Сказки для взрослых

— Я думал, ты давно в Москве.

— Ты думал, что я давно на том свете, — как можно пленительнее улыбнулась я, — и лишь в последнее время понял, что меня там нет — пока. А в Москву я еще успею, мне и здесь неплохо отдыхается. Несмотря на твои героические усилия превратить мой отпуск во что-то совершенно непристойное. Как тебе вообще в голову пришло сделать из меня курьера?

— Подумаешь, получила пакет и отнесла его по адресу!

— Но ведь после этого ты вполне серьезно полагал, что я до Москвы не долечу. И не только я, кстати. Людей бы хоть пожалел, они в твоих аферах никаким боком не замешены. Хорошо, что я любопытна, подарок развернула, заодно и знакомым продемонстрировала.

— Повезло.

— Бесспорно повезло, причем не только в этом.

— Это я как раз вижу. Быстро мадам меняет любовников.

— Я, по крайней мере, не стремлюсь угрохать предыдущего. И вообще я бы на твоем месте на этом вопросе не застревала. Я и в Москве всегда была одна из…. Жаль, что до меня это слишком поздно дошло.

— Если бы ты меня послушалась и сразу отнесла посылку, куда нужно, а не таскала ее с собой три дня, ничего бы и не случилось.

— Ты сам-то веришь тому, что говоришь? — со зловещей нежностью поинтересовалась я. — Ты же мою преждевременную кончину еще в конце весны начала готовить. То есть по всем показателям живой я из этой переделки не должна была выйти. А подруга для приятного времяпрепровождения у тебя уже имелась.

— Мне понадобятся деньги для адвоката, — неожиданно круто сменил тему Олег.

— Наверное, — пожала я плечами. — Я-то тут при чем?

— Ты? Ты при деньгах. Моих.

Краем глаза я заметила, что переводчик во всю синхронит Исмаил-бею нашу милую беседу. Что и учла немедленно, дабы не наговорить в пылу полемики каких-нибудь несусветных глупостей.

— Поясни, пожалуйста, — вежливо попросила я.

— Поясняю. Я купил билеты в оба конца. Я снял квартиру. Наконец, я дал тебе тысячу баксов. Теперь мне нужны деньги для того, чтобы нанять хорошего адвоката. Насколько мне известно, какие-то свои деньги ты с собой брала, на обратный билет тебе хватит, да и дешевых гостиниц тут — немерено.

— Положим, квартиру ты снял не для меня, как выяснилось… — начала было я, но вдруг мне стало нестерпимо скучно.

Обсуждать денежный вопрос с человеком, с которым еще так совсем недавно делила ложе — последнее дело. Другой вопрос, что забирать у бывшей любовницы то, что ей подарил, было как-то… ну, не комильфо. Поэтому я решила покончить с этой проблемой раз и навсегда.

— Мне нужно выйти минут на двадцать, — сказала я Исмаил-бею. — Вот тут как раз тот случай, когда я все должна делать сама.

Исмаил-бей хотел что-то сказать, но передумал и только сделал чуть заметный знак моему телохранителю. Ну, это пожалуйста, это меня ни в коей мере не напрягало.

Мы дошли до ближайшего банка и я сняла с карточки все, что там еще было, попросив саму карточку просто аннулировать. Потом произвела нехитрые подсчеты в уме и обменяла имевшиеся у меня местные деньги на доллары. Получилось что-то около тысячи четырехсот баксов, которые я сунула в сумку. Олег подсчитал правильно, деньги на обратный билет у меня еще оставались, а все остальное не имело практического значения. Честь дороже.

Когда я со своей молчаливой тенью вернулась в полицейский участок, там мало что изменилось. Олег по-прежнему сидел в высокомерной позе, представляя дело так, что он просто зашел в скучное присутствие по скучнейшим делам и теперь ждет, когда же его простейший вопрос решат местные бюрократы. Следователь что-то прилежно писал, а Исмаил-бей вполголоса беседовал о чем-то с российским консулом. Судя по выражению лиц обоих, разговор был не из приятных.

Я подошла к консулу и протянула ему пачку денег. Он воззрился на меня совершенно очумелыми глазами, да и во взгляде Исмаил-бея явственно читалось удивление.

— Вот деньги, — сказала я. — Арестованному их иметь, кажется, не положено, поэтому отдаю вам, а уж вы распорядитесь, как надо. Здесь все деньги с карточки, которой уже нет, плюс транспортные расходы. Квартира снималась не для меня, я вообще провела в ней полторы ночи. Думаю, теперь у Олега Анатольевича финансовых претензий ко мне не возникнет. Расписочку напишите, пожалуйста.

— Отбирать у женщины подаренные ей деньги…

Саркастическая фраза Исмаил-бея повисла в воздухе. Собственно, продолжения и не требовалось.

— Ты сама виновата! — взвился вдруг Олег. — Улетела бы во время, все деньги бы при тебе остались. Теперь опять будешь гроши считать от получки до получки.

— Солнце мое, — сделала я огромно-невинные глаза, хотя внутренне начинала закипать. — Что-то я не припомню, чтобы в Москве ты швырял дикие деньги на мое содержание. Так что в моем финансовом положении в этом плане ничего не изменится. Потом, я же могу и сама заработать, а тебе предстоит провести несколько лет в полном бездействии. Я не знаю, принято ли тут в тюрьмах заключенным зарплату платить.

— Ты никогда меня не любила, — мрачно сказал Олег. — Тебе даже приятно, что я угодил в такое дикое положение…

— Господи, откуда ты нахватался таких старомодных слов? — расхохоталась я. — Любила — не любила… Ты же сам меня учил, что любовь — это рудиментарное чувство недоразвитых особей, которым больше нечего предложить партнеру. Так, давайте на этом официальную часть процедуры закончим, если присутствующие не возражают. Как свидетель, я тут уже не нужна, а просто мило беседовать о морально-жизненных ценностях как-то не расположена.

Консул отдал мне расписку в получении денег, причем выражение громадного изумления из его глаз так и не ушло. Исмаил-бей о чем-то коротко переговорил с начальником полиции и тоже поднялся.

— Ты еще долго пробудешь в Кемере? — вдруг спросил Олег.

— Как и планировала, до конца отпуска. Не беспокойся обо мне я не пропаду.

— Как же сильно я в тебе ошибся, — задумчиво, как бы про себя, сказал Олег. — В тебе погибла гениальная актриса. Тихоня, скромница, всем довольна, воды не замутит…

— Да я, собственно, и не менялась.

— Ты не видишь себя со стороны, — глубокомысленно изрек он. — То, что ты похорошела, это понятно. Но ты и держишься по-другому, свободно, достойно…

— Это совсем несложно, если рядом — настоящий мужчины, — отпарировала я. — И мужчина не по первичным половым признакам, а по духу. По его отношению к женщине.

Из природной вредности я произнесла все это по-английски, чтобы переводчик ничего не перепутал. И по-английски же обратилась к Исмаил-бею: