Сказки (худ. В. Хонашевич)

В сени вышел царь-отец.Все пустились во дворец.Царь недолго собирался:В тот же вечер обвенчался.Царь Салтан за пир честнойСел с царицей молодой;А потом честные гостиНа кровать слоновой костиПоложили молодыхИ оставили одних.В кухне злится повариха,Плачет у станка ткачиха —И завидуют онеГосударевой жене.А царица молодая,Дела вдаль не отлагая,С первой ночи понесла.

В те поры война была.Царь Салтан, с женой простяся,На добра коня садяся,Ей наказывал себяПоберечь, его любя.Между тем как он далёкоБьётся долго и жестоко,Наступает срок родин;Сына бог им дал в аршин [20] ,И царица над ребёнком,Как орлица над орлёнком;Шлёт с письмом она гонца,Чтоб обрадовать отца.А ткачиха с поварихой,С сватьей [21] бабой БабарихойИзвести её хотят,Перенять гонца велят;Сами шлют гонца другогоВот с чем от слова до слова:«Родила царица в ночьНе то сына, не то дочь;Не мышонка, не лягушку,А неведому зверюшку».

20

Аршин – старорусская единица измерения длины. 1 аршин равняется 71 см.

21

Сватья – мать или родственница одного из супругов по отношению к родителям другого супруга. Исследователи до сих пор спорят, кто же такая сватья баба Бабариха. Она может быть как матерью царя Салтана, так и матерью (или мачехой) царицы.

Как услышал царь-отец,Что донёс ему гонец,В гневе начал он чудеситьИ гонца хотел повесить;Но, смягчившись на сей раз,Дал гонцу такой приказ:«Ждать царёва возвращеньяДля законного решенья».

Едет с грамотой гонецИ приехал наконец.А ткачиха с поварихойС сватьей бабой БабарихойОбобрать его велят;Допьяна гонца поятИ в суму его пустуюСуют грамоту другую —И привёз гонец хмельнойВ тот же день приказ такой:«Царь велит своим боярам,Времени не тратя даром,И царицу и приплодТайно бросить в бездну вод».Делать нечего: бояре,Потужив о государеИ царице молодой,В спальню к ней пришли толпой.Объявили царску волю —Ей и сыну злую долю,Прочитали вслух указИ царицу в тот же часВ бочку с сыном посадили,Засмолили, покатилиИ пустили в Окиян —Так велел-де царь Салтан.

В синем небе звёзды блещут,В синем море волны хлещут;Туча по небу идёт,Бочка по морю плывёт.Словно горькая вдовица,Плачет, бьётся в ней царица;И растёт ребёнок тамНе по дням, а по часам.День прошёл – царица вопит…А дитя волну торопит:«Ты, волна моя, волна!Ты гульлива и вольна;Плещешь ты, куда захочешь,Ты морские камни точишь,Топишь берег ты земли,Подымаешь корабли —Не губи ты нашу душу:Выплесни ты нас на сушу!»И послушалась волна:Тут же на берег онаБочку вынесла легонькоИ отхлынула тихонько.Мать с младенцем спасена;Землю чувствует она.Но из бочки кто их вынет?Бог неужто их покинет?Сын на ножки поднялся,В дно головкой уперся,Понатужился немножко:«Как бы здесь на двор окошкоНам проделать?» – молвил он,Вышиб дно и вышел вон.

Мать и сын теперь на воле;Видят холм в широком поле;Море синее кругом,Дуб зелёный над холмом.Сын подумал: добрый ужинБыл бы нам, однако, нужен.Ломит он у дуба сукИ в тугой сгибает лук,Со креста снурок [22] шелковыйНатянул на лук дубовый,Тонку тросточку сломил,Стрелкой лёгкой завострилИ пошёл на край долиныУ моря искать дичины.

22

Снурок (устар.) – шнурок.

К морю лишь подходит он,Вот и слышит будто стон…Видно, на море не тихо;Смотрит – видит дело лихо:Бьётся лебедь средь зыбей,Коршун носится над ней;Та бедняжка так и плещет,Воду вкруг мутит и хлещет…Тот уж когти распустил,Клёв кровавый навострил…Но как раз стрела запела,В шею коршуна задела —Коршун в море кровь пролил.Лук царевич опустил;Смотрит: коршун в море тонетИ не птичьим криком стонет,Лебедь около плывёт,Злого коршуна клюёт,Гибель близкую торопит,Бьёт крылом и в море топит —И царевичу потомМолвит русским языком:«Ты, царевич, мой спаситель,Мой могучий избавитель,Не тужи, что за меняЕсть не будешь ты три дня,Что стрела пропала в море;Это горе – всё не горе.Отплачу тебе добром,Сослужу тебе потом:Ты не лебедь ведь избавил,Девицу в живых оставил;Ты не коршуна убил,Чародея подстрелил.Ввек тебя я не забуду:Ты найдёшь меня повсюду,А теперь ты воротись,Не горюй и спать ложись».

Улетела лебедь-птица,А царевич и царица,Целый день проведши так,Лечь решились натощак.Вот открыл царевич очи;Отрясая грёзы ночиИ дивясь, перед собойВидит город он большой,Стены с частыми зубцами,И за белыми стенамиБлещут маковки церквейИ святых монастырей.Он скорей царицу будит;Та как ахнет!.. «То ли будет? —Говорит он, – вижу я:Лебедь тешится моя».Мать и сын идут ко граду.Лишь ступили за ограду,Оглушительный трезвонПоднялся со всех сторон:К ним народ навстречу валит,Хор церковный бога хвалит;В колымагах [23] золотыхПышный двор встречает их;Все их громко величают,И царевича венчаютКняжей шапкой, и главойВозглашают над собой;И среди своей столицы,С разрешения царицы,В тот же день стал княжить онИ нарёкся: князь Гвидон.

