Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки
Шрифт:
— Ой, что вы со мной делаете?
А ворон говорит:
— Ничего мы с тобой не делаем. Ты сама себе плохо сделала. Зачем обманула нас? Зачем вместо шкур старую сеть дала? Зачем в чужие кладовые лазишь?
Заплакала лиса, просит, чтобы отвязали. Не стали отвязывать. Смеются над ней, обманщицей и воровкой называют. Наконец порвала лиса старую сеть, выскочила на улицу. А на лапе мешок завязан. Так с мешком домой и прибежала. Старшей дочери сказала:
— Развяжи скорее мешок.
Та ответила:
— Не буду развязывать. Зачем ты обманываешь дочку Кукки?
Младшая
Так ворон проучил лису за то, что обманывала и воровала. Все.
116. Проделки лисы
Рассказала в 1969 г. Е. Хаткана (см. прим. № 113), зап. В И. Иунэвут, пер. П. Я. Скорик. Публикуется впервые.
Вот однажды катаются мыши с горки и кричат:
— Па-а-а! Весело нам!
Катаются они с яранги, где женщина-кала жила.
Вот опять покатились:
— Па-a-a! Весело нам!
А в яранге женщина-кала шьет. Муж ее ушел в тундру охотиться.
И снова покатились мыши:
— Па-а-а! Весело нам!
Тут старуха кала сказала:
— Что это свет мне загораживает? Наверно, это мой нос с губами.
Отрезала ножом.
— Ики-и-и!
И съела. Ну так же, как наши родители в то время съедали нос и губы дикого оленя.
Но вот мыши снова покатились:
— Па-а-а! Весело нам!
Опять старуха кала сказала:
— Да что это свет загораживает? Наверно, моя щека.
И отрезала щеку.
— Ики-и-и!
Уж очень прожорлива была. И щеку съела. Так же, как наши родители отрезали у диких оленей уши и съедали.
Но тут мыши снова покатились:
— Па-а-а! Весело нам!
Старуха кала сказала:
— Что такое свет загораживает? Наверное, моя другая щека.
Опять отрезала.
— Ики-и-и!
Тоже съела.
А мыши опять покатились:
— Па-а-а! Весело нам!
Старуха кала воскликнула:
— Ну-ка, выйду! Что же это все время свет загораживает?
Вышла, все лицо в крови. Увидели ее мыши. Испугались. Побежали. Старуха кала позвала их:
— А, так это, оказывается, вы! Идемте, вместе покатаемся!
Вернулись мыши. Покатились вместе со старухой кала. А она схватила их и в большой мешок затолкала. В яранге на верхнюю перекладину повесила. Сама за дровами пошла.
А неподалеку жила лиса с дочкой.
Вот и говорит лиса дочке:
— Имынна, где мой плетеный ремень для ноши?
— Куда ты? — спросила дочь.
— Да так, пойду побродить.
Отправилась лиса. Идет. Вдруг слышит, как будто плачет кто-то. Пошла на плач. Увидела мышек. Воскликнула:
— Ох, ох! Да кто же вас так высоко подвесил?
Затем спросила:
— Что там бормочет этот мешок?
Мышки попросили:
— Скажи, пожалуйста, вот так: «Наклонись, мышиным жиром наполню».
Сказала лиса мешку:
— Ну-ка, наклонись, мышиным жиром наполню.
Наклонился мешок. Выпустила лиса мышей. Но самая маленькая умерла. Набила лиса мешок веточками шикши,
умершую мышку обратно положила.Сказала лиса мышкам:
— Ну, идите домой, скажите родителям чтобы перекочевывали к верхним людям. И пусть на прежней стоянке оставят тушу барана.
Отправились мыши домой. Плачут. Пришли домой.
Родители спросили:
— Откуда вы пришли?
— Да вот оттуда. Катались мы с горки. А старуха кала затолкала нас в мешок и наверх в яранге повесила. Хорошо, что лиса пришла. Она и выпустила нас. Лиса велела к верхним людям перекочевывать, а на этой стоянке тушу барана оставить.
Действительно перекочевали мыши к верхним людям.
Отправилась лиса домой. Идет мимо прежней мышиной стоянки. Видит, туша барана, да еще кишки с жиром. Домой пошла. Дочь Имынна спросила ее:
— Откуда пришла?
— Да вон оттуда. Там старуха кала мышей в мешок затолкала и наверху повесила. Я их выпустила. Мыши домой ушли. Велела им, чтобы к верхним людям перекочевывали. А вы пойдите на их прежнюю стоянку. Там есть баранья туша и кишки с жиром.
Пошли дочки. Все принесли. Лиса сказала дочери Имынне:
— Приготовь ольховую кору.
Имынна спросила:
— Зачем вдруг понадобилась ольховая кора?
Мать сказала:
— Да вот, как старуха кала придет, я заболею.
Имынна спросила:
— Почему ты не оставила там мышей, пусть бы съела их старуха кала. Зачем выпустила?
А старуха кала вернулась домой с дровами. Стала мышей искать. А их уже нет. Только мертвую мышку нашла. Собралась было съесть ее, да раздумала. Схватила скелет человека, хотела сжечь. А он зубы скалит, насмехается. Швырнула его.
— Чего издеваешься? Зачем же тогда ты умер? — крикнула скелету.
А потом начала камень просверленный расспрашивать:
— Где же мыши? Может быть, ворон унес?
Отвечает камень:
— Нет, не он.
Опять говорит старуха кала:
— Однако куда же делись мыши-то? Наверное, это черный ворон Итчиманкай?
Опять камень отвечает:
— Да нет же!
— А, так, наверное, чернобурая лиса?
— Ака-а! — и прилип камень ко лбу 180 .
180
Очевидно, гадание проводилось посредством прикладывания просверленного камешка ко лбу. Когда камешек не падал, ответ считался положительным.
Отправилась старуха кала к лисе.
Сын лисы по имени Лымнойныткын был в это время на улице. Увидел старуху кала, говорит матери:
— Мама! Смотри-ка, тетушка идет!
Лиса сказала дочери Имынне:
— Когда придет старуха кала, скажи, что мать заболела. А теперь дай мне кору ольхи.
Имынна дала ей толченую кору ольхи. Лиса уселась на нее.
Подошла старуха кала. Радостно встретил ее сын лисы Лымнойныткын:
— Ака-а-а! Тетушка!
И тут же язык вместе с пальцами прикусил. Заплакал. Ушел домой.