить при нем воду: это должно было рассмешить оборотня, а уж если удастся рассмешить его, так удастся и избавиться от него. Мать все исполнила по совету соседки. Когда она поставила над огнем яичные скорлупки с водою, головастый оборотень заговорил:
Хоть я и постаршеСтолетнего леса,А все не могу тут понять ни бельмеса!И начал хохотать. Во время его хохота вдруг явилось множество маленьких домовых, которые возвратили матери похищенное дитя, а своего оборотня унесли.
40. Жених-разбойник
У одного мельника была дочь-красавица, и когда она повзрослела, то он захотел ее пристроить и повыгоднее выдать замуж. И думал он так: «Заявись только хороший жених да посватайся за нее, сейчас ее и выдам». Немного прошло времени, как явился жених, по-видимому, очень богатый человек, и так как мельник никаких не имел поводов отклонить его сватовство, то и обещал ему, что выдаст за него свою дочь. А дочери мельника жених не полюбился, как должен он полюбиться невесте, и не возбудил в ней доверия к себе: как, бывало, на него взглянет или о нем станет думать, так и почует в сердце какой-то невольный страх. Однажды он сказал ей: «Ты мне невеста, а ни разу у меня не побывала в доме». Девушка отвечала ему: «Да я же вовсе и не знаю, где ваш дом!» А жених и говорит ей: «Дом мой вон там, в самой гуще леса». Девушка старалась отговориться и ссылалась на то, что ей не сыскать будет дороги к его дому. Жених сказал: «В будущее воскресенье непременно приходи ко мне; я уж и гостей для тебя пригласил; а чтобы ты могла найти дорогу к дому, я всю ее усыплю золою». Когда пришло воскресенье и девушке надлежало уже отправиться в путь к женихову дому, на нее вдруг напал какой-то безотчетный страх, она подумала: «Еще, пожалуй, заблужусь в лесу» – и набила себе, на всякий случай, полные карманы горохом и чечевицей. На опушке леса она действительно нашла насыпанную золу, пошла по тому следу, на котором золою было посыпано, но на каждом шагу разбрасывала направо и налево по нескольку горошинок. Так шла она почти весь день и зашла в самую глубь леса; где он был всего гуще, там стоял одинокий дом, который очень не понравился мельниковой дочке, – так неприветлив и мрачен был он на вид. Вошла она в дом – и никого в нем не повстречала… И тишина в нем была ненарушимая. Вдруг над головою у ней раздался голос:
Вернись скорей, вернись домой,Зашла в притон ты воровской!Девушка взглянула и увидела, что голос тот шел от птицы, которая сидела в клетке на стене. И птица опять проговорила:
Вернись скорей, вернись домой,Зашла в притон ты воровской!Тогда прекрасная невеста пошла по всему дому, из комнаты в комнату; но все кругом было пусто, и ни души человеческой нигде не было видно. Наконец зашла она и в погреб и увидела там дряхлую-предряхлую старуху, у которой и голова уж тряслась от старости. «Не можете ли вы сказать мне, – спросила девушка, – здесь ли живет мой жених?» – «Ах ты, бедняжка, – отвечала ей старуха, – куда ты это попала! Ведь ты в разбойничий притон зашла! Ты думаешь, что вот ты невеста и скоро свадьбы дождешься; а между тем тебе придется повенчаться со смертью! Видишь, я вон кипячу воду в большом котле – а для чего бы ты думала? Как ты попадешься в их лапы, так они тебя, без всякой жалости, разрубят на куски, сварят твое тело в этом котле и съедят его: ведь они людоеды! Коли бы я над тобою не сжалилась и не задумала тебя спасти – ты бы погибла!»
Затем старуха засадила красавицу за большую бочку, где ее никак нельзя было увидеть. «Сиди здесь смирнехонько, – сказала она, – не шевелись и не ворохнись, а не то пропала твоя головушка! А вот ночью мы с тобою и бежим отсюда: я давно уж этого случая выжидаю». Едва только успела она это промолвить, вся шайка и нагрянула домой. Они привели с собою другую девушку, были все пьяны и не хотели обращать внимания на ее вопли и стоны. Они дали ей выпить три стакана вина: один – красного, один – белого и один – желтого, и от того вина у нее сразу дух захватило. Затем они сорвали с нее ее богатые платья, положили ее на стол, изрубили ее белое тело на куски и посыпали их солью. Несчастная невеста, засевшая за бочкой, трепетала и дрожала, воочию убедившись в том, что и ее ожидала такая же страшная участь.