23

Колымага – старинный летний экипаж, часто богато украшенный бархатом, мехами, серебром и предназначавшийся для знатных дам и детей. Кучер при таком экипаже ехал верхом или шёл рядом с лошадью и вёл её в поводу.

Ветер на море гуляетИ кораблик подгоняет;Он бежит себе в волнахНа раздутых парусах.Корабельщики дивятся,На кораблике толпятся,На знакомом островуЧудо видят наяву:Город новый златоглавый,Пристань с крепкою заставой —Пушки с пристани палят,Кораблю пристать велят.Пристают к заставе гости;Князь Гвидон зовёт их в гости,Их он кормит и поитИ ответ держать велит:«Чем вы, гости, торг ведётеИ куда теперь плывёте?»Корабельщики в ответ:«Мы объехали весь свет,Торговали соболями,Чернобурыми лисами;А теперь нам вышел срок,Едем прямо на восток,Мимо острова Буяна,В царство славного Салтана…»Князь им вымолвил тогда:«Добрый путь вам, господа,По морю по ОкиянуК славному царю Салтану;От меня ему поклон».Гости в путь, а князь ГвидонС берега душой печальнойПровожает бег их дальный;Глядь – поверх текучих водЛебедь белая плывёт.«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!Что ты тих, как день ненастный?Опечалился чему?» —Говорит она ему.Князь печально отвечает:«Грусть-тоска меня съедает,Одолела молодца:Видеть я б хотел отца».Лебедь князю: «Вот в чём горе!Ну, послушай: хочешь в мореПолететь за кораблём?Будь же, князь, ты комаром».И крылами замахала,Воду с шумом расплескалаИ обрызгала егоС головы до ног всего.Тут он в точку уменьшился,Комаром оборотился,Полетел и запищал,Судно на море догнал,Потихоньку опустилсяНа корабль – и в щель забился.

Ветер весело шумит,Судно весело бежитМимо острова Буяна,К царству славного Салтана,И желанная странаВот уж издали видна.Вот на берег вышли гости;Царь Салтан зовёт их в гости,И за ними во дворецПолетел наш удалец.Видит: весь сияя в злате,Царь Салтан сидит в палатеНа престоле и в венцеС грустной думой на лице;А ткачиха с поварихой,С сватьей бабой БабарихойОколо царя сидятИ в глаза ему глядят.Царь Салтан гостей сажаетЗа свой стол и вопрошает:«Ой вы, гости-господа,Долго ль ездили? куда?Ладно ль за морем иль худо?И какое в свете чудо?»Корабельщики в ответ:«Мы объехали весь свет;За морем житьё не худо,В свете ж вот какое чудо:В море остров был крутой,Не привальный [24] , не жилой;Он лежал пустой равниной;Рос на нём дубок единый;А теперь стоит на нёмНовый город со дворцом,С златоглавыми церквами,С теремами и садами,А сидит в нём князь Гвидон;Он прислал тебе поклон».

24

Привальный (мор.) – тот, к которому можно «привалить» – причалить.

Царь Салтан дивится чуду;Молвит он: «Коль жив я буду,Чудный остров навещу,У Гвидона погощу».А ткачиха с поварихой,С сватьей бабой БабарихойНе хотят его пуститьЧудный остров навестить.«Уж диковинка, ну право, —Подмигнув другим лукаво,Повариха говорит, —Город у моря стоит!Знайте, вот что не безделка:Ель в лесу, под елью белка,Белка песенки поётИ орешки всё грызёт,А орешки не простые,Всё скорлупки золотые,Ядра – чистый изумруд;Вот что чудом-то зовут».Чуду царь Салтан дивится,А комар-то злится, злится —И впился комар как разТётке прямо в правый глаз.Повариха побледнела,Обмерла и окривела.Слуги, сватья и сестраС криком ловят комара.«Распроклятая ты мошка!Мы тебя!..» А он в окошкоДа спокойно в свой удел [25] Через море полетел.

25

Удел – владения князя.

Снова князь у моря ходит,С синя моря глаз не сводит;Глядь – поверх текучих водЛебедь белая плывёт.«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!Что ж ты тих, как день ненастный?Опечалился чему?» —Говорит она ему.Князь Гвидон ей отвечает:«Грусть-тоска меня съедает;Чудо чудное завестьМне б хотелось. Где-то естьЕль в лесу, под елью белка;Диво, право, не безделка —Белка песенки поётДа орешки всё грызёт,А орешки не простые,Всё скорлупки золотые,Ядра – чистый изумруд;Но, быть может, люди врут».Князю лебедь отвечает:«Свет о белке правду бает;Это чудо знаю я;Полно, князь, душа моя,Не печалься; рада службуОказать тебе я в дружбу».С ободрённою душойКнязь пошёл себе домой;Лишь ступил на двор широкий —Что ж? под ёлкою высокой,Видит, белочка при всехЗолотой грызёт орех,Изумрудец вынимает,А скорлупку собирает,Кучки равные кладёт,И с присвисточкой поётПри честном при всём народе:Во саду ли, в огороде.Изумился князь Гвидон.«Ну, спасибо, – молвил он, —Ай да лебедь – дай ей боже,Что и мне, веселье то же».Князь для белочки потомВыстроил хрустальный дом.Караул к нему приставилИ притом дьяка [26] заставилСтрогий счёт орехам весть.Князю прибыль, белке честь.

26

Дьяк (приказный) – должностное лицо, чиновник определённого приказа (учреждения).