СКАЗКИ ДЛЯ МАРТЫ
Шрифт:
– Нет.
– Сыр!
– Нет.
– Камень!
– Вот ещё!
– Животное!
– Хм…
– Жертвенная чаша?
– Ты умнее, чем кажешься, но - нет, не чаша.
– Там - глина, земля…
– И не земля.
– Корона!
–
– Идол!
– Нет.
– Голова, тут - чья-то голова!!!
Персей помедлил, обернувшись на восток. Солнце ещё не взошло, но света вполне хватило, чтобы разглядеть маленький камешек на ладони. Он подбросил камешек в воздух, упустил его, чертыхнулся, и, наконец, ответил, внимательно посмотрев собеседнику прямо в глаза:
– Ты угадал. Развязывай…
ПРЕДПОСЛЕДНЯЯ ИСТИНА
Молоток сказал рукоятке:
– Матушка, держите меня нежно, я всё время слетаю…
– Я бы рада, - ответила рукоятка, - но пальцы - до того неловкие, просто чёрт знает что такое…
Тогда молоток попросил пальцы быть осторожнее, и пальцы ответили:
– За всё в ответе ладонь.
– Я тут ни при чём, - возмутилась ладонь, - всё дело в плечах. Узковаты они: пейзаж портят, да и кинетика с такими плечами, извините, ни в дугу.
Плечи пеняли на туловище, туловище - на ноги, скоро и до головы добрались.
– Ладно, - сказала голова, - я сама долго не могла понять в чём тут дело, но вот как раз недавно всё стало ясно. Во всём виноват Бог.
– А он есть?
– спросил молоток.
– Не без того, - мрачно ответила голова.
– Вот если бы его не было, где бы мы были?
Молоток не убеждённый её аргументом, попросил предъявить виновника. Голова ответила:
– Ищите в районе живота. Точнее не могу сказать, сама не знаю.
– Только разговаривать вежливо, - сразу предупредил живот, - а то обидится и уйдёт, такое уже случалось.
– Да ведь он спит!
– возмутился молоток.
– Разбудите, разбудите его!
– закричали все.
– Митрич!
– А?
– Хуй на! Уснул что ли? Давай, прибивай!
– Чего?
– Вот мудило! Заколачивай, говорю!
– Ааааа… Щас…
– Сколько раз обещал: на работе - ни капли. Уволю!
– Не, я всё…
– Ну смотри… ещё раз увижу…
ЭХО
Рак Лёгких устроился на подоконнике, свесив ноги поверх горячей батареи. Рак Печени, приметив его издалека, помахал, заулыбался, и, миновав долгий больничный коридор, сел рядом в низенькое неудобное кресло для посетителей:
– Как живём-можем?
– Как можем, так и живём, - буркнул
Рак Лёгких, не повернув головы.– Славно-славно, - отозвался Рак Печени, и умолк на мгновение, представив себе как может Рак Лёгких. Выходило недурно.
– Что ж… Пойду. Вот, анекдот вспомнил, хотел рассказать, но - вижу, ты не в духе…
– Да уж…
– Ну ничего. Бывай…
– Постой, - встрепенулся Рак Лёгких, - у тебя было когда-нибудь…
– Что?
Рак Лёгких смутился и опустил глаза. Рак Печени ободряюще улыбнулся ему и похлопал по тощей коленке:
– Давай, выкладывай.
– Да нет, чепуха…
– Что, опять?…
Рак Лёгких кивнул и отвернулся. За окном полыхнули вспышки "скорой". Рак Печени закатил глаза и вздохнул.
– Даже не знаю что тебе сказать…
Рак Лёгких сердито дёрнул плечом, но промолчал. Рак Печени достал из-за пазухи флягу отвинтил крышку и приложился. Затем протянул флягу коллеге:
– Хочешь?
Рак Лёгких поморщился и мотнул головой. Мимо провезли человека в каталке. Рак Лёгких спустил ноги на пол и неловко соскочил с подоконника. Заложив руки за спину, побрёл в сторону лифта.
Рак Печени провожал его взглядом до тех пор, пока тот не скрылся за углом.
Лифт прибыл, в коридоре лязгнуло эхо.
Моль и Именинный Пирог
Когда портовые склянки пробили два часа пополудни, Моль впорхнула в кондитерскую и сразу уселась на самую приметную вишенку - посерединке Большого Именинного Пирога. На поверхности глазурной корки каллиграфическим почерком было выведено: "Славочка! Расти большой, и, пожалуйста, не будь лапшой!!!", а по периметру были расставлены 56 праздничных высоких свечей.
– Для недогадливых, - с порога объявила Моль: от всего сердца принимаю поздравления и подарки! Искренне ваша. Именинница.
Сказав это, она повернулась в профиль и полуприкрыла глаза, застыв в позе, как нельзя лучше подходящей для лепки скульптурного изваяния.
– Что ж, - нерешительно начал Марципан, - раз уж всё так запутано…
– Что запутано? Вечно у вас - запутано! А всё потому, что вы - склизкий!
– перебил его Фундук, - Ура! Качать именинницу!!!
Тут Пирог и в самом деле - качнуло. Моль поскользнулась на вишенке и упала на букву "С", не успевшую затвердеть с тех пор как кондитер выдавил свежий крем из шприц-тюбика.
Погрузившись в сливочный слой по горлышко, судорожно перебирая лапками, чтобы нащупать дно, Моль постаралась сделать вид, что нырнула по собственному почину: она даже совершила несколько плавательных движений, чтобы ни у кого не оставалось сомнений.
– Я - не склизкий! Я - вязкий!
– пробормотал Марципан, - Это первое! И второе: прежде чем принять ответственное решение, я хотел бы как следует во всём разобраться…